Леонид Резников - Именем Федерации!

— Может, подвесить этого нахала на суку? Пусть проветрится, — вслух подумал Гемм.

— Только попробуй, изверг!

— Да, наверно, так и сделаю.

— Ладно, чего надо? — повис на ремне человечек.

— Зачем мясо украл?

— Опусти, тогда скажу.

— Хитрый, да? — шутливо погрозил пальцем Гемм. — Я тебя опущу, а ты задашь деру.

— Вот еще! — фыркнул человечек. — Буду я еще от всяких верзил бегать.

— Хорошо, опускаю. Но смотри…

— Грозишь, да? Все вы смелые, когда толпой на маленьких и слабых.

Гемм усмехнулся и опустил человечка. Тот поднялся на ножки, подтянул пояс и обвел собравшихся взглядом.

— Ну, чего вылупились? Человека никогда не видали?

— Кончай грубить и отвечай на вопрос.

— Какой? — задрал головку человечек.

— Зачем мясо спер у святого отца?

— Это он-то святой? Был бы святой — так поделился бы.

— По-моему, его точно следует подвесить на дерево, — сказал Хан, приблизившись к костру. — Причем, за язык.

— Но-но! Ладно, ваша взяла. — Человечек с важным видом засунул большие пальцы за ремень и выставил одну ногу вперед.

— Повторить вопрос?

— Это про мясо, что ль? Даже дурак догадался бы — жрать охота.

— А синтезатор — тоже твоих рук дело? — спросил Хан, прищурившись.

— Какой еще синтезатор? Ничего не видел, ничего не знаю!

— Где синтезатор, я спрашиваю! — рванулся Хан, но Гемм выставил руку.

— Погоди. С тобой по-человечески, а ты тут крутого из себя корчишь.

— Ну, предположим, мы взяли. И что?

— Ах ты, зараза мелкая, — прорычал Хан. — Где он?

— Давай без оскорблений. — На человечка весьма грозный вид штурмана не произвел никакого впечатления. — Не сегодня — завтра за вами прилетит корабль, и вы уберетесь с Пальнеро.

— Откуда?

— Вот чучело — не знает, как называется планета! Так зачем вам синтезатор?

— Откуда знаешь про корабль?

— По рации слышал, — человечек огляделся, протопал к банке с бобами, оставленной командиром, и засунул в нее руку. — М-м, вкуснотища!

— Голодный? — посочувствовал Гемм.

— Ага! — подтвердил человечек, уминая бобы.

— Да выпороть голозадого и вышвырнуть вон, — проворчал отец Ансельм, жуя. — Развели тут…

— В первый раз вижу, чтобы свинья носила платье, да еще и разговаривала, — прочавкал человечек.

Монах засопел и отвернулся, а Корнелиус щелкнул пальцами, и в правой ручке человечка возникла чайная ложечка. Человечек повертел ее в пальцах, хмыкнул и продолжил уплетать бобы, но уже ложкой.

Гемм опустился на землю.

— Я полагал, что планета необитаема, — сказал он.

— Правильно полагал, — кивнул человечек.

— Не понимаю…

— Чего ж тут неясного? Здесь никого нет.

— А…

— Тебе привиделось. Ты меня не видел, я — тебя.

— Но почему?!

— Так спокойнее. — Человечек покончил с бобами, облизал ложку, засунул ее за ремень и погладил изрядно раздувшееся пузо. — Поналетите, понастроите не-знам-чего, начнете навязывать всякие дурацкие правила, торговать. Леса еще порубите. Цивилизация! — с презрением сплюнул человечек.

— А бобы, значит, тебе нравятся, — покивал Гемм.

— Бобы — вещь! Но их можно выращивать и безо всяких городов и супер-пупер технологий. Только бы семена достать.

— Тебя как звать?

— Фелки. — Человечек опустился на землю, скрестил ножки, достал из авоськи желтую ягоду и бросил командиру. — На, попробуй. Не бойся, не отравишься. Похожа на яблоко.

