Андрей Смирнов - Бог Непокорных

Нихантия, правнук Лкаэдис, убивший своего отца так же, как тот некогда убил первого Хангеренефа, знал, что когда-нибудь придет и его черед. Хотя он следил за своими потомками, и убивал как наиболее слабых, так и наиболее сильных, способных когда-нибудь бросить ему вызов — он знал, что настанет день, когда он ошибется. Оружием или магией, интригами или предательством, но кто-нибудь из его детей или внуков возьмет верх, и тогда у клана появится новый лидер. Этого не избежать… если только не убить саму Лкаэдис и не занять ее место — немыслимая, безумная, но такая вожделенная мечта!.. Нихантия потряс головой. Опять эти мысли.

Невовремя, совсем невовремя…

Хотя Лкаэдис и считалась бессмертной третьего поколения, за счет храмов и воздаваемого ей почитания Королева обрела божественный статус и лишь на шаг уступала сотворившим Сальбраву Князьям — а некоторых из Князей, низринутых и лишенных силы, она, безусловно, даже превосходила. В ее честь было сложено множество гимнов и ритуальных песен, но теперь, в связи с последними событиями, Нихантия задумался о том, почему так мало гимнов и песен посвящено происхождению Королевы. Разве это не есть великое и чудесное событие, о котором должны слагаться песнопения? Однако, происхождение Королевы оставалось сокрытым.

Несколько дней назад Нихантию посетило видение, которое устрашило его. Он находился в гадательной комнате дворца — вскрывал живот салакату, тонкокостному рогатому демону, чтобы посмотреть, как расположены его внутренности. По внутренностям жертвы можно было понять, какие потоки мировых сил приведены в движение, а какие пребывают в покое, узнать, что происходит в Сальбраве, увидеть будущее и угадать волю богов. Требовалось лишь правильно настроить свой ум в соответствии с производимым ритуалом; Нихантия был мастером гаруспиции и совершал ритуал бессчетное множество раз, используя для гадания внутренности людей, демонов и животных.

— Грядут перемены… Большая война… — Задумчиво сказал он, копаясь в кишках прикованного к столу, кричащего от боли салаката. — Конец рода Хангеренефов… — Он мрачно посмотрел на живот плененного демона, не в силах поверить в то, что сам только что сказал. — Нет, просто большие перемены в роду… Смена власти? Новый герцог? — Он обдумал эту мысль: она была не слишком радостной, но намного лучшей, чем исчезновение всего рода. Затем Нихантию заинтересовал странно расположенный отросток тонкой кишки салаката. — Так, а это?.. Новая святыня?.. Новая святость?.. Новый бог?.. — Он перебирал формулировки, стремясь найти ту, которая наиболее точно выразила бы его неотчетливые ощущения.

И тогда что-то произошло. Что-то коснулось его ума и изменило его восприятие — изменило куда сильнее, чем ритуал гаруспиции. Окружающий Нихантию мир стал больше и глубже, в нем появились направления, не существовавшие ранее; пространство перестало быть однородным, в нем возникли провалы и пути, ведущие куда-то за грань, в какие-то реальности более высокого порядка. И все это, весь новый мир, с которым соприкоснулся Нихантия, был живым. Мир смотрел на Нихантию, разглядывал словно песчинку, и герцог талхетов понял, что стал предметом интереса одного из Князей или кого-то весьма приближенного к ним. Он прежде беседовал с некоторыми из них, и знал, что ощущения от каждого — совершенно разные: один казался бурей, другой — невыносимым огнем, третья — жаждой и вожделением. То, что он переживал сейчас, было похоже на беспрестанный поток теней, на ядовитый смрад, на тонкий, влекущий к себе аромат безумия и смерти. Воздух истекал ядом, темнота ритуального зала стала гуще и как будто ожила. Нихантия молча внимал: он не знал, для чего это пришло и что оно хочет от него.

— Нихантия, герцог талхетов… — Голос, вкрадчивый и сладострастный, определенно принадлежал женщине. Он проник в уши лидера Хангеренефов, словно масло растекся по коже и нутру, вызвал дрожь во всем теле. — Ты угадал верно, но не вполне. Новая святость — для вас, но бог — не нов: вы служили мне прежде и будете служить вновь.

— Мы служим Королеве Лкаэдис, — ответил Нихатия. — Так всегда было и будет.

— Вы и есть Королева Лкаэдис, — произнес тот, кто явился Нихантии — но теперь он говорил мужским голосом. Никакого искушения и сладострастия, вместо них — спокойствие и холодный расчет. — Вы части ее тела, порывы ее души, ее мысли, следующие друг за другом, ее желания и влечения. Вы живете ее бессмертием, а она живет вами. Поэтому не говори мне «мы служим Лкаэдис». Вы служите себе. Но так было не всегда, и я пришел, чтобы напомнить об этом.

Нихантия помедлил, прежде чем ответить. Пришедший не применял волшебство для того, чтобы поработить герцога, но сам по себе напор воли Темного Князя был слишком велик, и Нихантии пришлось собрать все силы для того, чтобы ему воспротивиться. Когда он наконец заговорил, то сказал:

— Плоть любого бога — его народ. Не знаю, кто ты и для чего играешь со мной, но предавать госпожу по твоему слову я не намерен.

— Я Отравитель, Темный Князь, один из тех, кто Последовал за Темным Светилом, — ответил мужской голос и одновременно с ним женский произнес «я Отравительница, Темная Княгиня, Последовавшая». Нихантии на какой-то момент показалось, что мужская ипостась Князя стоит слева от него, а женская — справа, и они произносят похожие, но все же отличающиеся слова синхронно ему в правое и левое ухо. Затем зазвучал только женский голос:

— Во время Войны Остывших Светил поиск новых союзников привел меня к Сферам Луны. Луна и ее Князья в то время хранили нейтралитет, хотя в их среде присутствовали различные настроения: одни справедливо опасались, что после расправы с нами, Солнце примется за свою сестру и потому хотели поддержать нас, другие же из тех же опасений желали помочь Солнечным, надеясь заслужить их снисхождение. Один из Лунных, Сиблауд Великий Ткач был готов заключить тайный союз. Символом нашего союза должно было стать наше дитя. Так появилась на свет Лкаэдис. Но все вышло не так, как мы задумывали. Я была убита, Сиблауд сокрыл нашу связь от своей госпожи. Когда Лунные осознали, что их ожидает не менее горькая участь, чем нас, было уже слишком поздно. Лунные Сферы закрывались, Серебряная Госпожа была ранена и обречена на вечный, неизбывный голод. Сиблауд успел отправить дочь за пределы той великой тюрьмы, которой стали Лунные Сферы, но, как я вижу, так и не успел рассказать ей всю правду о том, как она появилась в Сальбраве и кто породил ее.

Нихантия пораженно молчал. То, что он услышал, не укладывалось в голове. До сих пор он полагал Лкаэдис одной из наиболее могущественных бессмертных третьего поколения, но если услышанное было правдой, ее происхождение оказывалось намного выше, чем он мог себе представить. Особенное положение Королевы, ее формальная независимость как от Дна, так и от Сопряжения, расселение талхетов по мирам, что некогда входили в разрушенную пирамиду Лунных Сфер — все это вдруг обрело неожиданный смысл. В Лкаэдис была тьма, но было и нечто иное — талхеты всегда знали об этом, почитая себя особенной расой.