Владимир Мясоедов - Превосходство разума

Медленно пятясь в сторону окна, которое, в крайнем случае, можно было бы использовать как путь к экстренной эвакуации и оборачиваясь к дверям, я ожидал найти там нечто совсем уж невероятное, ибо испустить рев, от которого болели перепонки в ушах и запустить в полет обладающего какой-то совершенно недюжинной силой коротышку ломившиеся ранее внутрь рептилии уж точно не могли. И мои ожидания полностью оправдались. Покрытое толстым слоем белого меха нечто, напоминающее обезьяну, если бы обезьяны имели четыре руки и могли вырастать до габаритов слона, действительно впечатляло до дрожи в поджилках. Вероятно, все оставшиеся в живых ящеры бы дружно согласились со мной, если бы согласились хоть на секундочку отвлечься от спасения собственных чешуйчатых шкур. Монстр не пришел к ним на помощь, иначе бы защитники помещения оказались смяты в мгновение ока. Монстр тупо врезался в битву и принялся жрать и рвать, не обращая особого внимания на то, что ему вообще-то пытаются сопротивляться. Как раз сейчас окровавленная башка размером с добрую тумбочку старательно пережевывала одну из наиболее крупных рептилий, не обращая внимания на торчащие из пасти дергающиеся ноги и хвост, хлещущий чудовище по щекам. В двух верхних лапах у гиганта, царапающего башкой потолок расположенный на высоте двух человеских ростов, были сжаты меньшие нелюди, которых обладающие неимоверной силой пальцы раздавили как спелые ягоды, а двумя нижними он без всякой системы махал туда-сюда, сшибая с ног всех кто под удар подвернется. Видимо, чтобы добыча далеко не убежала и не слишком больно тыкала ему в ноги и низ живота своим оружием. Кое-где лезвия проникали сквозь слой белой шерсти и пускали маленькие ручейки очень темной, почти черной крови…Но они никак не могли сравниться с куда более яркими ручьями, щедро текущими по рукам и зубам чудовища.

— Не, ну я дрался раньше с троллями, но снежный, да еще и такой мутант — это уже перебор! — Оповестил медленно отступающий от дверей полуседой мужчина с выломанной дверью в одной руке и длинным двуручным мечом в другой, которого я раньше счел бы настоящим великаном. С ростом под два метра, лишь немного меньшим размахом плеч и бугрящейся мускулатурой рук и ног он выглядел словно статуя или может восковая фигура какого-нибудь древнего героя. Сходство усиливалось блестящими металлическими доспехами, состоящими из пластин полированной брони и кольчужных элементов в тех местах, где требовалась определенная гибкость. Однако на фоне покрытого белым мехом чудовища даже подобный гигант выглядел не боле чем ребенком. И, кстати, именно этот человек пытался привести меня в чувство любыми доступными методами, в то время как остальные предлагали бросить и пойти дальше. — Откуда он здесь вообще взялся?!

Память моя преподнесла сюрприз, сообщив, что тролли боятся огня и кислоты, которые крайне негативно сказываются на их регенеративных способностях, превращая почти неуязвимых гигантов в почти обычных полуразумных животных. От подобранного с пола копья толку в противостоянии с подобным чудищем не было. Ну, если не считать возможности зарезаться, дабы жрал он не еще дергающееся тело, а меланхоличную к своей дальнейшей судьбе мертвечину. Однако, на столе где я пришел в себя, помимо прочего добра стояла крупная спиртовка, содержащая в себе явно не менее полулитра огнеопасной жидкости. Оглядев взглядом явно разложенные в некоем строгом порядке инструменты, удалось без труда обнаружить и спички, лежащие бок о бок с наждаком или теркой, правда, какие-то больно уж крупные, в палец толщиной. И пламя на толстой головке вспыхнуло почему-то синее. К счастью, поджечь пропитавшуюся спиртом веревку оно смогло без проблем, если не считать за таковые крайне вонючий дым, вызывающий просто дикое желание расчихаться.