Гемм в сомнении покатал ягоду в пальцах, затем осторожно надкусил.

— И правда, сладкое яблоко! Откуда ты столько знаешь? Про яблоки, бобы, и еще говоришь на галактическом.

— Что ж мы, тупее пылесоса?

— А серьезно?

— Лет пять назад тут грохнулся один ваш корабль. На нем были вот такие, как они, — Фелки показал на фьюриан. — Их еду, правда, жрать невозможно, но они везли кучу всего вкусного.

— Грузовик «Фальбо»! Вез продукты не помню уж в какую колонию-поселение, — воскликнул фьюрианин. — Точно, у них авария была, не смогли сесть. Корабль — в лепешку, хорошо хоть сами живы остались.

— Во-во, — подтвердил Фелки, отстегнул авоську и передал Пурвису. — Угощайтесь. Только сетку верните!

— Ни в коем случае, — съязвил второй пилот.

— Шутник, — с серьезным видом сказал человечек. — Короче, этих шестерых забрали, а нам остался корабль, полный вкуснотищи. Еще там была рация, и библиотека.

— И вы выучили галактический, — подсказал Гемм.

— Да. И стали прослушивать ваши разговоры.

— Зачем?

— А вдруг вы вздумаете сюда нагрянуть?

— Логично. Но почему вы не хотите вступить в контакт с другими разумными существами?

— Не терпим суеты. К тому же нас полностью устраивает наш образ жизни. А что нам прикажешь делать, если сюда припрутся каланчи вроде вас? Путаться под ногами, надеясь, что тебя не затопчут? Нет уж, спасибо!

— Вообще-то мы в галактике уважаем суверенитет.

— Засунь свой суверенитет знаешь куда? У нас и так… суверенитет, — забурчал Фелки.

— Но бобов нет.

— Бобов нет, — горько вздохнул человечек. — Но мы не продаемся!

Корнелиус незаметно смахнул слезу и повел пальцами. К ногам человечка упал мешочек.

— Что это? — испуганно отполз человечек и пихнул мешочек ногой.

— Бобы, — сказал маг. — Посадите, вырастите.

— Ух ты! — обрадовался Фелки, подтянул мешочек к себе и прижал к груди. — Спасибо, добрый человек.

— Не за что, — расчувствовавшись, шмыгнул носом старый маг и опять крутнул пальцами.

— Здорово! — Человечек подтянул к себе второй мешочек и обнял уже оба. — А еще можешь?

— Не хами, — нахмурил брови Гемм, с трудом пряча улыбку.

— И в мыслях не было! Что вам, жалко, что ли?

— Жалко, — сказал Пурвис, возвращая опустевшую авоську. — Дяденька старенький, дяденька устал. А синтезатор верни.

— Вот еще! Зачем он вам? У вас бобов и так полно. — Человечек поднялся с земли и взгромоздил на спину два мешочка. — Ну, я пошел.

— Иди, иди, — зевнул Пурвис.

Человечек постоял немного и юркнул в кусты.

— Мелкий прощелыга, — покачал головой Хан. — Терпеть не могу бобы. А бортовой синтезатор сдох.

— Ничего, как-нибудь, — сказал Гемм, провожая взглядом человечка. — Давайте лучше спать. Денек сегодня был еще тот.

— Это точно, — согласился отец Ансельм, облизывая жирные пальцы, потом обтер руки о сутану и завалился спать.

— Я посторожу, — предложил Хан и подкинул в костер охапку сушняка.

На лес медленно опускалась ночь…

— Вставай, да вставай же, фирдун тебя раздери!

Кто-то тряс за руку командира, несильно, но настойчиво. Тот отмахнулся и повернулся на другой бок.

— Нет, ну что за лопухи такие? Ни часовых, ни бдящих — как дети малые. Вставай, кому говорю!

Ощутимый тычок в бок чем-то острым мигом прогнал сон, и Гемм вскочил, словно ошпаренный.