Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

Дарья решила использовать подручные приспособления. Схватив собственную косу, начала махать концом как хвостом перед носом соперницы, пытаясь выхлестать глаза. Та не растерялась, выхватила у Прелати грязное полотенце и принялась крутить в виде пропеллера -отбиваться, норовя, при случае, треснуть дворянку сбоку по лицу. Которое напоминало остроносую кикиморскую морду, когда барышня ощеряла лязгавшие зубы.

Через пять минут триумфатор не определился, хотя накал борьбы не утихал. Следовало бы им поторопиться - не затягивать со смехотворной, детской потасовкой. Пора зрителей ужасом порадовать, кровушку рекой пустить.

Полотенцами-косами впечатляющих ран не нанесешь, время переходить к тяжелой артиллерии - поняли участницы. В качестве орудий желательно бы использовать пушки, мортиры, гранаты и фейерверки, но их как назло под рукой не оказалось.

Не беда! Голь на выдумку хитра и от скуки - на все руки. Эржбета схватила со стола вилку, плюнула, превратила в миниатюрный кухонный топорик для разрубания ребрышек. Дарья тем же макаром превратила столовый нож в томагавк. Для справки: томагавк – топор американских индейцев, используемый для пробивания черепов белолицых конкистадоров и снятия скальпов без применения скальпелей.

Помахавшись руками с топорами и опять не нанеся ущерба, дамы занялись метанием. Баронесса с размаха запустила оружие в помещицу, а попала в камин. Где топорик сгорел вместе с деревянной ручкой и железным острием, исключив возможность своего дальнейшего использования.

Дарья в свою очередь пульнула томагавк в Эржбету, а попала точно в пробел между портретам Жиля и Жанны.

Присутствующие ахнули. Потом заговорили разом, бросая испуганные взгляды на хозяина. Смысл обсуждения сводился к следующему: помещице кошмарно повезло. Если бы повредила одну из картин, лишилась бы сытного ужина. И собственной головы впридачу.

Ее неловкость стала последней каплей, переполнившей чашу терпения де Рэ. Грозно сдвинув брови, он на глазок оценил ущерб. Который оказался минимальным: в камине – без ущерба, в стене между картинами - только трещина.

Но как военный специалист и дальновидный стратег, Жиль умел предвидеть результаты неорганизованных боев. Если не прекратить потасовку сейчас, воительницы перейдут от топоров к метанию копий или других вещей, опасных для жизни портретов. Его бесценному имуществу будет нанесен непоправимый ущерб. А частная собственность и эмоциональная память – это святое. Потому решил положить конец битве титанок, объявив победительницу волевым вердиктом.

- Пусть слева от меня сядет Дарья Николаевна, - провозгласил он, разом покончив и с соперничеством, и со зрелищным развлечением. Дворянку выбрал по простой мужской причине: она помоложе, посимпатичней и с косой. Длинные волосы он находил сексуально привлекательным элементом в женском облике.

Азартное возбуждение в стане мужчин-наблюдателей сразу спало. Из неистовых, по-юношески задорных болельщиков они превратились обратно в достопочтенных месье: поправили пиджаки, манжеты, галстуки, Каддафи - съехавшую на ухо фуражку, и бесцельно разбрелись по залу. Пыл соперниц тоже угас. Приведя в порядок разметавшиеся лохмы и сдвинувшиеся с места платья, дамы улыбнулись друг другу, взялись под ручку и отправились к столу, по-приятельски болтая. Удивительно было смотреть на их моментально восстановившееся перемирие.

- Здорово у тебя получилось с томагавком, - похвалила графиня. - Где научилась метать?

- Да меня Чингачгук научил, еще в позапрошлом веке, когда европейцы прибыли осваивать Америку. Попросил, чтобы при случае помогла им отбиться. Только не успела: завоеватели индейцев в спешном темпе вырезали и отстрелили. Оставшихся согнали в резервации и запретили сопротивляться под угрозой лишить лицензий на ловлю китов-горбунов.

- Что-то я ни разу не слышала, чтобы индейцы на китов охотились.

- Они и не охотились. А угрозы все равно испугались.

- Знаешь что, у меня идея! В следующий раз будем на шпагах фехтовать. Не забудь подучиться у Д’Артаньяна и трех мушкетеров. Только не пользуй в побочных целях сразу всех и одновременно! – предупредила Эржбета и погрозила пальчиком. - Иначе у них на преподавание сил не останется.

- Ладно. Ограничусь на сей раз одним Портосом, - согласилась Дарья.

- Почему им, а не Арамисом? Он покрасивее будет.

- А Портос поаппетитнее. Сто пятьдесят килограммов мяса, крови и костей!

Разместились за столом следующим образом: на торце – де Лаваль, справа – Жаннет, рядом – Генри Говард. Он давно делал молчаливые намеки глазами, что желает сесть рядом, и девушка так же молчаливо не возражала.

Из всех пятерых, жаждавших ее крови, именно Холмс жаждал наименнее кровожадно, не клыками, вилками, кинжалом или битой, а деликатно – только желанием подтолкнуть в пропасть. Ненавязчиво и негрубо. С оправданием, вроде: я не виноват. Жанна сама предложила на башню подняться, я только дорогу показал. За последствия чужого необдуманного шага не отвечаю. Ну, упала бы девушка в верхотуры, ее вина, должна была осторожнее с дверьми в тупики и лестницами к смерти...

Каддафи проявил самодеятельность, как монарх, не огранченный в правах конституцией, не привычный считаться с мнением других. Взял стул, стоявший сбоку, поставил с другого торца. Уселся нагло - прямо напротив барона.

Хотя это не было его постоянным местом: слишком много чести, считал Жиль, но в данном случае против не возразил. Он относился к диктатору толерантно, как к равному себе - по злому гению и общественному положению. Старался мелочами отношений не портить, прилюдно в конфликт не вступать.

Каждый обитатель Тиффожа, коренной и приглашенный, знал его секрет: диктатор прикладывает титанические усилия обзавестись портативной атомной бомбой. Вдруг удастся? Тогда с Каддафи лучше шутки не шутить и лишний раз не связываться. От задумки насчет бомбы только на первый взгляд веяло психушкой. В том, что рано или поздно цель его осуществится, мало кто сомневался - с его-то деньгами!

По левую руку от барона, благодарно-кокетливо поиграв глазами, села Дарья. