Дмитрий Родин - Князь Барбашев

Теперь оставалось лишь отработать учебный процесс.

Для начала были введены уроки минут по сорок (именно настолько были рассчитаны песочные часики у дежурного, в чьи обязанности входило звонить в колокольчик, отмеряя начало и конец урока), единые учебники и классы с партами (по типу старых, советских). Было составлено ежедневное расписание, какой отряд к кому на урок идёт и что после учёбы делает. Ведь кроме чтения и письма, мальчишки много времени занимались физкультурой, для всестороннего, так сказать, развития.

Ученики "замотивированные" угрозой еженедельной субботней порки за неуспеваемость, впитывали в себя знания в меру своего разумения. А поскольку разумение у каждого было своё, то вскоре каждый отряд поделился ещё и на способных и тех, кто частенько гостил на конюшне.

Пока дело касалось письма и чтения, больших вопросов не возникало: тут дело для учителей было привычное. Но уже с математикой начинались проблемы. Когда дело дошло до арабских цифр и умения с ними работать. В общем, вопросов было много, и решать их было нужно. А ещё нужно было вырастить своих учителей. И вот для этой цели князем были "придуманы" дни самообучения, когда ученики вели уроки для своих же товарищей. Так искали тех, кто умел не просто вызубрить и рассказать, а тех, кто мог донести полученные знания до аудитории, растолковать их, то есть способных к обучительству. И Андрей очень сильно надеялся, что лет через пять система выстрелит, позволив ему идти дальше. Ну и, разумеется, поиски "свободных" учителей тоже не прекращались.

И если школа более-менее работала, то вот работы на заводе оставили у Андрея двоякое впечатление. Все пожелания по созданию тачки были местными похерены и земляные работы на пруду велись по старинке. Правда, выполнили их в полном объёме, так что и выговаривать Игнату было, в общем-то, не за что. Он же не велел именно тачку построить, а яму для пруда вырыли, убрав землю до самого скального основания (как и в другой реальности). И не просто вырыли, а и укрепили, чтоб не размывало берег. И плотину соорудили прочную, даром что ли тут у него работали лучшие розмыслы из Пскова, которых помог нанять всё тот же дьяк Мисюрь-Мунехин. По весне наполнят пруд водой, и завод заработает в полную мощность. Так что завод у него будет.

А вот про пушки и говорить не хочется.

Тут нужно брать плётку и вставать над мастерами. И не потому что они неучи, а по тому, что технологии были такие. На основе одной формы, изготовленной для отливки, можно было отлить одно-единственное орудие и то на его изготовление обычно уходило уйма времени. К тому же оружейники не знали стандарта и никогда не повторяли не только чужие образцы, но и свои собственные. Готовые орудия отличались не только внешним убранством - практически все их боевые и технические характеристики зависели от воли и знаний мастера. По собственному усмотрению он назначал длину, толщину, калибр орудия, его наружные очертания и, разумеется, характер декора. А ему это надо? Конечно же, нет! Андрею нужны были не произведения искусства, на каждое из которых надо везти свои припасы, а как можно более одинаковые стволы. Понятно, что при том развитии метрологии, что была в его распоряжении, идеального однообразия не получить, но максимально возможное подобие просто требовалось.

И вот тут выходило, что Игнат не справился!

Впрочем, делать оргвыводы сразу, Андрей не стал. Выволочку, конечно, сделал, ну и сразу предупредил, что второго раза у послужильца не будет. Либо он понял всё сейчас, либо потом легко не отделается. А потом, закатав рукава, пришлось браться за работу.

Сладить пушку дело не лёгкое. В своё время Андрей не раз читал, как это делали в старину, но читать и видеть воочию это вещи разные. А ведь им не просто одну пушку сладить надобно, а несколько одинаковых - а это тот ещё геморрой. Ведь каждую форму нужно как можно тщательнее вымерять. И всё это для одноразового изделия! Поневоле о мсье Монже вспомнишь.

Кстати, Андрей о нём и вспомнил. Ведь читал же о нём когда-то. И о его способе изготовления пушечных стволов в двух опоках, который появился именно тогда, когда французским республиканцам потребовалось большое количество однообразной артиллерии. Но получилось как всегда: "умная мысля приходит опосля". Сейчас его первые единороги формировали старым дедовским способом. И процесс этот был отнюдь не быстрый, недаром в истории он остался под названием "медленная формовка".

Пока же одни формовали будущие пушки, другие были заняты плавлением меди. Точнее не столько плавлением, сколько очищением. Ведь просто выплавленная из руды медь была гадкого качества из-за кучи содержащихся в ней примесей, главные из которых железо, сера, никель, висмут, мышьяк, сурьма, золото, серебро, селен, теллур и кислород. Эти примеси сильно изменяют свойства меди в худшую сторону, особенно её пластичность. Разумеется, века использования не прошли даром и люди научились очищать готовый продукт, но получалось у них это не всегда хорошо. И Андрей только порадовался, что первым литейщиком на его заводе был немец, потому как он привёз с собой дано применявшийся способ очистки, который, как оказалось, его русским коллегам известен не был. Видимо недаром считалось в его прошлом-будущем, что первенство в области очистки и использования меди в средние века принадлежало Германии. Было за что хвалить! Сам же техпроцесс этот можно было кратко описать как обжигание-плавка-обжигание-плавка. И на выходе получалась действительно довольно неплохая медь. Но Андрей, глядя на эти танцы с бубнами всё время думал, что немец чего-то недоделывает. И однажды он сообразил.

За это "сообразил" надо сказать спасибо разным сайтам попаданческой наклонности. Но не потому, что они описывали действенные процессы, а потому, что они заставляли Андрея искать интересующую его информацию. Он не помнил, что за книжку тогда обсуждали, но дело всё упёрлось в медь и её свойства, и львиная доля читателей утверждала, что без рафинирования оной волочить проволоку герой просто не мог. И, разумеется, тут же все пошли разбираться с этим самым рафинированием.

Оказалось, что процесс этот на первый взгляд не так сложен. Всего-то несколько операций. Андрея тогда больше добило, что для одного из процессов в медь погружают сырое дерево. Может оттого это в памяти и отложилось?

В общем, всё просто и в первом приближении делается так: примеси из меди удаляют воздухом, который вдувают через железные трубки, погруженные в расплавленную медь и который окисляет эти самые примеси. Тут главное не отлынивать и почаще убирать шлак с поверхности. Потом из полученного металла удаляют растворенные в нём газы как раз бросанием сырого дерева. Потом процедуру продолжают шестами свежесрубленной древесины и перекрывают обнажённую поверхность древесным углём. Всё, чистая до 99% медь готова. Лучше можно сделать лишь электрическим способом, который Андрею был уж точно недоступен.