Александр Андреев - Главное - воля!

Свивая эти две проблемы в единый узел…

Необходим консультант по военно-морским делам — причем не из числа "свиты Его Величества контр-адмиралов", паркетных шаркунов, давным-давно забывших, как выглядит палуба боевого корабля. Здесь нужна личность калибра адмирала Макарова!

Хотя… почему, собственно говоря, "калибра"?

Елена все время путалась во времени, часто забывая о том, что многие вполне исторические личности ещё не успели не только умереть, но иногда даже и родиться. А другие, не менее исторические, не только вполне живы и относительно здоровы, но даже и активно действуют. Вот прямо сейчас, в эту самую минуту!

Так что адмирал Макаров подходил на роль консультанта практически идеально.

Все равно в ближайшие три-четыре года морской войны не предвидится, а к тому времени, когда она станет эвентуальной неизбежностью… Елка не хотела бы испытывать могущество Аматерасу — удача японцев в 1904–1905 годах нагоняла на нее священный ужас — однако… случайности случаются. И первое, что делает, появляясь, враг — это нарушает ваши планы. Потому-то он и зовется врагом

Но "консультант" — это неопределенно. Гораздо лучше — начальник военно-морского департамента Имперской Его Императорского Величества (сокращенно ЕИВ) Канцелярии… По немецкому образцу. Департамент будет заниматься кадрами офицеров и специалистов флота, а его начальник вкупе с несколькими приближенными офицерами будет консультировать Императора — и скромно присутствующую в уголке Императрицу — по всему кругу военно-морских вопросов! И ко всему тому ещё военный департамент и департамент чинов гражданской службы и МВД с аналогичными обязанностями. А кроме Имперской, выполняющей все обязанности секретариата и "личной разведки", а также и кое-какие иные, сосредотачивавшиеся в ЦК и других структурах, должна существовать ещё и Личная ЕИВ Канцелярия, управляющая всеми делами Ники в качестве главы дома Романовых. Ведь это же — бизнес. И какой бизнес!

Траурный поезд с грохотом и воем летел через многострадальную страну, живущую надеждами на будущее — толпы крестьян стояли вдоль пути, встречая прохождение поезда с телом царя, в Харькове, Курске, Орле и Туле экспресс останавливался, и местное духовенство служило панихиду в присутствии городской знати и чиновников.

Александра Федоровна всюду была вместе с мужем, даруя ему утешение и поддержку и сводя новые знакомства, прицельно высматривая в собирающихся на перронах толпах людей, которые могут иметь значение для будущего великой Империи. Совершенно особое значение (хотя бы только в её глазах) имела встреча с командующим Киевского Военного Округа генералом Драгомировым, человеком большого и яркого ума… к сожалению, компенсированного столь же большими недостатками. Так что в целом счет был нулевым. Ну, а для всей России так и вовсе отрицательным.

Генерал Драгомиров, относя себя к суворовской школе, был уверен в превосходстве морального качества. И зашел в этом так далеко, что полностью отрицал военную науку вообще и стратегию в частности. Противопоставляя дух технике, генерал выводил отсюда, что всякого рода техника непременно ведет к угасанию духа — и всей силой своего немалого авторитета противостоял введению "магазинного ружья и скорострельной пушки, которые уже состояли на вооружении или находились в процессе испытаний во всех европейских державах". Пулеметы же, которые находили бесполезными и европейские армии, Драгомиров предавал анафеме с утроенной яростью.

В иных условиях радикализм командующего КиВО не принес бы особого вреда… к сожалению, в России условия были именно эти. Сначала полвека "гатчины" — в том самом смысле, который внедрил в это слово неуравновешенный и чрезмерно увлеченный фрунтом Павел. Затем — полупереваренные реформы 60-х и 70-х годов. Которые многие, очень многие генералы, рожденные при Александре Благословенном и воспитанные Николаем Па… Павловичем, унаследовавшие все тонкости их подхода к войне и военной науке, встречали… двойственно. Делая все возможное, чтобы остановить страшный для них прогресс, каждое движение которого приносило все больше непонятных и пугающих технических и военно-научных новинок. Которые они просто не знали, куда девать!

И дальше легче не стало. Опыт русско-турецкой войны 1877–1878 года изучать было невозможно ни стратегически, ни оперативно, ни с точки зрения общей тактики. Ещё бы! Ведь главнокомандующими были великие князья, августейшие братья Александра II и дядья Александра III. Разбирать объективно с кафедры их плачевное руководство, бесчисленные промахи Главной Квартиры было совершенно немыслимо, так как "могло привести к подрыву престижа династии". Абсурдный же план войны, посылка войск по частям, неиспользование уже мобилизованных резервов — все это было делом рук графа Милютина, коего раз и навсегда было велено считать "благодетельным гением" русской армии. Что же касается тактики — то командовавшие войсками Криденер, Зотов, Крылов, Лорис-Меликов вскоре превратились в заслуженных генерал-адъютантов, ошибки коих выставлять не приличествовало.

Это была та же самая поганая штука с "неприкасаемыми", только в области не администрации и "нецелевого расходования казенных средств", а в области военной науки.

А ведь без критического разбора ошибок учеба невозможна в принципе! Но преподавателям приходилось заменять критический разбор эпическим описанием, механическим нанизыванием фактов и цифр, изложением событий "не мудрствуя лукаво". Извлечь из этого нагромождения подробностей хоть крупицу смысла было очень трудно, если возможно вообще. Елка прекрасно помнила, как ей, при написании работы, приходилось продираться через неубочитаемые тексты бесконечных диспозиций по бесчисленным "отрядам" и кропотливые подсчеты выстрелов каждой полуроты, какими были переполнены толстенные фолианты официальных исследований той войны. Очень подробно, очень тщательно, превосходный материал — с точки зрения историка, живущего и работающего спустя сто лет. Но вот с точки зрения курсантов военных училищ и слушателей Академии Генштаба 80-х и 90-х годов, будущих военачальников, командиров и штабистов Русско-Японской войны, которым в первую очередь необходимы были проходящая красной нитью через все приказы Главного Командования и объединяющая все военные усилия страны стратегическая концепция и отчетливые формулировки тактических выводов…

Абсурдность плана генерала Куропаткина выросла именно на этой благодатно ухоженной преподавателями академии Генштаба почве для оптимизма. "Шапками закидаем" и оборонительная доктрина в ореоле славы Плевны, Шипки и памятного по Севастополю Малахова кургана — вот первейшие причины поражения России в 1904 году.