Михаил Булыух - Крестопереносец

— Не надо, — быстро ответил Пендаль. — Я еще редкую вещь создать должен, чтобы потом воскреснуть.

— А это сложно? — спросил батюшка.

— Для меня — нет. Я ведь уже… Ох, е-е-е… 349–й в корзиноплетении. А редкие вещи еще с пятидесятого можно делать. Только ингредиенты нужны. Но у меня все есть. Вон, в нем.

Пажопье кивнул на тихонько мимикающего колобка.

— Щас достану…

— Нет! — отец Ставросий перехватил ломанувшегося к трудовым подвигам корзинщика. — Ему нельзя прерываться. Изверг этот очнется и мало ли что натворит.

— Точно… — погрустнел Пендаль. — Ну, ладно. Позже тогда.

— Вот! — Токик Цвок, внимательно обследовавший пол пещерки, торжественно предъявил всем небольшой, переливающийся зеленовато-коричневыми искрами камушек. — Флеза Фызни. Нафол!

— Отдай! Мое! — Пендаль змеей метнулся к кроту и выхватил камушек из огромной ладони.

— Хоть бы фпафибо фкафал… — снова обиделся Токик.

— Так, хватит! — Константин обвел отряд строгим взглядом. — Вы тут еще неделю будете цапаться. А прекрасная Данунашка все еще страдает! И мерзкое отродье преисподней, Разложень, вершит злые дела. Хватит пререкаться, я сказал! Токик, давай, быстро, как договаривались, ломай подпорки, пусть это место станет братской могилой. Аве Мария, аве! Мир праху здесь похороненных… Все в коридор, быстро!

Как выяснилось, где томится несчастная княжна, антикрот не знал. Но зато точно был уверен в факте ее пленения Разложенем.

Как и все истинные злодеи, местный босс был не чужд грехам гордыни и хвастовства. И несколько дней назад до всех главных приспешников Повелителя Тлена была доведена политинформация об очередной победе злых сил на подведомственной территории.

Великому, с малой помощью ничтожнейшей гули (одной из последних, а то и вовсе последней, недавно этот вид нечисти какой-то мор изничтожил), удалось захватить в плен самую настоящую Перворожденную Призванную Хилку. Неимоверной чистоты и силы.

Несмотря на то, что она не местная, а пришлая, и, стало быть, земля тутошняя ей не помогает, а напротив — мешает, настолько мощную хилку, сообщество новгородских злодеев не встречало уже давно. Антикрот, как главный спец по душам, был даже специально вызван Повелителем Тлена, с целью оценки качества души пленницы. Душу он оценил крайне высоко. Чистота, прозрачность, светлая надежда и любовь испускали до такой степени отвратительные флюиды, что хищному антикроту впервые в жизни опротивело мясо и захотелось попробовать морковку. Он после того сеанса полдня в тазике с кровью отмокал, в себя приходил, с наваждением боролся. И это еще она без сознания была и уже без волос.

И, еще одно… Хилка, хоть и Первородная, на данный момент — ивентовая. А стало быть, на нее охота ведется, совсем как на них. На злодеев. Значит, имеется неплохой шанс перевербовать…

Загипнотизированный антикрот более ничего полезного поведать не мог. Он даже не знал, как попасть в логово Разложеня. Тот его сам каким-то образом при необходимости находил и Тропою Праха вел в свои Мрачные Покои. Максимум, добились открытия Туннеля в Подземелье Гулей, пройдя по которому, по идее, можно выбраться к Тропе Праха. Но это не точно. Хотя, скорее всего. Если повезет.

Константин очень удивился, узнав тот самый подземный серпантин с рычагами и богомерзкими картинами. За снова опущенной решеткой виднелись три рычага. С заботливо восстановленными мини-рисунками окружающей их гадости.

— Фсе, — сказал Токик. — Польфы от этого гомункула больфе нет. Мофно кончфять. Дальфе мы и фами пройдем. Ну, или не пройдем. Но он нам по-любому не помофник.

— С нами Бог. Пройдем. Но убивать в таком состоянии даже этого изверга не буду, — барон твердо посмотрел на крота.

— Да я и фам могу… Подумаеф, чифтюля…

— Ты не понял. Я хочу, чтобы он все чувствовал и понимал. И тогда казнь людоеда будет не только моим долгом рыцаря и обязанностью командира., но и одним из самых радостных событий в жизни.

— А это обяфательно? — засомневался Токик. — Он офень опафный. Лучфе — чик, и вфе.

— Даже у такого мерзавца должен быть шанс на покаяние, — поддержал крестоносца батюшка. — Да и грехи ему… Хм… Нет. Грехи я ему, пожалуй, отпускать не стану. Господь, может, сам простит. Хотя вряд ли.

— Ваша милость, только можно я спрячусь? Боюсь его, жутко… Редкой вещи-то я еще не создал…

— Трус, — сказал барон.

— Ага, трус, — подтвердил Пендаль. — Но…

— Ладно, хватит. Вон, туда, за угол зайди. Святой отец, держите этого за руки. Все, Фофан, отпускай.

— О-о-о-ой-йё-ё-ё-ё… Где… Что… — бездумные глазки гомункула приобрели осмысленность, забегали и распахнулись в откровенном ужасе. Он все вспомнил. — Вот ведь, гадство… Во, подстава…

— Тебя, грязное порождение зла, именем Господа, приговариваю я, сэр Константин Полбу, рыцарь Серебряной Шпоры, Крестонесущий воин Господень, барон Шардо и Бельд. Приговор — смертная казнь через отсечение головы. Вина твоя доказана, приговор будет приведен в исполнение немедленно. На колени. У тебя есть последний шанс пока…

В этот момент обмякший было антикрот попытался вырваться, но могучие руки батюшки пресекли начатое движение в самом начале.

— Будьте вы прокляты… — прошипел гомункул. — Будто я профил меня фофдавать! Будто я фам выбрал ТАКУЮ Фыфнь!

— Ты убивал и пожирал людей. Детей! Женщин!

— Ми-ми!

— И меня убил!

— Да, и Пендаля убил, а он — жалкое, безобидное существо.

— Вы фами ворвалифь в мой дом. Я зафифалфя!

— Я не намерен с тобой спорить, тварь! Обо всех своих злодействах ты поведал, будучи лишен воли. И сам говорил, тебе это нравилось. Нравилось ощущение власти, нравилось держать в руках чужие жизни и обрывать их! И питаться ты можешь не только людским мясом! Просто человечина тебе по вкусу. Ну??? Будешь каяться?

— Буду, — человечек скрипнул длинными зубами. — Только, пуфть он мне руки отпуфтит. Хотя бы правую. Фто бы перекрефтитфя.

— Врет, — сказал Токик. — Не верьте.

— Я тебя сам перекрещу, — сказал крестоносец. — Начинай.

Гомункул сверкнул глазами и зашептал.

— Громче. Я не слышу!

— Флыфыт тот, кому надо, — буркнул антикрот продолжая шептать.

— Шепотом не каются!

— … я фделал это не фвоей воле, — почти разборчиво сказал злодей. — Профти меня. Я готов понефти накафание… Приму кару. Только помоги мне… Фпафи меня… Р-р-р-разложень!!!

И вцепился острыми четырехсантиметровыми резцами в руку отца Ставросия.

Стальная воля священника не позволила антикроту вырваться, но тот, одновременно с укусом, ловкой подсечкой уронил батюшку и в неимоверном выпаде дотянулся кончиком пальца до одной из богомерзких картин. Той, на которой, боролись на руках Спаситель и Антихрист.