Сергей Крехно - Кидонианка

Арман выглянул из-за угла и жестом поманил в переговорную. Сентиментальность как рукой сняло: секунда, и мокрые глаза сменились холодом в животе. Ева закопала чувство вины поглубже в подсознание и накрыла всем, чем можно. Будет еще много мертвецов, очень много.

Она плюхнулась в мягкое кресло и глубоко вздохнула. После долгой службы в горячих точках пора бы перестать бояться злых и страшных людей в пиджаках. Но легко быть смелой, если видишь их только по телевизору — перед реальной встречей нервы так просто не унять.

Ева попыталась придумать ответ на случай, если канцлер посмотрит на нее и спросит: «А что лично ты сделала, чтобы предотвратить катастрофу?!». И потерпела фиаско — ничего она не сделала. Просто смотрела, как крошатся броневики, и молилась, чтобы с ней не произошло того же.

Киндрейс не заставил себя ждать. Перед агентами возникла трехмерная голограмма пожилого мужчины в кожаном кресле. Он был похож на обтянутый кожей скелет: высокий, безумно худой, с короткими седыми волосами и острыми скулами. Глаза посажены очень глубоко, а вокруг — лиловые следы от стимуляторов. Ева поймала его взгляд и возникло чувство, будто она смотрит на существо, потревоженное во время разграбления склепа.

«Выглядит как побритый одуванчик», — пронеслось у нее в голове. — «Не удивительно, что никто не любит говорить с ним лично».

— Все с сборе? — спросил канцлер без приветствий.

Он не стал сверлить никого взглядом в ожидании ответа, а просто уставился за пределы голограммы и отдал пару указов жестами.

— Так точно, — ответил Арман.

— Значит, все и получите… — он сделал крайне эффектную паузу, во время которой у Евы сердце ушло в пятки. — Так… Паучий Эшелон, Паучки… Ох и встряли мы с вами, не находите?

— Да, ситуация прискорбная, — согласился Арман.

— И вы решили сделать еще хуже, да?

— Эм… — начальник замялся.

— Ладно, без шуток: что за свистопляски вы устроили на Земле? Нельзя было убраться по-человечески?

Арман прочистил горло.

— Форс-мажор. Повезло, что вообще смогли унести ноги. Если бы не пилот де Кармы…

— Тот факт, что вольные стрелки сделали за вас всю работу, не повод гордиться, — перебил Киндрейс. — Впредь хочу слышать обратную историю: «Если бы не мы…» и так далее.

— Будь у нас время на подготовку… справились бы сами.

— Охотно верю, не зря же директор отобрал именно вас для этой работы. Он заверил меня, что «эта троица — наш лучший вариант», и я пока всеми силами держусь за его мнение. Но еще раз поднимете шумиху — лишитесь званий.

— Так точно.

Киндрейс замолчал и уставился в пустоту — читал что-то с терминала. Затем моргнул и снова сфокусировался на собеседниках.

— Ладно, с этим все ясно. По поводу наемников: следите за де Кармой и его сворой. Начнут трюкачить или болтать — сразу в расход. А если этот Виктор Ленис…саад попадется на глаза — пакуйте в мешок без разговоров. Он, как выяснилось, наш с вами соотечественник, но дома я таких отбитых видеть не хочу. Пусть в Монархии и остается.

— Так точно.

— Ну и главное: наш план по тихому снятию Монарха с престола провалился. Гражданской войной не должно было даже запахнуть: мы почти сумели парализовать армию, пропихнули везде лояльных офицеров и политиков. Но из-за вчерашнего война не просто случится, но и затянется на месяцы. Монарх понял, что под носом зреет заговор: поднял флоты по всей стране и за одну только ночь отправил в отставку десяток генералов и двух министров. По «удивительному» стечению обстоятельств, все — наши союзники.

— Не думал, что он такой сообразительный.

Канцлер, не мигая, уставился на Армана.

— Мальчишка, безусловно, дурак, каких галактика не видела. Но рядом с ним кроме своры таких же кретинов есть одна неприятная особа. Гросс-адмирал Соня Мергелис. Уверен, именно она обнаружила наших ставленников и впоследствии будет руководить подавлением мятежа. А зная репутацию этой барышни… страна вспыхнет от ее действий. Лояльные нам чиновники и офицеры уже пакуют чемоданы, некому будет ей противостоять. Придется СБК взять на себя часть планирования: докладывайте мне обо всем, что происходит — я лично буду решать, что стоит нашего внимания, а что нет.

— Так точно.

— Ну и, как понимаете, подкрепления тоже не будет. Мы не можем рисковать и присылать новых агентов: кого-то точно поймают в этом хаосе.

— Мы догадывались.

— И побеседуйте с Торвальдсом. Хочу, чтобы он понял: еще раз сделает что-то без нашего ведома… ладно, угрожать не стоит. Прозрачного намека достаточно.

— Будет сделано, канцлер.

— Ну и последнее: судя по всему, Паукам потребуется военная помощь. Я протолкну этот вопрос на Совете Безопасности, побеседую с айлири и кидонианцами, а еще постараюсь найти подмогу среди пиратских шаек. У нас есть контакты пары вольных флотов в Старом космосе, возможно, они согласятся отвлечь землян за хорошую плату. На этом все.

— Так точно, канцлер. Мы не подведем.

Киндрейс кивнул и оборвал связь. С полминуты агенты сидели молча, переваривая сказанное. Ева даже поверила, что выживет: если получится найти подмогу, да еще в лице других государств… это должно сработать.

— А что он будет делать с кидонианцами? — удивился Назиль. — Если они, например, встанут на сторону Монарха, как он их остановит?

Арман пожал плечами.

— Не знаю, надавит как-нибудь. Это не наша проблема.

— Ох, я был бы поосторожнее, — усмехнулся аламарси. — Практика показала, что, если надавить на зеленомордых, у них из всех щелей полезут боевые корабли и космодесант. Не хочу я Второй Галактической.

Эсора ухмыльнулась. «Зеленомордыми» кидонианцев зовут, только если хотят оскорбить. Демократов почему-то забавляет, что вся символика Приоритета зеленая. Да и столица из космоса выглядит как неспелое яблоко.

— Ерунда все это, — Арман отмахнулся. — Нынешняя королева даже близко не такая жесткая, как предыдущая. Ладно, все свободны. Отдыхайте, нам еще два дня лету, может случиться что угодно…

По дороге в кают-кампанию Еву накрыло гнетущее ощущение тревоги. Все эти интриги и тайны не для нее. Вот бы сейчас обратно в Свободные миры, с рельсой наперевес…

В кампании атмосфера стояла хуже, чем в переговорной с Киндрейсом: де Карма не на шутку сцепился с губернатором. Хотя «сцепился» — сильно сказано. Скорее навис над ним, как хмурая киднонианская туча. Торвальдс — мужчина высокий, но под агрессией Ивара спасовал: присел и втянул голову в плечи. А во взгляде была ни много ни мало сталь. Поразительно для человека, обмочившегося в первой перестрелке.

Остальной экипаж замер в нетерпении: ждали, чем все закончится. Даже реквизированный у Розали виски не успели разлить по стаканам.