Владимир Бабкин - 1917: Вперед, Империя!

Георгий поежился, но затем расправил плечи и посмотрел с каким-то вызовом.

— Но ты же не дашь им устроить переворот?

Смотрю ему в глаза и серьезно киваю.

— Не позволю.

Мы вновь пошли по дорожке. Я продолжал говорить.

— Однако, такое положение опасно и нетерпимо. Неопределенность во власти ставит Россию перед лицом Смутного времени. Вам должны были рассказывать о временах Древней Руси. Тогда раздробленная Русь не устояла и на несколько веков попала под Иго. Было в нашей истории еще несколько периодов неопределенности во власти. Было так во времена, когда пресеклась прямая ветвь Рюриковичей на российском Престоле. Тогда Смута обрекла Россию на многие годы бед, а саму ее едва не победили поляки, взявшие Москву и даже пытавшиеся усадить на русский трон своего короля. Русь тогда выстояла и на Царство была призвана Династия Романовых. Прошел век, и Петр Великий допустил ошибку, внеся беспорядок в правила престолонаследия. И в России вновь начался беспорядок, именуемый историками эпохой дворцовых переворотов. Лишь Павел Первый смог восстановить определенность в этом вопросе и более чем сто лет в России было угрозы Смуты.

Георгий проговорил с расстановкой:

— Пока дядя Ники не отрекся от Престола.

— Да, ты все правильно понял. Мы вновь на пороге Смутного времени. Мои собственные права на трон могут быть оспорены, как только моя власть ослабнет. Но хуже всего, что и с моим Наследником все плохо. Ты, хоть и мой старший сын, но по закону прав на корону не имеешь.

Мальчик вздохнул, как-то слишком уж по-взрослому.

— Я знаю. Бабушка говорила. Мама тебе была не ровня. Мор-га-на-ти-ческий брак, так правильно?

— Да, сын. По закону дело обстоит именно так. Я любил твою маму и не планировал становится Императором. Для меня это все не имело значения.

Ложь во спасение? Откуда мне знать, любил мой прадед графиню Брасову или нет? Вполне может быть. Да и что я мог сказать в данном случае?

— Да, папа. Я знаю…

— Однако, сейчас это обстоятельство приобрело решающее значение. Поскольку ты не можешь наследовать трон, то моим официальным наследником является Павел Александрович. Это очень опасная ситуация и для меня, и для тебя, и для всей России.

— Ты собираешься еще раз жениться?

Георгий серьезно посмотрел на меня.

Блин, и чего я тут распинаюсь битый час, а? Я даже несколько растерялся от такого вопроса. Да, я планировал подвести к нему тему, но такой вот встречный вопрос меня даже несколько выбил из колеи.

Однако, не позволяю себе в этот ответственный момент задать какой-нибудь глупый вопрос или начать что-то блеять в оправдание. Это окончательно погубит наши отношения и доверие между нами. Потому, отвечаю, не отводя взгляда.

— Да.

Сын молчит пару мгновений, затем хмыкает каким-то своим мыслям.

— На принцессе из Италии?

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, а затем, совершенно неожиданно Георгий прыснул от смеха.

— Ты бы видел свое лицо, па-а!!!

И мы заржали. Хохотали до слез, упав в траву и тыча друг друга в бока. Напряжение уходило, уходила в прошлое недосказанность, взаимное недоверчивое опасение, боязнь все испортить и разрушить. Переворачивалась страница и на наших глазах рождалась новая история, новая глава нашей жизни.

Наконец отсмеявшись, мы легли на траве бок о бок, глядя куда-то в бесконечную синеву неба.

Не утерпев, я привстал на локте и спросил:

— Так откуда ты узнал-то? Кто сказал?

Георгий глянул на меня насмешливо.

— Папа, я может и маленький, но не глупый. И газеты читать умею. Там только про эту принцессу Иоланду и говорят. Да и вообще в лагере это ни для кого давно не секрет.

Я хмыкнул. Вот так дела. Где там моя хваленая разведка?

— И что ты про это все думаешь?

Мальчик вздохнул.

— Знаешь, пап, когда я об этом узнал, я убежал в лес и долго там плакал. Много всего наговорил. Обидного, наверное. Не знаю. Потом меня нашел казак Тимофеев, весь такой испуганный. Испугался, что я… В общем…

— А почему ты ко мне не пришел?

Георгий покачал головой.

— Нет, пап, было бы только хуже. В общем, я успокоился и стал думать. Беду с наследием мне еще бабушка рассказывала, что сложно все очень. Понял, что нужен тебе законный наследник. Иначе беда. И раз уж я не могу быть Цесаревичем, то, что ж… Я видел портрет этой Иоланды в газете.

М-да.

— И как она тебе?

Сын, вздохнув, сообщил:

— Красивая.

И поставил точку в нашем разговоре, дав разрешение:

— Женись, чего уж там.

Итальянский линкор «Данте Алигьери»

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 3 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:

По сообщениям из Рима, в ответ на просьбу главы Французского государства генерала Петена, к берегам Туниса отправлена итальянская эскадра во главе с флагманским кораблем линкором «Данте Алигьери». Численность и состав военно-морской группировки не разглашается.

Так же в Тунис перебрасываются силы Итальянской Королевской армии из Ливии.

Мы следим за развитием ситуации.

ИМПЕРСКИЙ ТЕЛЕГРАФ. 3 (16) июля) 1917 года.

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО! ПО ДОНЕСЕНИЯМ ГЛАВКОСЕВА ГЕНЕРАЛА БАЛУЕВА И ГЛАВКОЗАПА ГЕНЕРАЛА ДРАГОМИРОВА НА УЧАСТКАХ СЕВЕРНОГО И ЗАПАДНОГО ФРОНТОВ ОТ РИГИ ДО МОЛОДЕЧНО ОТМЕЧЕНЫ АКТИВНЫЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ СО СТОРОНЫ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ. ВОЗМОЖЕН УДАР ГЕРМАНЦЕВ ПО ЛИНИИ РИГА-ПСКОВ. ОБОРОНА ПРИВЕДЕНА В ПОЛНУЮ ГОТОВНОСТЬ. ГЛАВКОВЕРХ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ ГУРКО».

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 4 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:

Как сообщается, итальянский флот блокировал выход мятежных кораблей французской эскадры из порта Бизерта. Боевые корабли Итальянского Королевского флота взяли на прицел мятежников, которым предъявлен ультиматум о прекращении мятежа, сходе экипажей на берег без оружия и сдаче законным властям «Единой Франции». Срок ультиматума истекает завтра в полдень по местному времени.

Мы следим за развитием ситуации.

НЬЮ-ЙОРК. США. 17 июля 1917 года

Бравые солдаты, под приветствия многотысячной толпы, шагали по Пятой авеню. Впереди их ждала погрузка на «Левиафан», с тем, чтобы, буквально через считанные дни, ступить на французскую землю в порту Гавра.

Реяли звездно-полосатые флаги, толпа бесновалась, летели с крыш и окон небоскребов ленты и какие-то бумажки, играли оркестры. Америка провожала на войну в Европу свою первую дивизию Экспедиционного корпуса. Благо гигант «Левиафан» мог принять на борт их всех. Так и пойдет этот гордый красавец через Атлантику, сопровождаемый транспортными судами с полагающимся дивизии по штату добром и техникой, а также кораблями боевого охранения американского флота.