Семён Афанасьев - Младший сын 2

– Я думала, всем надо вместе спать? – выдаёт Лола, покраснев.

Ирма тихо, но энергично смеётся. Я тоже.

– По правилам, у каждой жены свой дом, – поясняю, отсмеявшись. – Это если вообще по-взрослому. Допускаются даже разные участки. Хотя, можно и на одном… Хозяйства разных жён не пересекаются. Деньги и подарки строго поровну. По крайней мере, на одинаковые суммы, – уточняю. – И вместе спать, теоретически, только после свадьбы: иное – харам и блуд. Тут, если по религии, вообще без вариантов. Хотя-я, конечно, сейчас-то… на это мало кто смотрит. Вон даже в вотчине твоей бабули девчонки с парнями уже и до свадьбы живут.

– Фух, – с облегчением выдыхает Лола, перебивая меня и опускаясь на ближайший стул. – Не то чтоб я против или тупая, но чего-то было неспокойно: а как мы втроём, этим всем… , - она многозначительно играет бровями и мимикой, – сейчас заниматься будем…

– Угу. Ещё с твоей бабулей за стенкой, – ровным тоном продолжает мысль Ирма, начиная расстилать простынь, взятую с края кровати. – Которая может и слышащим ухом вверх лечь. Гениальная затея…

Хорошо, что слух у бабули не очень.

– Любая из комнат дальше по коридору, – быстро выпаливает Лола мне, демонстративно хлопая ресницами.

– Я с тобой остаюсь, – обращается к ней Ирма. – Хорошо? Даже на кровати лягу. Не люблю одна спать, – поясняет она, тоже чуть краснея. – Когда одна живу в Корпусе на каникулах, самое нелюбимое время…

– А ты что, не одна в комнате? – удивляюсь. – Даже у меня комната на одного!

– Так ты в административном корпусе, а я в спальном! Тебе вообще не понятно за какие заслуги таких хоромы, – задумчиво отвечает Ирма. – Не то чтоб лично мне это было актуально, но остальным завидно. Мне-то как раз наоборот спокойнее, когда в комнате ночью есть кто-то ещё. Когда одна – тревожность почему-то повышается. Периодами.

– Без проблем, – с явным облегчением вздыхает Лола и принимается за вторую кровать. – Бахыт, я сейчас тут Ирму устрою, и потом тебе всё подготовлю.

– Пф-ф, я тебя умоляю, – отрицательно качаю головой. – Я в соседней комнате, чудесно справлюсь сам. Спокойной ночи.

В итоге, после подъёма утром, собравшись в комнате Лолы, ни в какой Корпус мы решаем не ехать до утра понедельника. Бабушка с утра в воскресенье только рада количеству народа в доме, при этом в районе рассвета она явно ходила по коридору, старательно пытаясь определить, кто где спит.

Видимо, выяснив желаемое (стреляйте, не знаю, как), за утренним чаем была оптимистична и предлагала оставаться столько, сколько потребуется. На правах хозяйки дома.

Ирме поначалу было неудобно, но мы с Лолой просветили её насчёт правил гостеприимства у нас , и она через некоторое время успокоилась.

А Лола завалилась дальше спать, предложив нам чувствовать себя как дома.

– И что, вот так вот прямо на неделю может родня загрузиться? В твой дом, без подготовки и предупреждения? – Ирма сидит на бортике ванной и бездумно болтает в воздухе ногой, пока я обслуживаю ротор местной стиралки.

– Ха, на неделю – это ещё по-божески, вот ч-ч-чёрт… – с одного из фиксаторов сорваны наружные рёбра и рука постоянно срывается. – И сейчас, не забывай, у всех есть дома. Достаточно немаленькие, по местным меркам, потому что земли у нас хватает. Про «сейчас» вообще говорить не интересно. А вот лет двести назад, представь: зимний дом, весьма небольшой. Муж, жена, трое-пятеро детей. Приезжает свекровь «погостить».

