Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

Судя по новостям, в Бурзыле творилось что-то неладное: за последний месяц убили уже семерых жителей, причём четверо из них работали в нашем университете. Само по себе убийство для Тартара дело обычное. Это привлекло внимание потому, что ни на одну из жертв не брали лицензию. Уже странно. Естественно, власти проводили серьёзное расследование, даже из других городов специалисты на помощь прибыли, но преступников пока так и не нашли. Учитывая приложенные усилия и повсеместную слежку, это удивительно и указывает на очень высокую подготовку убийцы или убийц. Судя по всему, во всех преступлениях использовали быстродействующие яды. Можно было бы свалить на некое межвидовое противостояние, но практически все жертвы относились к разным видам. Хотя…

Похоже, как минимум одну жертву я встречала раньше — когда специалисты искали решение проблемы с моим слишком сильным иммунитетом. Паспорт этого человека тогда не просмотрела, но судя по тому, что в кабинете собирались арваны, вполне может оказаться, что жертвы на самом деле всё-таки одного вида.

В ближайший же вечер поинтересовалась на данную тему у Ликрия.

— Ты правильно предположила, — кивнул он.

— Тогда почему об этом нет в новостях? — удивилась я.

Ри улыбнулся.

— Потому, что ты — друг, и тебе сообщают больше, чем остальным. Из всех убитых арванов только один был явным. Остальные не проявляли себя в этой роли. Естественно, и в их документах настоящей видовой принадлежности указано не было.

— А распознать маскирующегося арвана очень сложно, — задумчиво припомнила я, обмакивая сухарь в чай. — Наверняка ведь то, что арванов могу распознать только другие арваны и байлоги — тоже не абсолютное правило?

— Разумеется, — снова подтвердил Ри.

— Тогда получается, что убийцей может оказаться почти кто угодно.

— А вот это неверно. Во-первых, всем остальным распознать нас всё-таки сложнее. Во-вторых, все разработки на данную тему засекречены и запрещены.

— Почему?

— Потому что никто не рискует с нами ссориться. Мой народ заинтересован в том, чтобы сохранить эту тайну. К тем, кто попытается в неё полезть, будут приняты соответствующие меры. Такие, чтобы и у других желание отбить.

Я встретилась взглядом с химерой, но промолчала. С тех пор, как Ликрий назвал меня другом, он начал говорить намного откровенней. Настолько, что порой становилось страшно. Но кое-что всё-таки обнадеживало: Ри ни разу не выказывал реальной вражды ни к какому виду, за исключением байлогов. Но и в их сторону в последнее время комментарии смягчились, хотя, на мой взгляд, всё равно оставались жестокими и несправедливыми. Хотя, может, и не такими уж несправедливыми: ведь кто-то же убивает арванов. А чтобы их убить, надо сначала распознать.

— Получается, в преступлениях замешаны байлоги, — горестно вздохнула я. — Поговорю с Лиссом, вдруг он что-то знает.

— Сомневаюсь, — отрицательно повёл кистью Ри, заметил моё раздражение на нелестное мнение о друге и уточнил: — Сомневаюсь, что байлоги в этом замешаны.

Вот теперь я удивилась.

— Почему? Вы ведь враги, и только байлоги могут вас легко распознать!

— Дело в нюансах. Если бы с преступниками сотрудничал байлог, то убийцы действовали бы иначе. Тут же на них ничто не указывает, — арван тяжело вздохнул: — Мне… мягко говоря, байлоги не нравятся. Но это не значит, что надо обвинять их в том, чего они не совершали — и без этого найдётся достаточно возможностей очернить.

— Здесь не Вне, — на всякий случай напомнила я. — В Чёрной Дыре многое может быть по-другому.

— Местные следователи тоже пришли к аналогичному выводу, — заметил Ликрий и не в тему добавил: — Всё-таки т’тага — замечательная технология.

— Всё-таки ты — тоже настоящий извращенец, — буркнула я. — Давай не отвлекаться от темы. Если, по-вашему, байлоги тут не при чём, то кто тогда?

— А ты не догадываешься?

— Погоди, — я спустилась с кровати, на которой лежала до этого, и села рядом с собеседником. — Ты хочешь сказать, что с убийцами сотрудничает арван?

Как-то с трудом верилось, что их высокоразвитый народ может воевать со своим видом.

— Да, именно это я и имел в виду.

— Но… — вскочив, прошлась по комнате. — Вы ведь, типа, высшие существа. Разве у вас продолжаются войны?

— Во Вне я о войнах не слышал, хотя политические противостояния бывают очень серьёзными. Но здесь — не Вне.

Ри замолчал. Я снова села, всем видом показывая, что готова слушать.

— В Чёрной Дыре другая обстановка. Обычаи моего народа изменились… и не в лучшую сторону.

— То есть здесь арваны воюют друг с другом? — уточнила я.

— Как группировки или государства — редко. Но здесь много арванов, которым есть за что ненавидеть свой народ. Есть за что мстить.

Представив себе таких, как Ликрий или Радий, в возможных врагах, поёжилась. Но тут же взяла себя в руки.

— Ри, что-то не сходится. Разве у тебя нет причин ненавидеть арванов? Ведь тебя отправили в низшие, причём ты не совершал преступления.

— В моём случае — это решение приняли для блага моего народа, — мягко возразил друг. — В то время и в том месте арванам требовался низший. Но преступников не было. Я лучше многих других подходил на эту роль. И меньше терял.

— Всё равно, — упрямо возразила я. — В крайнем случае, могли временно понизить, а потом вернуть… — поняв, что сейчас лезу со своим уставом в чужой монастырь, резко перевела тему: — Ты так спокойно об этом говоришь, что аж подозрение появилось. Лэт случайно не арван?

Похоже, мне всё-таки удалось удивить Ликрия. А потом он рассмеялся:

— Странные у тебя ассоциации.

— Ничего странного. У тартарцев в чём-то схожий менталитет, а Лэт всё-таки основатель.

Друг ненадолго задумался.

— Вживую я его не видел, поэтому точно сказать не могу. Но, насколько мне известно, ни одна часть первого тартарца не принадлежит к моему народу.

На этом наш разговор закончился. Но я всё-таки решила уточнить и у Лисса.

— Нет, это не наши, — уверенно заявил он. — Потому что никто из знакомых не делал, а незнакомых не приходило.

— Они могли скрываться, — возразила я.

— Не могли, — помотал головой юноша. — Мы всегда знаем, где наши. На большом расстоянии сородичей чувствуем. Если бы в город пришёл кто-то незнакомый — мы бы знали.

— От чувствительности никак замаскироваться нельзя?

— Никак! — уверенно ответил Лисс, но тут же опомнился и смутился: — Я — тартарец, значит, не должен так думать. Не знаю, никогда не слышал о таком способе. И о том, чтобы арваны могли от нас замаскироваться — тоже.

— А арванов вы тоже издалека чуете? — заинтересовалась я.

— Нет, их только довольно близко, — с готовностью поделился подросток. — Ну или если специально искать.