Сергей Крехно - Кидонианка

Девушка послушно встала и залпом допила кофе.

«Нужно было согласиться поспать», — подумала она.

— Первый урок космоперелетов, — пафосно начал Ивар, исчезая в соседнем отсеке. — Всегда держи запасные дерьмофильтры…

Орбита планеты, борт СРФ-991.201 5 5 СРФ — С пециальный р еспубликанский ф лот. Аббревиатура для кораблей Службы безопасности Короны. «Егоза»

Корабль затормозил очень близко: Агатон заслонил половину неба и засиял в обзорном окне пилота ярким полумесяцем. Ева уже и забыла, как прекрасны огни родной планеты, такие теплые и манящие. Они всегда успокаивали, сулили покой и безопасность. Рассматривая с орбиты широкие светящиеся поля городов, растянутые на тысячи километров, она невольно вспомнила детство. Просторные улицы, каменные мостовые, стеклянные здания до небес и парки на крышах домов. Голубое небо без единого облачка, потоки летающих машин… по ночам они становилось похожи на рой пылающих светлячков, за которыми совсем не видно звезд.

Ева была наследницей древнего и очень обеспеченного рода, а ее отец в те времена — губернатором системы Хор, в которой Агатон — единственная пригодная для жизни планета. У девушки было все, о чем мог мечтать простой обыватель: красивая одежда, дорогие машины, путешествия по всей галактике, огромный дом с прислугой и прекрасное светлое будущее не за горами. Но она и представить не могла, куда повернет жизнь.

Отец, Григориус Эсора — упрямый и властный политик с замашками аристократа. Мечтал передать дочери не только свое состояние, но и амбиции. Но смог привить только свой характер: он прославился тем, что никогда не шел на сделку с совестью и его голос так никто и никогда не смог купить. И с возрастом Ева все больше походила на отца: чем больше родители требовали, тем меньше она выполняла.

В конечном счете в двадцать лет, после окончания престижной высшей школы, она отказалась поступать в юридический вуз, как того требовала семья. Пойти по стопам отца и стать еще одним занудным политиканом? Нет, она выбрала кое-что интереснее: отправилась прямиком в Академию госбезопасности и с первого раза сдала все тесты.

Обычно дети из привилегированных семей не годились в разведчики и диверсанты: им не хватало для такой работы дисциплины и умения пожертвовать своими интересами ради общества. И в самом деле, разве научишься подчиняться приказам и сливаться с толпой незнакомцев, проводя детство на вечеринках и в окружении прислуги?

Но в отличие от сверстников, Ева с малых лет тяготела исключительно к активным развлечениям. Она быстро променяла обычные подростковые занятия на прыжки с орбиты в доспехах космического десанта и удары деревянными палками по лицу на татами. Про регулярные драки с хулиганами в переулках и говорить не стоит.

Забавно, что родителей эти увлечения хоть и удивляли, но не настораживали. У них не возникало никаких подозрений насчет будущего дочери, даже когда по мере взросления она не проявляла никакого интереса ни к менеджменту, ни к юриспруденции. А уроки прогуливала в компании будущих космодесантиков и других самоубийц. В семье были свято уверены, что Ева не посмеет пойти своим путем. Возможно, она и выбрала бы гражданскую профессию, если бы не регулярные нравоучения по поводу глупости ее интересов.

После поступления в Госбезопасность Эсора долго не общалась с родителями. Отец, глубоко разочарованный ее выходкой, тяжело пережил уход дочери на казарменное положение. Всю жизнь он строил планы по созданию династии, мечтал о том, как семья взойдет на вершину политического пьедестала Республики Малой Короны. В какой-то момент он стал одержим этой идеей. Бедняга до последнего не мог поверить, что не все носители фамилии Эсора разделяют его амбиции, да еще и открыто с ним не соглашаются.

Вторая дочь, Тамира, к моменту совершеннолетия заняла в отцовских планах место Евы. Та вся пошла в родителей: и целями, и интересами, и характером. Стала такой же помешанной на престиже и уважении занудой.

Именно из-за нее Ева окончательно разорвала связи с семьей. Это случилось по окончании Академии, когда девушка все-таки решила повидать родителей перед отлетом на свое первое задание. По статистике, именно первая работа в поле становится последней для многих агентов, так что Ева трезво понимала, что может больше никогда не вернуться.

Прием в тот раз был, как и ожидалось, холодным. Ева провела дома всего пару суток, наслаждаясь последними деньками в комфорте цивилизации. В это время она была на взводе: волнение перед заданием, равнодушие родителей, колкости младшей сестры. Та считала ее глупой и смешной, недостойной фамилии Эсора: родовые ценности для старшей дочери не имели никакого значения, но уважение ведь можно проявить?

В последний день, когда нервы были натянуты до предела, Тамира привела домой друзей. Они встретили Еву в холле и недальновидно решили обсудить подробности ее личной жизни, задавая неприличные вопросы и ехидно улыбаясь. В общем, стандартная ситуация для молодых, плохо воспитанных людей. Еву учили пропускать подобное мимо ушей, но тревога взяла свое…

Она сорвалась и сломала сестре челюсть и нос, а некоторых ее друзей обезобразила до неузнаваемости. Конечно, современная медицина лечит такие увечья за пару часов, причем бесплатно даже по самой дешевой страховке, но сам факт случившегося навсегда лишил Еву поддержки семьи. Благо, отец не стал сообщать о случившемся начальству, иначе самая своенравная из рода Эсора отправилась бы на несколько лет в колонию и позабыла о карьере в Службе безопасности.

Вместо этого отец вычеркнул ее из завещания, мать удалила из фамильной хроники, а семейный адвокат предупредил Еву, что добьется судебного запрета, если та еще хоть раз приблизится к кому-то из родственников.

И прямо сейчас ей необходимо снова встретиться с этими людьми, спустя двенадцать лет взаимных попыток забыть о существовании друг друга.

— О чем думаешь? — голос Назиля вырвал Еву из потока воспоминаний, как раз на моменте, когда в груди защемила жалось к себе.

Эсора обернулась и застала аламарси сидящим в позе лотоса в кресле второго пилота. Подлокотники явно доставляли ему немало проблем.

— На полу было бы удобнее, — заметила Ева вместо ответа.

— Обряд требует, чтобы я сидел на возвышении.

— У вас странные обряды.

— У вас, планетников, не лучше. Что, семья тебя не любит?

Прямота — одна из многих странностей, которые бросаются в глаза, когда общаешься с аламарси. Эти люди не могут взять в толк самой концепции личного пространства и никогда, кажется, не слышали о тактичности. За несколько месяцев работы с Назилем Ева так к этому и не привыкла.