Игорь Колесник - Сетевые игры

Головная боль, переводит сознание в пограничное положение. Ощущаю свое тело. Подбородок склонился на грудь. Локти уперлись в качающиеся колени — деревянной лопаткой месим тесто, только медленно. Качаюсь в непроизвольном ритме. Неожиданно в нос ударяет, раздражающий запах крови. Моей крови.

Трясу головой, стараясь прийти в себя. Моргаю и открываю глаза. Зрение начинает восстанавливаться. Грязный, затоптанный пол. Начищенные до блеска туфли, смотрятся на нем нелепо. Это чужие. Потому-что смотрят носками на меня. Они завораживают своей дикой лакированностью, на загаженных досках. Они вводят меня в нервную дрожь, своим антрацитовым сиянием. Так драил сапоги когда-то в армии наш прапор Приходько. Кто же хозяин обуви? С трудом поднимаю гудящую голову.

Передо мной чернявый парень, кавказкой наружности. Коротко стриженные курчавые волосы. Скорей всего Азербайджанец, но почему-то в форме милиционера, то есть полицейского. По кривой ухмылке определяю, что он немножко пьяный. Полицейский, серый китель, расстегнут на две пуговички. Не по уставу. В правой руке, свернутая в трубочку газета.

— Звать как, фамилия, адрес, работаешь где, а? — взмах, как в замедленном кино и удар по голове.

Ой, какая жесткая газетка, совсем не бумажная. Мля, больно то как. Чернявый выразительно шлепает, бумажной трубочкой себе по ладони.

— Ну, чо уставился падла, говори — делает зверское лицо защитник закона. Первое желание все ему рассказать как папе, который спрашивает оценки в дневнике.

— Я… — голова пустая как барабан — Эээ… — все стерто из памяти.

— Ты че, сука не очнулся еще? — черные глаза, выпучены отшлифованными угольками и не моргают. Парень хоть и восточного типа, но говорит по-русски, без акцента — Как фамилия, отвечай!

— Меня зовут… — слова шершавым репейником, выдираются из горла.

— Ну? — рука с газеткой делает взмах.

— Где, я? — опасливо кошусь на волшебную палочку.

— Следственный изолятор, Центрального района — глаза, как два черных пистолета нацелены мне в переносицу. Чуть скашиваю взгляд ему на плечо. На погонах три звездочки. Надо попытаться наладить контакт, с местной властью.

— Товарищ старший лейтенант, как я, здесь оказался? — язык с трудом шевелится, крупнозернистой наждачкой обдирая небо.

— Это я, спрашиваю. Как ты, оказался в квартире, убитой гражданки Копеевой? — сросшиеся на переносице смоляные брови, сурово зашевелились.

— Не знаю. Не помню, я — разминаю виски и тупо таращусь на метиса обличенного властью.

Разведка боем не получилась. Старлей, устало садится на краешек желтого, с выщербленной лакировкой стола. Замечаю у него редкие усики. Хочется пересчитать черные волосинки. Нет, не надо. Долгая и кропотливая работа. Разве что выдергивать ему пинцетом по одной. Нет, не согласится. Наверное, даже сопротивляться будет. Фу, что он там спросил? Ах, да…

— Я, в гости пришел. Она, уже холодная — Пытаюсь вспомнить совсем недавние события. Не успел уклониться. Вспышка. Бить по голове не хорошо. Особенно, бывшего осназовца. Тем более, бойца Ультры. Сама собой как ядреная ругань, с губ срывается, заклинательная фразочка.

— Хаум кха — словно матерок, с хрипом вылетел из горла. Видать силы еще остались. Старлей глупо, хрюкнул и превратился в памятник всем милиционерам и полицейским, нашей страны. Лицо стало мраморным. Глаза блестят, как два камешка, отшлифованные горной речкой. Время заклинания неизвестно. Разворачиваюсь и хочу бежать к двери. Второго то стража порядка, я и не заметил… Граница на замке.

— Стой падла, куда? — это то, что слышу последнее. Прямой удар в лоб, резиновой дубинкой сминает мозг, как промокашку.

…Просыпаюсь по кускам. Мозаично. Складываю пазлы сознания, словно глупый детсадовец. Тошнит. Тело все болит, сознание каруселит. Свинцовая тяжесть, пульсирует в затылке. Глаза открываются. Потолок в странных клеточках. Так, значит погуляли. У какой то бабенки завис. Правый локоть уперся в стенку. Левым, пытаюсь нащупать теплое, женское тело. Рука падает и ударяется об что то твердое. Резко сажусь на кровати и тупым взором исследую пространство.

Маленькое помещение. Под потолком окно, с глупой, непонятной решёткой. Двух ярусные кровати. Приблизительно, штук двадцать. На них лежат какие то люди. Тишина. Все спят. Поворачиваю голову вправо. Рядом с железной дверью, унитаз. Сгорбленная фигурка. Плечи подрагивают. Человек, то ли плачет, то ли смеётся.

— Эй — ноль внимания — эй, слышь — на меня смотрит заплаканное лицо, худого рыжего пацана — Это, я где? — спрашиваю шепотом.

Нью-Йорк, Площадь Саттон-Плейс. 40-этажное здание, корпорации Мак Линк.

На 33 ем этаже, офис генерального директора, Алекса Мак Линка. Окна с красивым видом на Ист-Ривер, по которой плывут баржи и пароходики. Вдалеке, небо протыкают небоскребы, Лонг-Айленд Сити.

Мужчина, лет тридцати, сидит за огромным дубовым столом, в большем кожаном кресле. Голова бритая, под биллиардный шар. Тонкие, нервные пальцы программиста перебирают, невидимые чётки. Нос, с горбинкой, нервно подрагивает. Сощуренные, серые глаза, смотрят в окно, на ночной город. Ноги на столе. Покачивает, дорогой, блестящей туфлей. Хороший черный костюм. Ворот белой рубашки, расстегнут, на две пуговицы. Настоящие, жемчужные запонки в рукавах. Галстук, серым комочком, лежит между ноутбуком последней модели и старинным телефонным аппаратом, первых выпусков 19 века. Молодого человека зовут, Алекс. Он, двумя руками держит, простую БИК-овскую, шариковую ручку. Грызет ее, как какой ни будь Чупа-чупс.

Эта привычка мусолить ручки, осталась с детства, еще со школы. Так, он думает. Так лучше приходят идеи. Мысли возникают плавно и легко, словно слайды на экране. Одна за другой. Методично. Все они простые и одинаковые, как куриные яйца. Обдумываются планы на сегодняшний вечер. Бары, дискотеки, рестораны, ночные элитные клубы. Все банально. Все надоело.

Как завоевать мир? — в очередной раз возникает глупая мысль. А почему она глупая? Совсем даже нет. Очень интересная тема — как положить землю к своим ногам. Таким параноикам, как Сталин, Гитлер и Чингиз-Хан это удавалось. Чем я хуже? Надо также как они жечь, убивать и кромсать. Все. Весь мир у твоих ног. Что бы ты не делал, мир будет на тебя смотреть, с изумлением и благоговейным ужасом. Все будут тебя любить. Чем больше ты бьешь мир, тем больше он тебя любит.

У Алекса Мак Линка, есть такая возможность. За 10 лет проживания (или выживания) в Америке, этот простой парень, завоевал маленькую компьютерную фирму. Превратил ее, в одну из сильнейших корпораций. Приносящую огромные, неконтролируемые доходы, сравнимые разве что с доходами, от продажи наркотиков и оружия.