Юрий Штаб - Второй Шанс

— Ну что же, будем знакомы, Виктор. Ты человек в некотором роде известный, даже знаменитый.

— Я бы с удовольствием отказался от такой славы. Для этого я вас и пригласил.

— Думаю, слава твоя от тебя уже точно никуда не денется, скоро сможешь рекламные контракты подписывать. Я внимательно следил за твоим делом. Ты не думаешь, что слишком поздно спохватился? Обратись ты ко мне за помощью, когда приговор еще не вынесли, вердикт мог бы оказаться совсем другим.

— Услуги адвоката экстра-класса стоят таких денег, каких я тогда в жизни не видел, но быть знаменитым иногда очень полезно, через несколько дней я стану достаточно состоятельным человеком.

Меренков удивленно смотрит на меня и спрашивает:

— То есть ты приглашаешь адвоката, на данный момент даже не будучи в состоянии оплатить его услуги? Несколько необдуманное действие, тебе не кажется?

— Да, — киваю я. — Это опрометчивый поступок, но можете поверить, в моей ситуации трудно сохранить рассудительность. Стану ли я богатым будет видно буквально через пару дней, если же не стану, то вы потратите на меня не так и много времени. Сегодня я хочу только заручиться вашим согласием, а начать саму работу нужно, соответственно, немного позже. Итак, я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом.

Меренков не спешит с ответом, хотя наверняка принял решение еще до визита ко мне. Наконец он отвечает:

— Почему ты решил обратиться именно ко мне? Хороших адвокатов хватает.

— Я долго выбирал защитника. К счастью, как видите, интернет мне доступен. Вы также человек знаменитый. Я изучил не один ваш процесс и результаты меня впечатлили.

— А ты никогда не думал, как мне удалось добиться такой репутации? Я ведь выигрываю не каждое дело.

— Мне захотелось, чтобы меня защищал именно такой мастер — ваше имя на слуху, ни один громкий процесс вы не проиграли.

— Вот именно. Нужно стараться побеждать всегда, а если не удается, то хотя бы тогда, когда к тебе приковано внимание. Твое дело не из тех, которые можно проиграть и никто не заметит, а добиться успеха будет невероятно сложно.

— Было бы это просто, я бы не стал вас беспокоить. Но если человек берется за какое-нибудь невыполнимое задание и не справляется, то кто же станет его осуждать? Никто ведь не будет критиковать атлета, который попытался, но не смог поднять слона. Так почему бы не попробовать?

Адвокат усмехается:

— Оригинальное сравнение. Окружающие не упустят случая посмеяться над неудачником, даже если он не осилил дело, за которое другие не взялись, просто побоявшись провала. Пойми, люди редко руководствуются логикой, особенно если им угрожают тюрьмой. Никто из моих потенциальных клиентов не вспомнит, что твоя апелляция была почти безнадежна, зато никогда не забудут, что Меренков отправил подопечного прямиком на тот свет.

— Я понял. У адвокатов, как и у врачей, есть свое маленькое кладбище. Вам такое заметное надгробие на этом кладбище совсем ни к чему.

Он молча кивает. Это следует трактовать как отказ, но, тем не менее, зачем-то же он все-таки пришел. Просто отказаться можно было и по телефону. Не автограф же, в самом деле, ему нужен. Я смотрю на Меренкова и он прерывает затянувшееся молчание:

— Кого ты во мне видишь? Спасителя?

— Скорее авантюриста, способного рискнуть репутацией ради достижения уникального пика в своей деятельности.

Я действительно вижу его таким. Остается только надеяться, что этот авантюрист не является плодом моего воображения. Адвокат смотрит на меня. Принять мое предложение — это как гулять по тонкому льду, очень тонкому. А кого видит он? Измотанного человека, запертого в четырех стенах, который отчаянно нуждается в помощи или же большой мешок денег? Как его уговорить? Выгода, благородство, честолюбие? Он прерывает мои размышления:

— Скажи, Виктор, если я откажусь, что ты будешь делать? Вряд ли ты просто склонишь голову перед судьбой.

— Разумеется. Мир велик и в нем много хороших адвокатов. Я найду другого и продолжу борьбу. Кстати, заключенным отныне полагается иметь страницы в социальных сетях и мне тоже предложили не отставать от толпы. Буду загружать туда разную ахинею — фото, комментарии, гороскопы. Ну и конечно, расскажу историю про адвоката, который не решился меня защищать.

В глазах моего гостя удивление сменяется насмешкой, а затем заинтересованностью. Феноменальные глаза — настоящий калейдоскоп эмоций. А может мне все это только кажется, а собеседник не испытывает ко мне ничего кроме равнодушия? Сейчас узнаем.

— Ты пытаешься меня шантажировать? Надеешься испугать оглаской моего отказа?

— Я надеюсь только на то, что вы возьметесь меня защищать.

Адвокат, откашлявшись, спрашивает:

— Как ты думаешь, почему я не согласился на встречу в день твоего звонка?

Я пожимаю плечами:

— Вы были заняты.

— Да, — кивает Меренков. — А еще я хотел собрать о твоем судебном деле самые полные сведения, чем вчера и занимались мои помощники. Дело непростое, но на одних простых процессах имя себе не сделаешь. Я буду твоим адвокатом.

Это прозвучало настолько буднично, как будто между делом, что я даже не сразу осознал значение его ответа. Однако нельзя сказать, что я испытывал радость, более точным словом было облегчение. Не знаю почему, но для меня казалось очень важным добиться согласия от Меренкова, хотя он был прав, говоря, что я не склоню голову и смогу найти другого адвоката. Наверное, мне просто не хотелось начинать операцию по моему спасению с какой-либо неудачи. Я отвечаю:

— Спасибо. Как вы намерены действовать?

— Я думаю, что разные формальности и мелкие нюансы, из которых во многом и состоит моя работа, тебя не очень заинтересуют, да и вряд ли окажутся понятны. Я соберу необходимые документы, без которых в данной ситуации не обойтись, а ты пока отдыхай, скоро я сюда вернусь и набросаю примерный план действий.

— Скоро, это когда?

— Тебе не терпится, как я посмотрю, — усмехается адвокат. — Мне казалось, тюремное заключение должно вырабатывать в людях терпеливость и умение ждать.

— Ваши выводы поверхностны. Для того чтобы понять какие качества вырабатывает в человеке заключение, надежнее всего самому сесть в тюрьму. Это будет бесценным личным опытом.

— Да, ты прав, в суде умозаключения свидетелей, сделанные без каких-либо оснований, также ничего не стоят, — легко соглашается со мной Меренков. — Но, пожалуй, я обойдусь без такого опыта. Вернемся к нашему процессу. Мне нужно чуть больше времени, чтобы продумать линию твоего поведения и, можешь поверить, тебе работы тоже хватит. Я позвоню завтра и проинформирую о предпринятых мной шагах.

— Хорошо, Ярослав Витальевич. Только прошу вас пока никому не говорить, что вы беретесь за мою защиту, а то у меня появятся реальные шансы не разбогатеть вовсе. Когда деньги уже будут у меня, тогда и начнете работу.