Леонид Резников - Именем Федерации!

Корнелиус стоял с гордо вскинутой головой у командирского кресла, держась за его спинку обеими руками. Лицо его окаменело и ничего не выражало, но его невольное волнение выдавали живые глаза. Маг, разумеется, не понимал, что происходит, но подспудно догадывался, что не все в порядке.

— Высота двадцать тысяч. Температура оболочки в пределах, — доложил Святов.

— Скорость — три тысячи, растет. — Пурвис коснулся рычагов управления двигателями. — Отрабатываю торможение. Две тысячи… Полторы… Тангаж минус пятнадцать. Скорость тысяча… Семьсот. Тангаж минус пять… Компенсация угла крена на пределе. Слишком высокое сопротивление «затычки». Необходимо погасить скорость.

— Тогда ее будет недостаточно для планирования, — отозвался Гемм.

— Идем с левым креном. Свалимся в штопор, — предупредил второй пилот.

— Держи скорость шестьсот пятьдесят! Бажен, отстрели вооружение.

Крейсер дернулся.

— Готово.

— Крен — ноль. Скорость опять растет, — сказал Пурвис.

— Тангаж плюс три. Добавь режим основным.

— Скорость шестьсот пятьдесят; вертикальная — тридцать пять. Высота десять.

— Доведи тангаж до плюс пяти, режим восемьдесят. Нужно погасить вертикальную.

— Ох, сейчас ка-ак гробанемся, — покачал головой Хан. Ему никто не ответил.

— Вертикальная двадцать пять. Скорость шестьсот, падает. Высота семь, — продолжал диктовать Пурвис.

— Режим девяносто.

Далеко внизу раскинулся дивный девственный пейзаж: извив реки, бескрайний лес и лента горного массива с белоснежными шапками. Он убегал назад все быстрее и быстрее. Уже можно было различить широкие и плоские кроны деревьев.

— Справа на двадцать лес, кажется, пореже, — сказал Хан, рассматривая картину локатора в собственном визуал-объеме.

— Хорошо, выходи на него, — разрешил командир.

— Скорость шестьсот. Вертикальная пятнадцать. Высота три. Аккуратней с правым креном! — предупредил Пурвис Хана.

— Понял.

Картина леса на экране начала заваливаться и заскользила влево. Потом плавно вернулась в горизонт.

— На курсе, — доложил Хан.

— Скорость шестьсот, высота полторы… Тысяча.

— Тангаж — плюс два. Скорость держать четыреста, — отдал команду Гемм.

— Высота семьсот… пятьсот…

Лес уже волнистым ковром мчался под самым носом крейсера.

— Тангаж — плюс пятнадцать, режим — восемьдесят пять! — выкрикнул командир.

— Но… — засомневался Пурвис.

— Не рассуждать!

— Есть!

Крейсер медленно задрал нос. Людей потянуло вперед, и привязные ремни врезались в тела.

— Скорость двести. Высота сто пятьдесят… Сто… Тангаж растет.

— Держи пятнадцать!

— Вертикальная десять… пять… Высота пятьдесят… сорок… тридцать… Скорость двести.

— Тангаж — ноль! Тормозные — режим сто!

— Высота двадцать пять…

Крейсер с треском вломился кормой в заросли деревьев, а ядерное пламя тормозных двигателей выжгло посадочную полосу в сплошной стене деревьев. Со стороны могло показаться, что это стадо слонов с трубным ревом несется напролом. Крейсер дернулся, круша и подминая под себя обугленные остатки деревьев, и заскользил по ним, быстро сбрасывая скорость.

Отец Ансельм с воплем откатился к приборным панелям и там затих. Корнелиуса оторвало от кресла и бросило на консоли.

Крейсер замер.

— Приехали. — Гемм отстегнул ремни, встал и потянулся.

