Игорь Шилов - Фальшивый наследник

Резко вывернув руль вправо, приласкал педаль тормоза с такой силой, что на миг показалось будто бы она, не выдержав моей необычайной нежности, пробила кузов автомобиля и вывалилась из него наружу, отказавшись работать по назначению. Но истеричный скрежет тормозных колодок, отозвавшийся ледяным холодом в онемевшей от чудовищного напряжения спине и жалобный визг теряющих кожу покрышек, бешено ворвавшийся в мгновенно покрывшуюся крупными каплями пота голову, опровергли мои скоропалительные домыслы, доказав своими действиями надёжность работы всех частей родного автомобиля. Остановившись в считанных сантиметрах от потенциального клиента отделения реанимации, я нервно таращился на продолжавшую медленно вышагивать по проезжей части нарушительницу правил дорожного движения, хладнокровно игнорирующую душераздирающий стон моего железного коня, попутно пытаясь повысить приток воздуха в, прекратившие его принимать, лёгкие.

— Вот же дура. У тебя переход в тридцати метрах. Трудно было что ли, до него дойти? Какого чёрта полезла ко мне под колёса? — тихо бормотал я себе под нос, не в силах высказать свои претензии более убедительно.

Правая щека дёргалась мелкой дрожью, левая ладонь нестерпимо ныла, а пальцы, сильнее всего среагировавшие на происшествие, собрались в трубочку и готовы были завязаться в не распутываемый узел. В таком состоянии не до выяснения отношений с посторонним человеком, все живы и на том спасибо.

— Поработал называется — констатировал я факт своей непредвиденной нетрудоспособности и осторожно съехал на обочину.

Приложив огромное усилие я кое как оторвал пострадавшую руку от рулевого колеса, несколько раз по массажировал её, приведя пальцы в более-менее привычное состояние и только после этого рискнул прояснить ситуацию с лицом.

— Да-а. Ну и рожа — увидев своё отражение в зеркале заднего вида, почти шёпотом сказал я и снова прерывисто задышал.

Скоро полгода стукнет, как сменил место работы и начал осваивать новый вид деятельности — таксист нелегал, но так крепко здесь меня ещё не выворачивало. Нет, за это время на дороге всякое случалось, не без того, но, чтобы вот так откровенно, кто то прыгал под колёса моего автомобиля, такого я не припомню. Поменял называется нервную работу, на более спокойную.

Несмотря на кажущуюся нервозность моего теперешнего заработка, ничего особо плохого про него я всё же сказать не могу. Меня вполне устраивает свободный график, живые деньги, отсутствие звонков от озабоченных клиентов, возможность выходить на работу в зависимости от настроения и состояния кошелька, да и положение, «сам себе начальник», также положительно сказывается на укреплении пошатнувшегося здоровья. По сравнению с предыдущим местом службы, доведшим организм до полного морального истощения, если конечно верить доктору, поставившему такой неутешительный диагноз, эта работа просто санаторий, с видом на море. Но произошедший пять минут назад эпизод показал, что и здесь бывают стрессовые ситуации, способные откинуть восстановление моей, надеюсь временно пришедшей в негодность, нервной системы, далеко назад.

— Домой надо ехать — ещё раз взглянув в зеркало, сказал я своему отражению, так и продолжавшему дёргать половиной перекошенного лица. — Возить клиентов с такой физиономией, себе дороже.

Свободных мест на площадке у дома, не оказалось. А, что я хотел? Люди возвращаются с работы, соседей автомобилистов много, а здание, где мы все проживаем и прилегающая к нему территория, осваивались ещё в прошлом веке, когда о таком количестве машин, имеющихся у жильцов отдельно стоящей, одно подъездной девятиэтажки, руководители нашей страны и не мечтали. Крутанулся во дворе, проехал через крохотный парк и воткнул своего пятилетнего форда на пятачке у магазина, рядом с ещё двумя обнаглевшими водителями, прямо напротив его служебного входа. Ничего, сегодня в торговую точку товар уже не привезут, а завтра утром обо мне здесь и не вспомнят, бомбить поеду рано, раз уж вечер улетел в трубу.

На шестой этаж поднялся пешком, проигнорировав свободную кабинку лифта, ожидавшую очередного клиента в самом желанном месте посадки. Врач советовал больше двигаться, вот и стараюсь, по возможности, нагружать отвыкшие от пеших прогулок, за пять лет круглосуточного сидения у компа, нижние конечности. Сейчас это делаю с одного захода, а в первую попытку добраться без остановки до своей квартиры не получилось, чему был очень удивлён. Всё это время я считал, что моя физическая форма находится на должном уровне, хотя никакими специальными упражнениями её и не поддерживал. Год службы в серьёзных и авторитетных войсках ещё не стёрся из памяти, да и на работе все говорили, что я точно такой же стройный, и подтянутый, как и раньше, вот глаз и за мылился. Относись к своему организму более внимательно и критически, давно бы заметил, что с ним происходит, чего то неладное. Так нет, озаботился этим лишь после того, как левая ладонь была уже не в состоянии стучать по, приходившей в гости почти ежедневно во время сна, «клаве», а правая часть лица могла начинать беспричинно дёргаться в самый неподходящий момент, вызывая своими действиями удивление коллег по работе.

Дом встретил всё тем же запахом одиночества, установившимся в нём с той поры, как четыре месяца тому назад мама переехала к сестре, родившей мне племянника, а ей долгожданного внука. Поразмыслив моя матушка решила, что её великовозрастный сын, несмотря на его причуды, проживёт, как нибудь и без её наставлений, а вот только что вошедший в этот мир крохотный человечек, без ласковых рук бабушки, не обойдётся. С этого времени и живу в родовом гнезде, где прошли все этапы моей недолгой жизни, самостоятельно. Скинув туфли, но не раздеваясь, прошёл на кухню, там включил газовую конфорку и поставил вариться кофе. Его резкий аромат быстро распространяется по квартире, делает её жилой, уютной и, что немаловажно в данной ситуации, способной успокоить мои внезапно расшатавшиеся нервы. Уж лучше таким, традиционным для меня, способом буду приходить в норму, чем снова глотать горстями таблетки, от которых не то что за руль садиться опасно, а просто выходить на улицу не рекомендуется.

Ужин прошёл быстро, чашка крепко заваренной арабики, от которой через пол часа мне обычно хочется спать и пара бутербродов, не способствуют долгому сидению за кухонным столом. Наши фамильные, настенные часы показывали лишь начало восьмого, а я уже закончил с приёмом пищи и реально готов был укладываться на боковую. Рано, конечно, но сейчас для меня не существует никаких ограничений, поэтому могу позволить себе завалиться на кровать в любое удобное время, даже в такое не подходящее, как это. Тем более завтра желательно часов в пять быть уже на ногах, вернее на колёсах, так что с учётом этого лечь в восемь не кажется чем то совсем уж не естественным.