Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

месте отсутствующих ворот, песок за ним был насквозь пропитан кровью и сейчас

окрасился в темно бурый цвет... Чуть в стороне возле скалы лежали три жутко вонявшие

выпотрошенные конские туши, с которых даже не сняли части сбруи... За стеной на траве, там где она еще осталась, виднелись небольшие проплешины, напоминавшие непонятные

ожоги... Гномы и люди время от времени бросали тревожные взгляды на ближайший лес и

дорогу.

Сейчас же было тихо. Непривычно тихо. Все разговаривали негромко - вполголоса или

шепотом. Не слышались уже ставшие здесь привычными звуки стука кузнечных молотов и

топоров дровосеков, скрежета металлических мастерков. Казалось, даже бессловесные

работяги лошади, тянувшие повозки с бревнами, старались издавать меньше шума...

Лишь от одного места за стеной доносился шум. Кто громким, уверенным голосом что-то

рассказывал.

- ... Твой гонец, доча, нашел меня слишком поздно..., - почти у входа в подземный город

клана Черного топора находилось трое - кряжистый, словно вытесанный из старого как

само время и твердого дуба, гном и чем-то напоминающая его молодая гнома, а также

лежавшее без движения тело. - Поэтому я и был взбешен как сотня горных троллей! Мне

почему-то показалось, что эти людишки здесь точно замешаны, - Ага! Значит, я в чем-то

был прав! Я и мои войны подкрались к ним через лес. Эти оборванцы видно только что

кого-то убили и в тот момент грабили, - отец Амины резко, словно секирой, рубанул рукой.

- А тут из-за деревьев выскочили мы, - глаза его горели огнем, ноздри раздувались. - Я то

думал будет хорошая драка... А эти доходяги едва только хлебнули крови сразу же

побросали свои ржавые железяки, - гном презрительно хмыкнул. - Потом только, когда мои

воины приволокли ко мне их предводителя - здорового и страшного как троль человека, да

подвесили его на дереве, я и узнал, что в этом у "топоров", которые выкупили мою

звездочку, не все ладно.

Дочь тут же прильнула к его груди, крепко обняв старого гнома.

- Отец, почему с тобой столько воинов? - вдруг спросила она, словно о чем-то вспомнив. -

Ведь ты же знал, что меня выкупили гномы и я в безопасности... Гонец же должен был все

тебе рассказать.

Гном сразу же "почернел". Высокий лоб, едва прикрытый краем массивного шлема, прорезали морщины. А улыбка с его губ пропала, словно ее там и не было.

- У меня плохие новости, доча, - он нежно, словно перед ним стояла та самая угукующая

кроха, коснулся волос на ее голове. - Война пришла в наши земли.

Словно в подтверждение этих слов от догоревших ворот к ним подошли двое гномов с

секирами, седые бороды которых все еще воинственно топорщились из-под высокого

кольчужного ворота. Плоский шлем одного из них красовался глубокой вмятиной, которую

мог оставить только хороший удар гномьего боевого молота, а бедро второго было

перевязано уже побуревшей грязной тряпкой.

- Как же так? - чуть раскрытый ротик, широко раскрытые глаза; гнома была искренне

удивлена. - Ведь подгорный народ уже почти сотню лет не влезал в свары людей...

Отец вновь нахмурился.

- Ты слишком долго не была дома... и не знаешь последних новостей, - он с угрозой

окинул взглядом все еще лежавшего без сознания Колина. - Глава клана Сломанной Секиры

объявил себя Кровальдом Владыкой гномом и занял трон Подгорных владык, - гнома

замера, с ужасом понимая, что этот до безумия стремившийся к власти выродок, настойчиво добивавшийся ее руки, стал над гномами. - На общем собрании кланов

хранители поддержали его. Эти..., - он вдруг отвернулся и со злобой сплюнул на землю. -

Лжецы объявили его избранником Подгорных богов, отдавших под власть владыки

Кровальда всех гномов нашего мира.

Отец Амины замолчал и через некоторое время продолжил.

- Доча, происходит что-то страшное..., - в голосе старого гнома отчетливо прорезалась

явственная тревога. - Из тех кланов, что были на совете, только два выступили против того, чтобы владыкой стал Кровольд. Это южные кланы - Рыжебородые и Бронзовой кирки... А

три дня назад разнеслась весть о том, что в городе рыжебородых гномов поразила

непонятная болезнь, - с тяжелым вздохом продолжил он. - Первыми от страшного жара как

лучинки сгорали детки, - побледневшая Амина словно от удара по голове уткнулась в плечо

отца и сквозь стиснутые зубы зарыдала. - Потом женки... Вчера от них пришел второй

гонец, который просил передать последнего оставшегося в живых старейшины, что в клане

Рыжебородых больше не осталось женщин и детей!

Гнома зарыдала еще сильнее. Правда, рыдание это сквозь стиснутые зубы напоминало

больше отчаянное рычание раненное волчицы, к лапам которой жались крошечные

шерстяные комочки ее щенков.

- Это же он, отец! - горячо шептал она, повернув к нему свое заплаканное лицо. - Это

сделал этот выродок! Так быстро жар поднимается только от семян черного цветка! - он

вдруг отпрянула от гнома, на груди которого только что рыдала, а ее глаза зажглись

гневными огнями. - А ты? Что сказал ты на совете, отец?

Он опустил голову, но тут же ее поднял и твердо посмотрел дочери в глаза.

- Меня там не было. С торговым караваном я был на юге и вернулся только четыре дня

назад, когда только узнал о твоем похищении, - гном не врал, он, действительно, отсутствовал почти месяц и гонцы о заседании совета и пропаже дочери и наследницы с

трудом нашли его. - Амина..., - старый гном вновь тяжело вздохнул. - Теперь я даже боюсь

думать о том, что будет дальше.

Она как-то съежилась после его слов, словно становясь меньше, а потом снова

всхлипнула.

- Давно уже гномы не убивали гномов. Видно, опять наступило время обагрить секиры и

молоты в крови своих собратьев, - стоявшие возле него него гномы невольно опустили

взгляды на свое оружие. - Владыка Кровольд призвал себе на службу клановые отряды...

Кровольд решил выступить на стороне шаморского султаната и ударить по землям

свободных баронов, выступивших за Ольстерское королевство.

Он замолчал на несколько секунд.

- Владыка призвал и наш клан выполнить клятву верности, которую наши предки

приносили трону Подгорных владык..., - хрипло произнес отец Амины, заставив ее

вздрогнуть. - Я должен собирать гномов...

При этих словах она с ужасом посмотрела на отца. Конечно, она не хуже его знала, чем

была для кланов эта клятва, но даже сама мысль служить кровавому выродку повергала ее в

отчаяние.

Старый гном опустился на торчавшую часть бревна и ссутулившись тихо произнес.

- Я не знаю,, что делать, доча, - и от его слов дохнуло такой безысходностью что Амине

стало по-настоящему страшно. - Не знаю...