Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

…За 10 секунд обстрела, на незакрытых палубах и площадках флагмана и катамарана-парома, остались живы только типичные южно-азиатские босяки, одетые в серо-бурое бесформенное тряпье. Немногочисленная группа менеджеров и охранников флотилии превратилась в нечто неподвижное, пестрое, с преобладанием черно-красного.

— Мне нравится пассивная протоплазма, — готично пошутил Тоби Рэббит (цитируя НФ-рассказ Роберта Шекли «Абсолютное оружие», 1953 год), — а теперь, завершим работу методом самообслуживания. Снеж, подойди к ним на дистанцию 300 метров.

— Ясно, шеф, — ответила капрал-пилот, и взялась за штурвал.

— Амон, включи внешний аудио-динамик, и мотивируй угнетенный пролетариат.

— ОК, Тоби, я объясню им на упрощенном китайском, и на малайско-английском.

— Ренд и Саби, контролируйте возможные мишени, — добавил флит-лейтенант.

— Ясно, — отозвался мастер-сержант.

— До чего же противная вещь это самообслуживание, — проворчала военфельдшер.

Трудно было не согласиться с ней, если понимать, о чем речь. Суб-лейтенанту Амону Амбангу предстояло объяснить рабочим браконьерской флотилии, что они должны:

1. Взять оружие убитых охранников (вот это оружие, валяется у них под ногами).

2. Убить оставшихся менеджеров и охранников на флагмане и пароме-катамаране (это технически несложно, поскольку те подавлены авиа-налетом, и лишились лидера).

3. Переместить всех тинэйджеров (независимо от пола) на паром-катамаран.

4. Перекачать топливо с флагмана на паром-катамаран (сколько влезет).

5. Самим пересесть на баркасы и убираться куда угодно.

Эпилог: если все эти пять пунктов не будут выполнены до полудня, то флотилия будет уничтожена, невзирая на любые правила гуманности. Поэтому: работайте быстро!

Удивительная метаморфоза произошла с «угнетенным пролетариатом» (упомянутыми босяками). До того, они много недель (а может, месяцев) беспрекословно подчинялись менеджерам, творившим с ними, что угодно. Вооруженная охрана вмешивалась редко: попытки бунта не происходили вовсе, а случались лишь индивидуальные спонтанные нервные срывы работников. Но теперь, по приказу неких посторонних агрессоров, эти босяки расхватали оружие и инструменты, годящиеся как оружие, затем двинулись по внутренним коридорам и помещениям кораблей, и быстро истребили там всех персон, олицетворявших власть на флотилии. Или, может, не было метаморфозы? Просто, эти южно-азиатские пролетарии с детства привыкли подчиняться любому, кто сильнее, и выполнять любой приказ. Таскать мешки или убивать людей — какая разница, если ты ощущаешь себя говорящим инструментом, а не автономным мыслящим субъектом?

Таким образом, первые два пункта приказа были выполнены чрезвычайно быстро.

Третий пункт — тоже. Иллюзии насчет «общечеловеческих ценностей» исчезают при наблюдении того, как в этих краях принято обращаться с подростками. Какие, на фиг, «общечеловеческие» если население ЮВА в своей массе, даже не слышало о таких?

Четвертый пункт был сопряжен с некоторыми техническими проблемами (насосы для перекачки топлива были изношены, и едва справлялись). Но, перекачка завершилась.

На переходе к пятому пункту (пересесть на баркасы и убираться) нашлось нарушение третьего пункта (попытка посадить на баркас какую-то тинэйджерку). Реакция Амона последовала моментально. Окрик через аудио-динамик, короткая пулеметная очередь впритык к носу баркаса дала результат: тинэйджерка пересажена на паром-катамаран.

Полдень. Тишина. Почти штиль. Жара. На мелководье море кажется малахитовым. От яркого солнца сверкают блики на зыби. Эта зыбь чуть покачивает старый 70-метровый теплоход (флагман браконьерской флотилии Лангхуэна). На западе еще видны четыре баркаса, идущие к берегу Борнео. На северо-востоке можно разглядеть желтую точку: паром-катамаран «Vic-Spirit», идущий к малым филиппинским островам Тави-Тави. И последний штрих: в небе с запада от мелководья висит стеклянный дирижабль. На его гондоле нарисован ярко-зеленый ромб (экологическая эмблема «зеленый кристалл»).

Самое время явиться официальным полицейским властям Индонезии. От Самаринды (столицы провинции Восточный Калимантан) 300 километров до места инцидента. На скорости 40–45 узлов, это 4 часа хода. Пара 50-футовых скоростных катеров изящно выскакивает с юга, из-за мыса Толок, и движется… Не к браконьерскому флагману, а восточнее, к точке, над которой висит дирижабль. Дирижабль плавно снижается. Еще немного времени, и индонезийский подполковник Сусило Топроджо ступает с крыши ходовой рубки катера на выдвинутую погрузочную площадку дирижабля.

Это плотный 40-летний дядька, вполне жизнерадостный, без агрессивного настроя. Он заглянул в гости к «экологам» неформально, что соответствует записи в летно-боевом задании SKIA (см. файл «Friendly bribe» — название которого указывает, что вопросы с мистером Топроджо решаются неформально, к общей выгоде). Подполковника тепло встретили Амон Ампанг и Ренд Дэйсон — они остались на борту дирижабля, тогда как остальные трое во главе с флит-лейтенантом Рэббитом перешли на паром-катамаран.

Подполковник оказался неплохо информирован и, за чашкой кофе в маленькой кают-компании дирижабля, почти сразу поинтересовался:

— Правда ли, что кэп этого экологического воздушного корабля — Тоби Рэббит, otanjiji, монстр-оборотень с берегов реки Маркем в Папуа?

— Не то, что бы монстр, — ответил Ренд, — просто, события так сложились. Типа, карма.

— Карма, это серьезно, — произнес подполковник Топроджо, — по слухам, otanjiji когтями раздирал людей на куски, и поедал.

— Слухи часто преувеличивают, — прокомментировал Амон, — вообще-то Тоби родом из Австралии, и у него нет когтей, так что реально, он использовал холодное оружие. Он увлекается античной тактикой войны. Такое историческое хобби.

— Кроме того, — добавил Ренд, — те люди были рэсколмены, бандиты, так что, Тоби там защищал местное деревенское население и уникальные экологические ресурсы.

— Экология, это важно, — произнес Сусило Топроджо, — а где сейчас кэп Рэббит?

— Он сопровождает морских туристов, — сказал Амон, — представьте, подполковник, как испугались туристы, случайно увидевшие криминальную разборку браконьеров.

— Да, — добавил Ренд, — они очень испугались, но кэп Тоби и наш фельдшер Саби, такие позитивные ребята, которые способны нейтрализовать негативный эффект психики от такого зрелища. И, туристический имидж Восточного Калимантана не пострадает.

— Туристический имидж, это ценно, — произнес индонезиец, повернулся, и посмотрел в широкий иллюминатор с той стороны, которая сейчас была обращена на север.

Было ясно, что он видит желтую точку на горизонте — уходящий паром-катамаран, и с недоверием относится к версии об испуганных туристах. Но также было ясно, что его интересуют совершенно другие вещи. Он перевел взгляд на 70-метровый теплоход, и спокойно, даже слегка лениво поинтересовался: