Сергей Уколов - S-T-I-K-S Художник в улье

Попрощавшись, я пошёл «лазеть» по развалинам один. Это занятие одобряли все мои сверстники, ибо развлечений немного, предпочитая совмещать с потреблением спиртных напитков и посиделками у костра, разведённого из полов, и оборванных обоев.

Однако нас с Алексеем это привлекает с другой стороны.

Лёха всегда был, что называется, отбитым парнем. Я от него отставал не намного. «Лазание» являлось для нас, настоящей отрадой души.

Он мог встать на перила балкона третьего этажа и, похлопав в ладоши, затем разведя руки в обнимающем жесте сказать фразу: «Ну, здравствуй, мир!»

Этот человек подтолкнул меня на многое.

Я такими расстройствами головного мозга не страдал, зато был от природы цепким, и залезал, куда он не мог.

Прошёл мимо освещённой площадки, посреди домов, жизнь на которой не прекращалась порой даже ночью. Мамки после работы любили там посидеть, наблюдая, как их чада ползают и резвятся в детском городке. Те, что постарше играли в разнообразные догонялки. Никто ничего не опасался под фонарями, у нас в посёлке это было в порядке вещей.

Алкаши и всякие компании, мирно бухали на лавках, с другой стороны площадки. Они, практически всегда, вели себя тихо, изредка, по пьяне, выкрикивая что-то, сразу же терявшееся на фоне визга детей. Неподалёку, тёрли о чём-то своём автолюбители. Вероятно, обсуждали свои колхозно тюннингованные тазы, обвешанные всякими спойлерами, наклейками "аддидас" и увеличенными выхлопами, стоявшие неподалёку.

Мне бы тоже не помешал свой авто, однако, вследствие некоторых моментов моей биографии, обладание мною водительскими правами было под вопросом.

Я повернул на совсем не освещённую улочку, затем на дорогу, к развалинам птицефабрики. Пошёл к своему любимому зданию.

Настоящий скалодром находится в городе, и он платный.

А в этом, полуразрушенном доме, можно очень здорово попрактиковаться, ловко забираясь по железкам, вылезающим из стены, прыгая с выбитого окна, на недоступную другим способом перемещения, плоскую крышу. Или развлекаться, перебирая руками по арматуре, торчащей из потолка и служившей креплением для чего-то, если бы это здание соизволили когда-нибудь достроить. В конце, на предпоследней секции, надо было и вовсе, цепляться за шляпки крупных болтов, которые едва торчали из креплений.

Всё это добро холодное, ибо металлическое, но, как говорится, было бы желание. Я взял простые строительные перчатки.

Забравшись на самый верх, перевёл дух. Посмотрел на строителей внизу, сворачивающих дневные восстановительные работы, на междугороднюю трассу, виднеющуюся вдалеке, и на зарево заходящего солнца.

Достал вейп, затянулся паром. В кармане, для такого случая, была припасена фляжка с вином. Отпил.

Картина маслом - "саможалельщик" на воздухе. Или алкаш, потому, что пью один, но мне отвратительны посиделки в компаниях, поэтому, только так. Решил, попробовать, как это оно, бухать?

Вообще, я против всего этого. И алкоголя и курева. Но вино у меня домашнее, не имеющее ничего общего с магазинным пойлом, настоенное мной лично из ягод смородины и черноплодки, следую принципу - "знаю, что пью", люблю поутру съесть яишенку, запивая им. А вейп это не курево, не так вредно и гораздо приятнее, баловство. Считаю, что якобы, смерти от него, - это ход табачных компаний, антиреклама, вейпы теснят их на рынке. На это меня подсадил мой другой друг Эд, который сейчас тоже был в армии. Мой последний, третий, друг вечно где-то пропадал в кампаниях и усердно вредил здоровью, потребляя всё, мной вредное, в непотребных количествах. Его я вижу редко, так жить у меня не принято.

Мои родители жили в стране, где Аллах не слишком такое одобрял, отца я помню пьяным всего дважды.

То есть, в семье у нас это не принято, за исключением, пожалуй, отбившейся от "стаи" сестры, впрочем, являвшейся умнее меня.

Но сегодня,, повод выпить согревающего нутро и душу винца, у меня есть.

Что же у меня такого случилось? Всё банально - "разбитое сердечко", и проблемы в общении с женским полом. Корни проблемы растут из детства.

Всему виной, моя былая «затравленность» в школе.

Не знаю почему, в средней школе стал изгоем.

Это - когда любое твоё действие, вызывает смех у коллектива, именуемого класс.

И женская половина тоже, ржала так, как не ржут кони.

И ты уже весь дёрганный. Один раз, меня довели до тряски в руках и по всему телу, на нервной почве. Второй раз я был в таком состоянии, когда на меня весь вечер орала мать, увидев мой дневник, с оценками за четверть. Это я не забуду и через четверть жизни. В общем, бензина в огонь подливала моя излишняя детская эмоциональность.

Впрочем, сам виноват. Сейчас, я понимаю, что дети - это просто дети, не такие они плохие. Клюют того, кто позволяет это делать с собой. Надо было ходить в садик, так его.

Ещё, я думаю, что мне всё-таки повезло с классом.

Есть одна знакомая, её тоже донимали в школе. Какой-то урод поджёг ей волосы зажигалкой, прямо на уроке. Она, вероятно, испугалась, и в порыве эмоций, надавала существу стулом, прямо по полой черепной коробке, которая, наверное, гулко, пустотами, отзывалась на каждый удар.

Никого не призываю к насилию, но по-моему, это единственно правильная реакция на такое. Когда учителя не могут организовать твой учебный процесс, а ты слаб физически, что тебе ещё остаётся? Только раскрыть в себе организаторские способности.

Моё везение заключается в том, что надо мной не вершили насилия, и таких вот, чудовищных приколов, так что, схожая ответная реакция с моей стороны, была бы не адекватной. Но сказать, что мне было всё равно, словно об стенку горох - нельзя.

Не каждый может постоять за себя словесно, особенно, когда ты клоун, назначенный на эту должность, без твоего на то желания, у большой толпы недорослей.

Последние два класса держался еле как, и часто пропускал, забил полностью - мне было класть на свою успеваемость. "Гамадрильная" атмосфера не способствовала учебному процессу.

Моим настоящим спасением стали новые друзья, на два года младше меня – Эд и Лёха, которые перевелись из школы – интерната. С ними мне было хорошо и весело, так что сразу после занятий, мой миниатюрный филиал ада заканчивался.

После школы поступил в художку.

Вконец подорванные оценки последних лет, не позволяли поступить куда-то ещё. Благо рисовал я хорошо.

Мать хотела из меня сделать крутого электрика – киповца но пошла мне навстречу и я стал керамистом – художником.

Спасибо, хоть с новым коллективом повезло, все умнички. Для меня, одичавшего от такой жизни, нормальное отношение ко мне было непривычно.

Но во всём надо видеть плюс.

Наверное, за эти годы наполненные стрессом, скорость импульсов, посылаемые моей нервной системой достигла серьёзных величин, а реакция обострилась. Да и мир я воспринимал остро, а традиции общества мне стали безразличны. Постоянная задумчивость и отстранённость, дали глубину сознания, платформу для простора ничем не скованной мысли, а это важно художнику.