Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

Напрашивается вывод, что спецслужбам гигантских стран, по крайней мере, той их части, которая контролирует нас, безразличны межвидовые трения. Особенно, если не касаются их лично. И даже преступления наши, до определённой степени, контролёров не трогают. Главное — чтобы для гигантских стран или стабильной зоны в целом мы угрозы не представляли. То есть, получается, что у нас ещё больше свободы, чем думала раньше. Вот только не радует эта свобода.

В коридоре стояла тишина. Приглушённый свет создавал иллюзию зеленоватых сумерек, растения, вьющиеся по стенам, дарили уют и почти домашний покой. Вот только… то ли действие успокоительного закончилось, то ли по какой-то другой причине, но спать не хотелось. Совсем.

Немного постояв, проверила дверь в купе Ликрия. Как и ожидала, та была заперта. Прислушалась. Показалось, или из залы отдыха всё-таки доносятся какие-то звуки? Хуже вряд ли будет. Разве что усыпят или обратно отправят — но это не страшно.

Раннее утро 19 – 27 июня 617135 года от Стабилизации

Транспорт древтарских спецслужб

В залу входить не спешила, остановившись у порога и заглянув. Светлое озеленённое помещение занимали только пятеро байлогов и несколько псевдомоллюсков. Если вторые, судя по всему, дремали, то первые просто отдыхали: Русс сидел в кресле и просматривал новости на стационарном компьютере, трое чёрных и чешуйчатых развалились на полу, на толстом ковре из вешности, и похоже, дружно что-то мастерили. Только Лисс неприкаянно бродил из угла в угол, пошатываясь, вздыхая и пошипывая себе под нос.

— Не спится? — поинтересовался ангелоподобный спецназовец, даже не обернувшись. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Усыпить, успокоить или просто здесь побыть хочешь?

Подтвердив последний вариант, устроилась на свободном кресле в углу и снова углубилась в чтение. Вопросов всё ещё оставалось очень много. Например, почему мне и Ликрию не присвоили первую категорию ненадёжности просто за то, что часть нас — опасные и нестабильные виды? Или за то, что мы тесно общались друг с другом?

Сеть не подвела. Все химеры, неважно из каких видов они произошли, по умолчанию считаются адекватными и психически стабильными. Усмехнулась: теперь понимаю, что такой ответ очевиден. Ведь среди химер сразу после «соединения» проходит чрезвычайно строгий отбор — чуть вбок, и мне подобный банально не выживет. Поэтому уже нет смысла смотреть на составляющие.

Кроме этого, из интереса просмотрела паспорта всех присутствующих. К слову, у Лисса документ был, но уже не тартарский. Чёрное же государство лишило его права даже на рабское удостоверение личности. Учитывая законы Тартара — ожидаемо.

У всех других байлогов гражданство тоже Древтарское. Ну и, разумеется, у всех (включая друга) классическое предупреждение в паспортах: про охрану спецслужбами. А вот документы псевдомоллюсков преподнесли сюрприз. Да ещё какой! Оторвавшись от компьютера, я долго рассматривала многощупальцевых созданий на всех доступных мне уровнях. Нет… не знаю. В чём-то похожи, но никакого чёрного тумана не заметно. И на пси-уровне выглядят несколько иначе. Тогда почему в их видовой принадлежности чётко прописано «байлог: хета»?

Лисс продолжал маяться. Несколько минут я наблюдала за подростком. Странное поведение. Как будто его что-то мучает… причём не горе. Точнее, горе есть, но отнюдь не только оно. Создавалось впечатление, что подросток страдает от боли или какого-то очень сильного дискомфорта.

— Что с ним? — перебравшись поближе к Руссу, осмелилась отвлечь спецназовца. — Это из-за того, что… — запнулась, мучительно вспоминая непривычный термин.

— Из-за того, что не тэлились, — подтвердил мужчина, без малейшего недовольства оторвавшись от компьютера.

Поколебавшись, села на соседнее кресло.

— Процедура болезненна? Опасна?

— Для тэля? Ни то, ни другое, — казалось, спецназовец даже удивился от моего предположения.

— Тогда, может, не стоит избегать тэльства? Если Лиссу надо, а для нас — безопасно.

— Нет! — тут же вмешался Лисс. — Нельзя… мы не должны этого делать!

Юноша выглядел усталым, измученным и напуганным. Из-за таких резких возражений мне в голову начало закрадываться бредовое предположение:

— Тэльство связано с сексом?

Вот теперь на меня поражённо воззрился не только Русс, а вообще все находящиеся в комнате байлоги.

— Секс — это хорошо, — глубокомысленно заявил один из чёрных и чешуйчатых.

— …Но вообще-то к тэльству никакого отношения не имеет, — укоризненно посмотрел на него ангелоподобный спецназовец.

— Не имеет, но всё равно — хорошо, — упрямо повторил тот.

Народ оживился и с готовностью поддержал новую тему для разговора — тем самым сильно меня смутив. Послушав бурное обсуждение между другими байлогами, Русс вздохнул и предложил отойти в другую комнату — чтобы и меня не стеснять, и другим отдыхать не мешать. Лисс тоже увязался следом за нами.

— Если ни с чем таким не связано, то я согласна пройти процедуру. Думаю… уверена, что и Вира согласится, — решительно сказала я.

— Я уже предлагал, — вздохнул Русс. — Хотя бы с Ликрием — ему-то уже всё равно.

— Нет, — набычился Лисс. — Не буду. Не надо, мы всё равно не станем тэлиться. Я хочу, чтобы вы меня таким запомнили. И чтобы ничего не мешало.

— Выйди, я Софье наедине лучше объясню, — попросил подростка спецназовец. — С тобой не получится — перебивать начнёшь.

Лисс сгорбился и обхватил себя руками:

— Я-с всё-с равно-с не-с соглашусь-с!

— Объясню, чтобы она больше не предлагала, — успокаивающе пояснил Русс. Дождался, пока молодой байлог покинет помещение, закрыл дверь и повернулся ко мне. — Я лучше других понимаю Лисса, потому что тоже вырос в Тартаре.

Подождав, пока я удобно расположусь на ковре из вешности, спецназовец сел сбоку. А потом приступил к неспешному рассказу. И уже вскоре удалось понять, чего так боится Лисс.

Чтобы тэлиться, байлогу необходимо вылезти из скафандра, открыться. Предстать перед тэлями таким, какой он есть на самом деле — в своей природной форме.

— У многих… почти у всех из нас подсознательно сидит страх. Ожидание того, что нас-настоящих не примут, что начнут относиться предвзято: в ту или иную сторону, — Русс горько усмехнулся. — Хотя, если совсем откровенно, то не просто ожидание. Мы уверены в том, что к нам начнут так относиться… и справиться с этим убеждением сложно. Мне так и не удалось.

Уточнив и поняв, что нам не обязательно во время процедуры находиться в сознании, предложила другой вариант: усыпить и сделать всё необходимое. Оказалось, что об этом уже думали, но Лисс опять отказался. Юноша считал, что поступив так, подорвёт наше доверие, точнее — те его остатки, которые ещё сохранились после трагических событий.