Татьяна Дмитренко - Живая душа. Книга 1

Муниса спит, три ржавых стрежня лежат на скамье, четвёртый (такой же ржавый) скатился под ноги. В фургоне потемнело и мне ясно, что дело явно идёт к ночи.

Металл холодит ладони, а я пытаюсь мысленно представить, как постепенно размягчается плохое железо и из небольшого комочка серого металла послушные пальцы лепят оскаленную морду горного льва, точь-в-точь рукоять на чаше той изумительной выставки в Азове, где скифское золото сверкало под защитой броневого стекла.

Фургон резко тряхнуло, и лошади встали! Приехали, что ли? Подхватываю металл со скамьи и на Мунису падает... серая бляшка! Получилось! Лихорадочно прячу металл и бляшку в Мунисин сундук.

Усталая женщина даже не проснулась, когда в фургон заглянул возница и приказал выходить.

- С вещами?

- Выгружайте свои узлы и несите в караульное помещение. И побыстрее!

***

... Мы сидим в караулке второй час, наши спутники исчезли сразу по прибытии. В караульное помещение, напоминающее казарму, мы сами втащили свой груз, хотя на скамьях вдоль дальней стены прохлаждались трое здоровенных мужиков. Если нам хотели внушить ощущение заброшенности и гнетущего ужаса пред собственной судьбой, то неведомые пугальщики явно просчитались.

Вместо того, чтобы ломать руки, плакать и приставать к господам стражникам с вопросами 'а что с нами будет', да 'куда мы, бедные, попали', обе путешественницы занялись собственными делами. Муниса поделила на двоих остаток пирога с мясом, и мы отужинали. После еды добрую женщину сморило, она прислонилась к стене и задремала, уронив голову на грудь. Видимо, настолько устала от неизвестности, что спит в неудобной позе, а я, давно напуганная здешним средневековьем, разминаю пальцами ещё четыре металлических стержня, пытаясь придать им форму кастета. Никому из присутствующих моих рук не видно, поскольку сижу я на полу, слева от Мунисы, да ещё и в тени её крупной фигуры. И кастет, кстати, готов, плоский, увесистый, с тремя шипами по рабочей поверхности. Может, лучше сделать утолщения вместо колющих шипов? Всё же это кастет, а не кинжал. Хе, получилось!

Дверь караулки гулко хлопнула, это главный босс караульной пожаловал. Здоровенный дядя, запакованный от шеи до самых сапог в лаковую кожу. Если это доспехи, то очень необычные. Из-за его спины выдвигается клон госпожи кухарки досточтимого Йарина. У этой встречающей старухи такая же гнусная рожа, да ещё и украшенная родимым пятном.

Она окидывает меня бесцеремонным взглядом с ног до головы, я же взираю на её сморщенное, брезгливое лицо с холодным интересом, вот фиг вы меня нагнуть сумеете, господа и дамы. Достаточно с меня благословенной кухни господина Йарина.

- Берите ваши вещи и следуйте за мной, - свысока роняет старая карга и резво удаляется в темноту коридора.

Я останавливаю Мунису, торопливо подскочившую к своим узлам.

- Не торопись. Я не собираюсь таскать немаленький груз на своём горбу, да ещё и по неведомому поместью. Сядь и жди.

Она растерянно опускается на сундук и бормочет:

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дитя.

Через пару минут в дверном проёме возникает разъярённая старуха и орёт на Мунису прямо с порога:

- Я велела вам идти за мной! Ты глухая или давно плетей не отведывала?

Ах ты, тварь! Поднимаю правую руку кулаком вперёд, с неё срывается антрацитовая стрелка и застывает перед носом задохнувшейся мегеры.

- Ещё одно слово, оскорбляющее мою спутницу и тебе придётся отращивать новый глаз! Уяснила, госпожа грубиянка?

Ишь ты, сразу заткнулась. Побледнела, отступила на шаг и едва не грохнулась, запнувшись о порог. Однако тут же непримиримо смерила меня многообещающим взглядом и резко вышла вон. Ну что же, подождём кого-нибудь поумнее. Не все же в этом месте придурки? Вот господин старший стражник выглядит сущим интеллектуалом по сравнению с этой хамоватой старухой. О, да он ещё и подмигивает, как заговорщик! Могу представить, как ему надоела эта противная тётка в синем платье и белоснежном переднике.

Змейка так стремительно вернулась на запястье, что никто и понять ничего не успел. Дожидаясь адекватных встречающих, я успела даже задремать, растянувшись на лавке, с которой почтительно встали стражники. Однако поспать всласть не дали, меня осторожно разбудила Муниса:

- Дитя, проснись, нам отвели комнату в этом доме, вставай-вставай...

Не знаю кто меня раздевал и куда делся кастет с правой руки, но проснулась я в довольно просторной комнате (вы подумайте только, с большим окном!) на весьма жёстком ложе, зато в тишине и в обществе всё ещё спящей Мунисы.

Прислушалась к звукам этого дома. Тишина.

Я осторожно потянулась, и Муниса немедленно подняла голову, стоило мне шевельнуться.

- Проснулась, детка?

- Ага. Как я сюда попала?

- Господин Хайдур отнёс.

- А где кастет?

- О чём ты?

- Ну, железка с дырками?

- Она теперь единое целое с твоей змеёй.

Не было печали! Впрочем, это не самое смешное из произошедшего с нами за последние два дня и не самое страшное. А поскольку спали мы на одном ложе, я обняла добрую женщину за шею и прошептала в самое ухо просьбу.

И она поведала то, что я проспала. Противная старуха в синем платье и с родимым пятном на четверть образины оказалась, как я и думала, домоправительницей господина Наварга, вот только называется экономка здесь не домомучительницей, а госпожой Альбетой.

Эта змеюка служит царицей всея экономики немаленького поместья господина Наварга, владетеля здешних мест. Что именно входит в понятие этих 'мест' Муниса затруднилась определить в силу отсутствия необходимой информации. Так что я успела нажить себе неслабого врага или, как выразился господин старший стражник Дионд, большую беду на свою голову, ибо характер сия дама имеет поистине змеиный. На текущий момент она благополучно сжирает уже третьего старшего стражника за последние десять лет вообще, и самого господина Дионда в частности, и похоже, за десяток лет зубы не сточила.

Господин Наварг, что характерно, всегда принимает сторону этой Альбетки в силу причин, так никем и не выясненных. И, кстати, сам господин Наварг очень смеялся, услышав из её уст о наглости новоприбывшей девчонки и благосклонно прислал своего мажордома, дабы он проводил обеих женщин в отведённое им помещение. А помещение сие размещается в одноэтажном домишке на задворках имения. Нет, в полной темноте и при наличии слабого магического светильника форму и состав поместья она не увидела. Темно было, дорогая Экрима, одно могу сказать, шли долго. Кто шёл? Так мажордом, два стражника с нашими узлами и тот старик-маг, что тебя тащил. Нет, не стражник, мне сказали, что он маг.

- Так что, детка, напрасно ты оскорбила эту старуху.