– Пока ничего военного, – осторожно замечает Ирма, вытягивая руку и пытаясь что-то рассмотреть на своих ногтях.

– Это не всё… Свекровь приезжает с родной сестрой и, допустим, с двоюродной. Итого, три таких вот бабули, киваю в сторону коридора, – в доме молодой семьи.

– Упс, – Ирма широко открывает глаза и выразительно ведёт бровью. – Где-то нетактично и местами перебор. Нет?

– У вас – возможно. У нас – не то что «в пределах правил», а вообще. Как руки помыть сходить. И приезжают они не на день и не на два, а недели на три, а то и на все шесть. Ну чего зимой туда-сюда шататься?! Тем более, женщинам.

– Лихо, – присвистывает Ирма.

– Воооот. – Фиксатор наконец поддаётся. – Но это только цветочки. Ягодки: жена, в качестве, м-м-м, невестки по-вашему, наверное… на это время местами теряет все права хозяйки дома. Блин, вот тут не знаю, как на ваш язык переводить – у вас слов таких нет. И понятий. В общем, у жены остаются только обязанности: готовить еду, мыть посуду, обеспечивать комфорт гостям и так далее. В течение всего их пребывания. Особенно круто бывает, когда в доме пара маленьких детей, допустим возрастом в год и два. А тут ещё трёх бабуль обслужи параллельно.

– Какая-то печаль и тоска. – Рассудительно говорит Ирма. – Зачем оно надо?

– Вот со временем этот вопрос очень много кто начал себе задавать, – смеюсь, – и конфликты стали иметь место. По мере взаимопроникновения цивилизаций и обмена культурами. Моя мать рассказывала… Говорит, только детей угомонишь, уложишь, работы по хозяйству масса. А тут «гостям» чаю захотелось. Часов в одиннадцать вечера.

– Это же надолго? – Ирма уже местами в курсе наших реалий за сегодня, и частично в них ориентируется.

– Часа на два-три процедура, – утвердительно киваю. – Келин , ну, жена сына, уйти с кухни не может. Всё это время должна ухаживать: чай держать горячим, сдобу на столе, сладости чтоб в пиалах не кончались, подливать чай в пустеющие пиалы, не более чем на треть. Пиала гостя не должна быть пустой, – добавляю. – Это тоже против правил.

– Какой-то зверский ритуал. Ужас. – Морщится Ирма.

– Ну, мне-то нормально, – веселюсь от её выражения лица. – Мужчины ж домашней работой не занимаются. А вот мать говорила, встарь хоть с утёса прыгай от безнадёги: «гости», помимо того что ухода и времени требуют, на правах старших женщин суют нос в каждый угол, уже на предмет контроля: а как ты тут за моим сыном ухаживаешь? А всё ли ты нормально, как хозяйка дома, делаешь?

– Убила бы, – коротко роняет Ирма, переставая рассматривать ногти.

– Не тебе первой в голову пришло, – веселюсь. – Так и это не всё. Иллюстрация из жизни: одна из апаек пошла спать пораньше, часов в двенадцать ночи. Две других остались сидеть до двух часов. Келин , соответственно, тоже. Потом – помыть посуду, когда гости спать пошли, убрать всё. Ложится невестка, в общем, в три. А в семь просыпается та первая бабка, которая в двенадцать спать пошла.

– Получается, снова бежать на кухню и за ней ухаживать? – недоверчиво интересуется Ирма.

– Ага, – киваю. – Дальше – самая ягодка. Пока келин потчует первую бабку, та ей учиняет ревизию: а нормально ли масло взбито? А как ты кефир сбраживаешь? Айран по-нашему… а в плове в зирвак какие травы добавляешь? А посуда у тебя какая? А казаны покажи, чистые ли? В общем, там долго перечислять… В это время из другого конца дома вторая бабка зовёт всё ту же келин, чтоб разобраться, а как она цветную одежду стирает отдельно от однотонной, если вдруг стирки много. И какие средства для стирки использует.