Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

клана, как хранителя традиций, во весь голос негодовала на такого же гнома, как и он, который смеет оскорблять священные для подгорного народа символы и вещи. Только за

один пренебрежительный тон его высказываний о троне подгорных владык и роли самого

владыки старому гному зверски хотелось придушить этого сопляка. Ведь трон подгорных

владык для гномов был не просто вырезанным из черного камня и покрытым рунами

глубоким стулом, а самой настоящей святыней. Это был символ власти над всем

подгорным народом, наделявший сидящего на нем право казнить и миловать по своему

усмотрению любого гнома! Да только за один намек косой взгляд на эту святыню, у старика

уже тянулись руки к этому пацану.

Однако, его что-то останавливало... Если честно, то и он сам до конца не понимал, что

именно. Старик внимательно смотрел на бледное лицо гнома, который в лихорадочном

забытье что-то бормотал и все порывался вскочить. Что-то внутри него, где-то глубоко

внутри, шептало, что паренек-то может и прав. Ведь Кровольд, действительно, выродок, каких свет не видывал и сидение на троне подгорных владык вряд ли его вылечил от этого

недуга. И он, чего тут уж скрывать, не задумываясь бы отправил любого несогласного с ним

на прогулку к горным троллям.

... Или может быть причиной его обуревавших его противоречивых чувств было странное

поведение его дочери, его звездочки Амины, единственного близкого и родного существа, ради которого он еще и шевелился на этом свете. Старик не был слепым и прекрасно видел, что его дочь безоговорочно верит этому странному гному, а он точно так же верил ей.

17

Серкольское плоскогорье - сердце Турианского горного массива.

Земля клана Хранителей Великой книги памяти гномов.

Вот уже около тысячи лет многочисленными тропами, дорожками и трактами в самый

центр Серкульского плоскогорья каждый год весной и осенью устремляются сотни и сотни

гномов-паломников. По одиночке, целыми семьями, небольшими группками гномы, мужчины и женщины, дети и даже глубокие старики, приходили из о всех уголков

Гордрума - с южных земель, где жили искусные мастера по бронзе; с севера, где жили

кланы неистовых воинов-гномов; с востока, на котором приют нашли непревзойденные

горные мастера и т. д.

Все эти гномы, терпя лишения, шли лишь с одной целью - даже не прикоснуться, а хотя

бы увидеть главную святыню их народа - Великую книгу памяти.

Каждый гном, даже кроха или выживший из ума старик, знал, что на ее страницах

священными рунами написаны слова богов о прошлом, настоящем и будущем их мира.

Написанные рукой Кальбора, первого хранителя книги и единственного пророка гномов, эти откровения, который знал почти каждый, но не каждый мог осознать о чем они,

являлись настоящими катренами Нострадамуса. Естественно, всякий приходящий старался

и видел в этих письменах что-то свое и только ему известное...

Великая книга памяти хранилась в гигантской подземной пещере, где по легенде после

страшного сражения и оказался Кальбор. Весь израненный, умирающий от голода и холода, он не мог пошевелить ни ногой ни рукой, когда перед его глазами появились два светлых

силуэта - подгорные боги, которые сжалились над умирающим героев и исцелили его.

Когда же он спросил для чего они это сделали, то получил следующий ответ - подгорный

народ избран среди всех остальных для получения откровения о прошлом и будущем этого

мира. Только понять их он сможет ни сразу... С той поры каждый день на протяжении

долгих двух лет Кальбор вырисовывал священные руны, записывая пророчества богов о

мире.

Со временем в скале, вокруг этой пещеры возник целый город - Замодонг - город гномов -

хранителей Великой книги, который ухаживали за Кальбором и охраняли его покой.

Было в Замодонге и еще одно место, о котором простые гномы говорили со священным

благоговением. Это зал совета старейшин клана хранителей!

... В нескольких бронзовых светильниках, прикрепленных к стенам, метались небольшие

огоньки, пламя которых с трудом отвоевывало у тьмы большую часть массивного

каменного стола и сидевших за ним пятерых склоненных фигур.

Скрытые за плотными темными плащами в этом неровном пляшущем свете они казались

застывшими в неестественных позах статуями. И лишь лежавшие на столе

коричнево-серые руки, сцепление которых образовывало из их тел круг, напоминало, что

они живые существа.

- ... День сменяет ночь..., - в полумраке небольшого зала раздавались бормочущие в

унисон голоса. - Ночь сменяет день... И лишь память ... память о величии народа остается в

вечности.

В руках этих пятерых старейшин клана, контролировавшего доступ к одной из двух

главных святынь подгорного народа - Великой книги памяти, концентрировалась

гигантская по меркам этого мира власть - власть идеологии - власть многовековых

традиций и обычаев. Пусть и незримая и не имеющая неких внешних атрибутов (огромной

сверкающей латами армии, многочисленных крепостей, набитых золотыми монетами

сундуков и т. д.), мнение Хранителей, тем не менее, не просто определяло

взаимоотношения между кланами, но и подчас влияло на бытовую жизнь гномов. Сотни и

сотни гномов чутко прислушивались к тому, что вещали хранители на собраниях кланов, общих праздниках и т. д. В каждом из гномьих кланов можно было с легкостью найти и тех, для кого мнение хранителей вообще было непреложным законом и не могло подвергаться

ни какому сомнению.

Вскоре за столом стало тихо. Тогда сначала один откинул капюшон, затем это сделали и

остальные.

- Трон подгорных владык гномов больше не пустует... Прошло больше тысячи лет с того

дня, как погиб последний владыка и великий старейшина Кальбор предрек гномов многие

века забвения и прозябания, пока на троне опять не появиться новый владыка, - заговорил

первый, скинувший капюшон, высохший почти до состояния мощей гном. - Этот день

настал! - его скрипучий голос был наполнен настоящей радостью. - Наши отца, а до них их

отцы, а до них и их отцы, делали все, чтобы подгорный народ стал единым и склонился

перед истинным правителем - настоящим владыкой, который сможет вернуть нам

утерянное величие...

Сидевшие за столом гном разного возраста - двое глубоких стариков и двое муже в

рассвете сил - утвердительно кивали головами.

Все эти десятилетия, века члены клана Хранителей Великой книги памяти гномов и его

старейшины последовательно исполняли заветы великого Кальбора - первого старейшины

клана, который и сделал первую запись в Великой книге памяти. Каждый из этого

немногочисленного отряда, численность которого в некоторый столетия достигала всего