Ник Волхарин - Шрам

— Надеюсь, еще увидимся, Клайд — подмигнула она, и прежде чем я успел ответить, развернулась и быстро зашагала прочь.

Я смотрел ей вслед, пока Лилит не скрылась за дверьми ангара, но она не обернулась. Тепло ее губ и запах ее духов остались со мной, я ощущал их, словно она все еще была рядом. Они прогнали все пережитые тревоги, принесли покой и уверенность в том, что мне еще есть чего ждать от будущего. Глядя ей в след я поймал себя на том, что улыбаюсь. Улыбаюсь так же, как когда-то улыбался Джим. Улыбаюсь назло всему этому миру и всем его кошмарам. Улыбаюсь потому, что счастлив. И появилась отчетливая уверенность в том, что и Джим однажды вновь улыбнется так. Улыбкой человека, который принял этот мир таким, какой он есть и смог называть его домом. Безумно? Конечно. Но я ведь охотник, мне положено.

На следующий день я отправился проведать Джима. Охота на грендалей, знакомство с Лилит и ее поцелуй, сам факт выхода за ворота Филина — все это словно вернуло меня к жизни, я ощущал прилив сил и надежды на будущее. И мне хотелось как можно скорее поделиться этим с другом. От чего-то я был полностью уверен в том, что именно теперь найду подходящие слова и смогу вселить в Джима ту же уверенность в завтрашнем дне, которую обрел сам.

Но, к моему удивлению, Джима в больнице не оказалось. Медсестра сообщила мне, что тот был выписан за пару дней до моего прихода. Мне показалось, что это слишком рано. Навестив Джима в последний раз, дней пять назад, я видел все того же больного и сломленного человека, который не хотел ни о чем разговаривать и нисколько не интересовался окружавшим его миром. Однако медсестра пояснила, что все это проблемы душевного характера, а физическое здоровье у Джима в норме, и ничего большего врачи сделать не могут, пока не поступит протез, заказанный Хирургом и, следовательно, держать его на стационарном лечении смысла нет.

Когда я возмутился, что никто не поставил меня в известность, она все так же холодно и тактично поинтересовалась, кем я ему являюсь. Ответ был ясен — «никем». Доктора не станут сообщать мне о состоянии Джима, ведь я ему не родственник. А кроме них было некому держать меня в курсе. С Хирургом я общался еще меньше чем с Джимом в последнее время, а сам Змей все тот же пленник собственного горя и мог даже не подумать обо мне. Но я знал, где его искать.

Лишь войдя в бар «Кожа да кости», я тут же увидел Джима. Он сидел в одиночестве, на том самом месте, где я познакомился с Грешниками впервые, полтора года назад. Сидел, держа в руке кружку пива и глядя куда-то в пустоту.

— Как самочувствие? — спросил я, подходя и протягивая ему руку.

Джим взглянул на меня так, словно совершенно не был удивлен моему появлению и более того, это появление его абсолютно не интересовало. Он пожал мне руку и вновь опустив взгляд, одним глотком осушил свою кружку и рявкнул в сторону стойки:

— Еще!

— Вижу, идешь на поправку — ухмыльнулся я, садясь напротив и показав жестом официантке, что мне тоже стоит налить.

Джим окинул меня взглядом, от которого вдруг стало не по себе. Вся уверенность и хорошее настроение, с коими я шел на эту встречу, вдруг начали быстро таять. Я ощутил дискомфорт и растерянность. Не мог отделаться от чувства, что что-то неправильно, что-то не так и я не в курсе, что именно.

— Представляешь, пришел тебя навестить, а в палате старикан какой-то кашляет — попытался сгладить я неловкость момента веселым тоном — Оказалось, тебя уже два дня как выписали, а я и не знал.

— Нуууу… — протянул Джим — Ты же был занят, я все понимаю.

Эти слова укололи меня холодным обвинением.

— Что ты имеешь в виду?

— Твою вчерашнюю вылазку конечно. Думал, я не узнаю? — его взгляд продолжал сверлить меня ледяным холодом.

Я и правда думал, что Джим не знает об этом, и хотел сам ему все рассказать. Правда, с такими связями как у Грешников, есть вероятность, что он узнал обо всем еще до того, как я покинул город. Я почувствовал себя виноватым.

— Нет, Джим. Я не собирался ничего от тебя скрывать — меня вдруг пронзило неприятное чувство того, что я оправдываюсь, как нашкодивший ребенок — Просто предложили работу, и я согласился. Простое дельце, на один день.

— Конечно, что без дела просиживать — Джим принял из рук официантки кружку с пивом и сразу же сделал глоток.

По его виду и витающему вокруг запаху я сделал вывод, что эта кружка явно не вторая, и скорее всего уже даже не четвертая.

— Ты в чем-то обвиняешь меня? — решил я вывести этот разговор напрямую, а не играть в иронические недомолвки.

— Нет, Клайд, что ты? Я же сказал, что все понимаю.

— Тогда к чему этот тон?

— О, прости, если обидел — Джим как-то ехидно усмехнулся — Мне можно это простить, правда? Я ведь тут раненый.

Я кивнул, и тяжело вздохнув, тоже сделал глоток горького пива. Снова все мои планы и надежды рассыпались прахом. Джим не вернулся к своему первоначальному состоянию. Он вышел из меланхолического анабиоза, да, но теперь все могло стать только хуже. Мне вдруг захотелось уйти, покинуть это место ничего не говоря, и сделать вид, что всего этого просто не происходило. Сейчас я думаю, что возможно было бы лучше, сделай я именно так. Но я остался. Конечно, остался, ведь Джим был моим другом, попавшим в беду, переживающим потерю самого близкого человека. Я старался понять его, сочувствовать ему и найти способ помочь.

— Как ты? — спросил я, надеясь перевести разговор на другую тему — Готов вернуться в строй?

— В строй? — Джим вновь поднял на меня глаза, а затем рассмеялся.

Это был злобный смех, скорее насмешка над моими словами. Этот смех сквозил иронией и болью.

— В какой строй, Клайд? — спросил он не прекращая смеяться.

— Ты же охотник — напомнил я, пытаясь сделать вид, что не замечаю всего этого.

Он перестал смеяться и несколько секунд смотрел мне в глаза, а затем вновь припал к хмельному напитку.

— Охотник — утвердил он, отставив уже на треть опустевшую кружку и смачно рыгнув откинулся назад.

— Про это я и говорю.

— Может ты не заметил, но Джон погиб. Его убили там, снаружи. Ты это помнишь?

— Конечно, помню. Но…

— Что «но»?! — сорвался он на крик так неожиданно, что я вздрогнул и подался назад — Какие «но» тут могут быть?!

— Успокойся — я попытался сделать голос как можно мягче.

— Не нужно успокаивать меня, Клайд. Не нужно говорить мне, что я должен делать, ясно? Ты не дорос еще до этого. И никогда не дорастешь, до того чтобы мне указывать.

Резким, но неуклюжим рывком он стянул со стола кружку, пролив немного себе на рубашку, и припал к ней с такой жадностью, словно не пробовал пива вечность.

Я поднялся. Мне не хотелось продолжать это разговор, но еще больше мне не хотелось видеть Джима таким.