Игорь Шилов - Равноценный обмен

Лицо его не отличалось какими то специфическими чертами, как у той части населения, которая между собой общается на испанском языке и выглядело вполне по европейски. Возможно скулы были чуть широковаты, а может это просто так кажется, от того что физиономия у этого парня через чур худая, на мой взгляд конечно же.

— Я могу провести вас в хранилище, где вы подберёте себе подходящий размер — предложил он мне совершить обычную процедуру, в таких случаях, снова продемонстрировав своё несовершенство в знании явно неродного языка.

На этот раз мой выбор пал на сейф раза в два больше того, который имелся в моём распоряжении в прошлый раз. Думаю, перспективы в этом месте не плохие, поэтому надо сразу озаботится о более просторном хранилище, для наличности.

Покинув подземный бункер и добравшись до места работы, сопровождающий меня человек тут же достал, из ящика стола, два бланка стандартного договора и начал аккуратно заполнять их, не по разу перечитывая, что написал. Когда дошла очередь до той графы, где надо было заполнять фамилию и имя арендатора, он поинтересовался ими у меня, а услышав ответ, радостно спросил:

— Так вы русский?

— Да. А что из-за этого могут возникнуть какие то проблемы?

— Нет, что вы. Просто за время моей службы, в этом учреждении, вы первый русский, которого я здесь вижу.

— И как долго вы в нём служите? — спросил я радостно улыбавшегося человека.

— Второй месяц, срок конечно не большой, но всё же.

— Простите, а почему вас заинтересовало именно то, что я русский? — спросил я парня, акцент которого проявился ещё сильнее.

— Извините ради бога. Надо было сразу же представиться. Морозов Савва Тимофеевич, можно сказать ваш земляк.

— Очень приятно — пожал я протянутую мне узкую, явно непривыкшую к физической работе, ладонь.

Морозов Савва. Чего то знакомой мне кажется эта фамилия, да и имя тоже о чём то говорит. Нет, здесь я человека с такими данными не встречал, это однозначно. А вот дома. Может в институте с кем то учился или в армии служил, у кого была точно такая же фамилия и имя?

— И как же вас занесло сюда, в такую даль, Савва Тимофеевич? — продолжил я, обратившись к человеку, примерно моего возраста, по имени отчеству. — Неужели в России работы не нашлось?

— Что вы? Дома работы хватает, даже наоборот, не хватает хороших специалистов. Вот поэтому то я и здесь. Хочу поднабраться опыта в солидной компании, а затем, через какое то время, вернуться обратно.

— Стало быть вы здесь на стажировке? — спросил я парня.

— Как вы сказали?

— На стажировке. Повышаете свои теоретические знания, практикой.

— Хм. Как верно вы заметили. Стажировка. Пожалуй, так оно и есть.

Земляк вдруг резко оборвал наш разговор и продолжил заполнять первый экземпляр договора. Я обернулся, пытаясь понять причину столь резкой перемены в его поведении. Понятно. Испугался заинтересованных взглядов коллеги по цеху, сидящего за столом на против.

— Так значит вы в Америке совсем недавно? — решил я не прекращать нашу беседу, из-за излишне любопытного служаки.

— Совсем нет. В Америке я уже год и три месяца — ответил мне земляк, не подымая головы. — Это в этом банке я работаю чуть больше месяца. Очень трудно было сюда попасть. У меня же разрешение на пребывание в стране было всего на полгода, а таких людей на ответственные должности берут не охотно. Пришлось поработать в разных местах, пока удалось накопить денег на двухлетнее разрешение, а потом ещё и подходящее место ждал почти полгода.

— А вы что же, всё сами оплачиваете?

— Конечно! А кто за меня платить станет? Родственников богатых у меня нет. Был лет сто назад дядюшка, в его честь меня и назвали, но после его смерти заводик, принадлежавший ему, быстро разорился. Остальные, в их семействе, к этому делу были не способные. После него, в нашем роду, я, пожалуй, первый, кому удалось университет закончить и то если бы меня всем миром не поддерживали, навряд ли получилось бы это сделать.

Странный парень, про свою нелёгкую жизнь откровенно рассказывает, можно сказать, первому встречному. Хотя, если подходить к этому с другой стороны, то я для него, наверное, почти как родственник. Всё же мы с ним оба русские, живущие на чужбине, а это не мало. Но вот лично я бы так никогда не поступил, какие то не понятные люди здесь живут, иногда такие поступки совершают, какие у меня дома и малый ребёнок делать не станет. У нас детей ещё в детском саду учат, что с чужими дяденьками разговаривать нельзя, а этот.

— Вы какое учебное заведение оканчивали? — спросил я, всё ещё продолжавшего заполнять бланк договора, собеседника.

— Санкт-Петербургский университет — с гордостью ответил он.

— Так мы с вами выходит и в самом деле земляки! — радостно сказал я, а когда понял, что сделал, было уже поздно тормозить.

— Вы что, тоже родом из столицы!?

— Да. Но жил там совсем мало — пошёл я на попятную. — После того, как родители умерли, меня тётка к себе забрала, во Владивосток. Когда же и она преставилась я и вовсе со старателями на Аляску попал.

— Да, не весёлая история. Получается так, что вас судьба похлеще моего потрепала, а я к вам со своими трудностями — посочувствовал мне парень.

— Ну что вы, Савва Тимофеевич. Кому же ещё, как не земляку, про свои жизненные невзгоды поведать.

— Спасибо вам, Максим Сергеевич, за понимание — с дрожью в голосе, ответил растроганный служащий банка.

Всё таки здорово тут у них. Сидим вот, друг к другу по имени отчеству обращаемся, прямо как джентльмены и не одного ругательного слова не произнесли, хотя повод, вроде бы, имеется. А у нас? Вспомнить стыдно, как с друзьями разговаривал.

Попрощались мы с господином Морозовым, как старые приятели, после того, как закончили с формальностями, и я оставил саквояж в сейфе. Он, проводив меня почти до самого выхода, отправился к себе, на рабочее место, а я в близлежащий ресторан. Перед тем, как появиться в банке второй раз, хочется подкрепиться. Время, проведённое с моим новым знакомым, почему то, вызвало у меня зверский аппетит.

Ближе к полудню, когда покончил с первоочередными делами и оба моих саквояжа находились в банковском хранилище, наконец то почувствовал себя полностью свободным человеком. Появилась возможность и желание прогуляться пешком, в центральной части, центрального района.

Осмотр начал с той стороны площади, где находился Национальный банк и где почти все первые этажи зданий заняты либо торговыми точками, либо какими то организациями, рекламирующими свой бизнес яркими вывесками. Бросилось в глаза наличие многочисленных офисов сельскохозяйственных, нефтяных и золотодобывающих компаний, названия которых не позволяли сомневаться в их принадлежности к тому или иному виду деятельности. Некоторые из них имели в своём распоряжении просторные помещения с большими витринными окнами, за которыми ничего нельзя было разглядеть. Иные напротив, расположились в не больших офисах, за прозрачными стёклами которых, любой прохожий мог без особого труда рассмотреть, что творится внутри. В те и другие изредка заходили посетители или же наоборот выходили оттуда. Почти у каждого из них стояли дорогие экипажи или автомобили, внешне не сильно отличавшиеся друг от друга и выглядевшие, на мой взгляд, очень примитивно.