Юрий Штаб - Второй Шанс

— Вова, ты что себе думаешь — если на гантелях стоит фирменное клеймо, значит я ими в два раза быстрее накачаюсь? Спортивный инвентарь должен служить другим целям, а вовсе не для поддержания самомнения служить. Можно штангу хоть изумрудами инкрустировать, но она все равно останется штангой. Меня и старое оборудование вполне устраивало, оно было не намного хуже. Ну да ладно, пускай уже будет новый инвентарь. А телевизор — это что еще за акт неслыханной щедрости?

— Надеюсь, он тебе понравился? Его повесили в рекламных целях, но согласись, что он великолепен. Там столько наворотов, что даже не сосчитать. Совмещай приятное с полезным, ты раньше о таком и мечтать не мог.

— Мои мечтания всегда устремлялись в области далекие от шикарного телевизора, но давай ближе к делу. Ты же не джинн и позвонил не для того, чтобы исполнять мои желания.

— Конечно. Нужно снять рекламный ролик с твоим участием, так что завтра жди наших операторов в гости. Они сделают кое-какие съемки, так сказать «с натуры». Зрители должны увидеть тебя, твою камеру, ну и вообще ощутить атмосферу тюремного заключения.

На этом мы и попрощались. Некоторое время меня терзало какое-то смутное воспоминание, которое никак не хотело принять окончательную форму. Потом меня все же осенило. Я вспомнил о том, где и при каких обстоятельствах впервые услышал о фирме «JethroGym». Не так давно я наткнулся на случай из старой судебной хроники. В те времена смертная казнь оставалась делом вполне обыденным и не вызывала такого ажиотажа, как сейчас. И одного человека осудили на казнь с применением электрического стула. Проблема состояла в том, что конструкция этого устройства предназначалась на определённый вес, а осуждённый был парнем весьма крупным. Исполнение приговора затягивалось. Тогда это также стало поводом для изрядной шумихи, хотя и не сравнимой с моей. Поначалу хотели даже провести тендер между разными фирмами, изготавливающими электрическое оборудование. Победитель получил бы право разработать специальный стул, способный выдержать столь большую нагрузку.

Но потом вышеупомянутый «JethroGym» предложил простое и элегантное решение — высококлассные тренажеры и даже индивидуально разработанный курс занятий, способствующий быстрому снижению веса. Ох, как тогда другие производители спортивного инвентаря взбеленились! Звучали призывы не отдавать столь важное дело под эгиду «JethroGym», поскольку это было бы несправедливо. Другие фирмы требовали провести тендер и с пеной у рта доказывали, что они могут предложить более качественное оборудование. Однако они опоздали и именно «JethroGym» получил столь желанное разрешение.

Они установили осужденному целую россыпь тренажеров, так что буквально за пару месяцев человек смог уместиться на электрический стул, где его вскоре и зажарили. Поставщик ни в одном рекламном ролике не забывал упомянуть о том, что именно благодаря их фирме закон получил возможность быть соблюденным. Интересно, как тогда звучал лозунг, под которым прошла казнь? «Спонсор сегодняшней казни — компания «JethroGym», лучший в мире производитель спортивного оборудования, который любезно согласился помочь осужденному поскорее отправиться на тот свет! Покупайте спортивные снаряды и экипировку «JethroGym» прямо сейчас. Всем позвонившим гарантирована скидка в размере двух процентов от суммы покупки. «JethroGym» — это ваш выбор!» Надо полагать, это звучало примерно так.

Начиная со следующего дня наше тихое и даже сонное существование заметно изменилось. Тюремная территория стала напоминать потревоженный муравейник. С утра я примостился возле окна и смотрел, как по прогулочному дворику бегает бригада монтажников. Местная система видеонаблюдения не подходила для высококачественной съемки, поэтому Второй Канал решил нацеплять кругом своих камер. Работники опутывали территорию целой сетью проводов, стараясь успеть до начала прогулки, ведь шататься по двору вперемешку с заключенными им бы, понятное дело, никто не дал. Среди копошившихся людей я заметил Гольцева с целой свитой помощников. Они частично руководили процессом, частично путались у работавших под ногами, давали какие-то советы, размахивали руками.

Вскоре эта делегация пришла ко мне. Гольцев как будто решил ни в чем не уступить Тарасову и тоже притащил с собой фотографа и видеооператора. Те быстро провели съемку моих покоев, записали короткое интервью буквально на пять-шесть вопросов и удалились. Гольцев остался, сел в кресло и сказал:

— Ну вот, слава богу, маховик завертелся. Знаешь, я до последнего боялся, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство задержит начало работ, а то и сорвет шоу. Особенно понервничал, когда узнал, что тебя чуть не убили. Но теперь все войдет в свою колею.

Я не стал ему отвечать, меня вообще удивило его желание поделиться со мной своими переживаниями и опасениями. Гольцева мое молчание не смутило и он продолжил:

— Скоро смонтируем и выпустим очередной рекламное видео, на этот раз про тебя. Ты первые ролики по телевизору уже видел? Их сейчас чаще, чем любые другие крутят.

— Я не смотрю телевизор.

Журналист удивленно посмотрел на меня и спросил:

— А как же ты новости узнаешь? Как получаешь всю актуальную информацию?

Я фыркнул:

— Вова, мы тут с тобой без свидетелей, так что давай начистоту. Какие такие актуальные новости я могу почерпнуть из телеэфира? Кто из звезд шоу-бизнеса с кем переспал? Или какой сок самый вкусный и полезный? Ты-то уж наверняка знаешь, что СМИ это не та инстанция, которая старается донести до людей объективную картину происходящего в мире.

Гольцев скривился:

— Витя, давай без гневных разоблачений. Какую еще «объективную картину»? Объективно самого вкусного сока не существует — это дело индивидуального предпочтения. Неужели ты никогда не слышал, что в мире нет ничего непредвзятого? А насчет телевидения ты не прав. Вот как это, по-твоему, выглядит — звезда главного телепроекта пренебрегает просмотром телевизора. Так что слезай со своей революционной трибуны и включайся в работу. Считай, что просмотр телевизора это тоже часть твоих обязанностей. Завтра у нас с тобой вообще дел выше крыши. Готов к роли ведущего? Нужно будет провести экскурсию по территории тюрьмы. Здесь, на флешке, мы набросали текст речи, почитай сегодня.

— Надо, значит, проведем, — равнодушно ответил я. — Во сколько вас ждать?

— Да вот после завтрака и начнем. Ладно, мне пора, дел еще очень много.

Гольцев умчался, а я остался в камере дожидаться начала прогулки. Меня встревожила идея журналиста заставить меня смотреть телевизор — только этого еще не хватало. Я понимал, что если он еще и в моих «апартаментах» установит камеру, то сможет следить, чем я занимаюсь, а ведь у нас с ним договор и поневоле к распоряжениям СТЛ придется прислушиваться. Пока же слежка за мной не началась, можно было в свое удовольствие заниматься тем, чем привык.