— Полагаю, примерно оттуда же, откуда и мы. Был притащен в одну из лабораторий, чтобы стать основной для нежити. — Предположил четвертый член необычной группы, с болезненной гримасой потирая царапину между изодранными штанами из мешковины и висящим на ремнях синим панцирем какой-то твари, очевидно исполняющим роль кирасы. Одной рукой он сжимал рукоять то ли боевого серпа, то ли все-таки очень сильно выгнутой сабли, а вторая была замотана какими-то тряпками, окровавлена и прижата к груди. — Меня больше интересует, что делать то будем, а?! Единственный путь к лестнице вниз ведет мимо тварей, и чую я, зверюга на ящерицах не успокоится. Проклятье, запереться и переждать пока этот комок шерсти уйдет и то не получится! Дверей не из рисовой бумаги и пары реек у чертовых риамцев меньше, чем девственниц в борделе!

Оставшиеся в живых ящеры пустились наутек, бросив свои попытки убить или хотя бы серьезно ранить чудовище, расшвыривающее их как беспомощных котят. Монстр двинулся следом и двигался он со скоростью, которую сложновато было ожидать от существа столь огромных габаритов. Вот он заслоняет мохнатым боком половину отнюдь не маленького дверного проема, а вот его уже и след простыл, и только оседают на каменный пол капли, взметнувшиеся из расплескавшейся в стороны лужи крови. И не следовало слишком сильно прислушаться, чтобы понять — далеко он не ушел. Хруст пережевываемых костей, отчаянное верещание умирающих нелюдей и влажные шлепки сокрушительных ударов раздавались от силы в паре десятков метров от нашего убежища.

— Что ж, если такова судьба, то примем мы бой с доблестью, и умрем как герои! — Поднявшийся с пола блондин выглядел помятым, окровавленным и немного светящимся. Порезы, полученные им от копья ящера и полученные в результате столкновения с коротышкой ссадиной словно горели светлым серебряным пламенем…И затягивались, оставляя после себя лишь едва заметные белые ниточки шрамов. — Пусть наша гибель не станет подвигом, радующим благих богов и воспетым в легендах, но никто не скажет, будто гибель с оружием в руках, вырванном из холодных мертвых рук наших поработителей, будет недостойной!

После весьма кратковременного отсутствия монстр вернулся, вальяжно шествуя, кого-то пережевывая и почесывая двумя верхними руками порез на горле, который заживал чуть ли не быстрее чем раны блондина и без всяких лишних световых эффектов, а нижними весьма энергично ковырялся где-то у себя в заднице. Не иначе как какой-нибудь из последних ящеров попытался ранить чудовище не физически, так морально…Однако, судя по довольному оскалу окровавленной пасти, причинить твари существенный дискомфорт никто так и не сумел. Даже такой гигант должен был наесться теми, кого он уже сожрал. А про запас у него имелось изрядное количество трупов. И, тем не менее, тролль явно вознамерился продолжить убивать всяких наделенных разумом двуногих букашек. Возможно, под влиянием инстинктов, возможно сугубо из любви к искусству. Громила и коротышка синхронно испустили громкие боевые кличи, пытаясь зайти с разных сторон, блондин бросился в атаку молча, ну а я швырнул прямо в морду твари свой снаряд, давно уже приведенный в боевую готовность. И попал, благо цель была довольно крупная, а расстояние между нами составляло лишь несколько метров. Первоначальным моим намерением было забросить спиртовку в приоткрытый рот твари, чтобы как следует обжечь её уязвимые слизистые, однако бросок получился несколько более сильным, чем хотелось бы, а потому спиртовка разбилась вдребезги о покатый лоб тролля. Вязкая жидкость потекла вниз по морде монстра, немедленно вспыхнув благодаря чадящей вонючим дымом веревке. Прямо на глаза гиганта. И вот тут наконец-то четырехрукое воплощение ужаса в первый раз проняло как следует.