— Ты не капитан, — завозился на консоли маг и схватился за бок. — Ты изверг! Ох-х, чтоб тебя… — Он спустил ноги на пол и поморщился. — Я бы не доверил тебе и рыбацкой лодки, не то что звездной. Садист, изувер!

— Между прочим, именно ваши необдуманные действия привели к такому исходу, — мрачно заметил Гемм.

— Я-то здесь при чем? — выпрямился Корнелиус и потер ноющий бок.

— Пойдемте, я вам кое-что покажу. — Гемм взял мага под локоть и потащил за собой.

— Да не пойду я никуда!

— Идемте, здесь все равно больше делать нечего. Крейсер уже никогда не взлетит.

— Да? — засомневался Корнелиус.

— О, поверьте мне на слово, — заверил мага командир. — Вы еще тот волшебник. Прошу!

Корнелиус надул щеки и нехотя вышел из рубки. Гемм шагнул следом. Из-под приборных панелей высунул нос монах, огляделся, быстро вскочил и припустил за магом и командиром. Оставаться в этом дьявольском месте и дальше было выше его сил. Он быстро нагнал в коридоре Корнелиуса и пристроился слева.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Спроси у нашего хозяина, — недовольно огрызнулся Корнелиус и замолчал.

Гемм прошел почти до конца коридора и, внезапно свернув вправо, остановился у дверей. Поколдовав с пультом на стене, он убрал руки за спину и забурчал себе под нос:

— Надеюсь, шлюз не заклинило при посадке.

— Шлюз?

— Дверь наружу. Впрочем, даже если и так, то, я уверен, вы с вашей неисчерпаемой энергией и неутомимой фантазией в два счета обеспечите нам выход.

— Да-да, это он запросто, — ответил за Корнелиуса святой отец, которому нестерпимо хотелось поскорее выбраться наружу. Маг окатил его ледяным взглядом, и монах заткнулся.

Двери с тихим шипением разошлись, и люди ощутили незнакомые терпкие ароматы.

Первым по широкому пандусу сошел Гемм. За ним, озираясь и умывая руки, спустился монах. Последним вышел маг. Он застыл у нижней кромки пандуса и оглядел громаду корабля, покоящуюся на выкорчеванных деревьях.

— Какая огромная… И это называется небесная лодка? — воскликнул он.

— Это называется космическое судно. Вернее, то, что от него осталось. А вот и ваших рук дело, — указал Гемм на торчащую из разрыва в корпусе судна корму спасательной капсулы.

— О силы природы! Но я же не знал, — от глубоко огорчения маг упал на колени. — Прости меня, добрый человек. Я испортил твою лодку…

— Судно, — смиренно покивал головой отец Ансельм.

— Да-да, судно. И едва не лишил жизни стольких людей.

— Ладно, чего уж там. Вставайте, — вздохнул Гемм.

— Не встану, пока не простишь меня.

— Вставайте, говорю! Хватит ломать комедию.

— Ну, раз ты настаиваешь… — маг тяжело поднялся с колен. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил про большой шар. Значит, планеты и вправду большие шары? И ты привел э-э… судно с пробоиной к нему и опустил, словно перышко. Ты великий небоход!

Гемм не ответил. Он приблизился к нависавшей над землей корме спасательной капсулы и задрал голову.

— Послушай, колдун, — зашептал отец Ансельм, дернув Корнелиуса за рукав. — Мы дома, и нужно скорее бежать отсюда, пока дьявол отвлекся. Слышишь?

— Дома? — повернул голову маг. — Да ты в своем уме, святой отец?

— Что такое?

— Взгляни на небо, и тебе все станет яснее ясного.

— Небо? — Отец Ансельм неторопливо обвел взглядом горизонт. Глаза его вдруг замерли и расширились. Рядом с привычным желтым кругом солнца висел еще один, поменьше, синий. А чуть правее всходила крошечная луна. — Господь милосердный! — поспешно перекрестился монах. — Где мы, колдун?