Владимир Бабкин - Император мира

— Благодарю вас, генерал. Жду от вас список участников экспедиции и операции “Знак”. Награду они заслужили.

— Списки готовы, Ваше Величество!

Палицын передал мне еще одну папку. Просмотрев список, я кивнул и вернулся к изучению отчета об экспедиции. Толстый том был полон описаний, многочисленных фотографий вывала леса и собранных образцов.

— Ваше личное мнение об этом деле?

— Трудно сказать что-то определенное, Государь. То, что событие грандиозного масштаба — однозначно. Если бы такой взрыв произошел над крупным городом, то определенно количество жертв исчислялось бы сотнями тысяч или даже миллионами. Скажем прямо, взрыв стер бы с лица земли любой крупный город, а все население бы наверняка погибло.

Я кивнул Суворину.

— Кстати, Борис Алексеевич. Особо обыграйте тот факт, что если бы данный объект взорвался на четыре часа позже, то он произошел бы как раз над Петроградом, а если на одиннадцать часов раньше, то погиб бы Нью-Йорк.

— А откуда такие сведения, Государь? На кого мне сослаться?

Я прикусил язык. Блин! А в этом времени уже изучили траекторию полета Тунгусского метеорита?

— Особая точность тут не имеет значения. Такой взрыв мог произойти над любым крупным городом. Для усиления эффекта мы можем сделать подобное допущение. Впрочем, можете уточнить в Академии наук, насколько это заявление будет слишком большим преувеличением.

Главноуправляющий Министерства информации решил тему не углублять, ограничившись фразой:

— Думаю, Ваше Величество, что бумага все стерпит. Действительно, эффект такого заявления будет большим. Если ученые подтвердят — хорошо, а нет, так и не важно.

Я кивнул, чрезвычайно досадуя на себя. Вот, скажу как-нибудь что-то совсем лишнее и придется устраивать свидетелям автомобильные катастрофы.

— Итак, мы не можем с уверенностью утверждать о том, что это исключительно природное явление?

Генерал сделал неопределенный жест.

— Трудно сказать, Государь. Но если это врыв межпланетного аппарата, то я нам не завидую.

— А это может быть взрыв такого аппарата?

— Ну, тут можно лишь гадать. Смею полагать, что энергия, которая потребовалась бы для полета от Марса до Земли, однозначно настолько велика, что ее хватило бы и не на такой взрыв. Правда не могу даже предположить размер той пушки, с которой данным снарядом стреляли.

— Пушки?

Военный министр взглянул на меня с некоторым удивлением.

— Ваше Величество, смею спросить, а есть иной способ отправить снаряд на миллионы верст в межпланетное пространство? Да и господин Уэллс утверждает в своем романе…

Я покачал головой.

— Ну, что вы, Федор Федорович, господин Уэллс лишь литератор, ему позволительно сочинять. Мы же говорим о серьезных вещах. Итак, вернемся к нашим марсианам. Вновь спрашиваю — насколько мы можем быть уверенными в том, что никаких инопланетных визитеров там не было и все лишь игра случая?

— Этого, Государь, никто в мире утверждать надежно не может. Ясно одно, человек к этому событию отношения не имеет. А был ли это огромный метеорит или корабль с Марса по итогам первой экспедиции понять невозможно. В пользу марсианской версии говорит отсутствие видимого кратера, обычно встречающегося на месте падения метеоритов. Тем более что, судя по характеру вывала леса, взрыв был чрезвычайной силы, а значит и вызвавший его объект должен либо быть очень значительной массы, либо иметь внутренний мощный источник энергии. В первом случае, как утверждают в Академии наук, характерны ярко выраженные следы удара о земную поверхность объекта значительной массы в виде одного или нескольких кратеров, чего не наблюдается. В пользу второго говорит, как раз отсутствие кратера, что может быть следствием внутреннего взрыва огромной силы, не оставившего от объекта значимых фрагментов.

— Кстати, об Академии наук. Что говорят ученые?

Палицын усмехнулся.

— Говорят, Государь, что мы нехорошие люди, поскольку отказали им в возможности принять участие в этой экспедиции.

— Обойдутся. Ученые всем хороши, но держать язык за зубами не умеют, а это обстоятельство в операции “Знак” явно будет излишним. Примут участие в следующих экспедициях.

— Да, Ваше Величество.

— Борис Алексеевич, что с информационным ходом операции “Знак”?

Суворин открыл папку и дал справку:

— К утру 28 мая слухи о найденных в Сухаревской башне артефактах и, в частности, об обнаруженной Черной книге колдуна Якова Брюса, дополнились слухами о привезенных на дирижабле “Гигант” таинственных кристаллах с Марса, за которыми и была, как утверждают “знающие люди”, отправлена эта экспедиция на самом деле. Слухи так же красочно описывают доставку ящиков в полночь по улицам Москвы, и что их сопровождали в страшную Сухаревскую башню тринадцать черных всадников. Предлагаю, для усиления эффекта дать официальное опровержение.

Киваю.

— Да, давайте опровержение. Только опровергайте очень решительно и даже яростно. Особенно отрицайте слух о том, что экспедиция привезла живых марсиан или их тела. Можно даже выпустить заявление Министерства внутренних дел о том, что распространители слухов будут строго наказаны. Пусть толпа укрепится во мнении, что власть что-то скрывает.

— Сделаем, Ваше Величество.

— И раскручивайте тему угрозы из космоса. Не утверждайте прямо факт того, что это был взрыв марсианского корабля, но и не исключайте такую возможность. Газеты же пусть делают основной акцент именно на марсианах. И передайте международным информационным агентствам фотографии вывала леса. Снимки, сделанные с воздуха и на самой поверхности. И про то, что случилось бы при взрыве такой силы, случись он над Москвой, Петроградом или Лондоном не забудьте. Особенно про Лондон. И Нью-Йорк.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 29 мая (11 июня) 1917 года.

Трудно ли сыскать в Российской Империи человека? Не революционера, не подпольщика, не агента какого-нибудь, а просто человека? Причем, не крестьянина, не мещанина обывателя, а самого что ни на есть потомственного дворянина? Их всего-то в стране миллион триста тысяч человек, и все они учтены и в родословные книги записаны.

Тогда почему я за три месяца даже не сделал попытку?

Я катил по извилистым лесным дорожкам. Вероятно, лесом данную местность можно все же назвать весьма условно, ведь, как бы то ни было, это не совсем глухая чащоба, а окрестности императорской резиденции, однако, здесь, вдали от цивилизации и новой старой столицы, природа все еще сохраняла некоторую первобытность и на парк не очень-то походила.

Более-менее ухоженные дорожки сменялись едва различимыми тропинками, те, попетляв по каким-то зарослям, вновь выводили к обжитым местам и наоборот. Я нарезал версту за верстой, следуя заветам и рекомендациями моего Лейб-медика академика Павлова, который озаботившись здоровьем вашего покорного слуги, буквально выел мне мозг причитаниями о том, что негоже Царю-батюшке так себя надрывать и всячески гробить. Дел и проблем много, а я у России один. С последним утверждением спорить было трудно, и я подчинился.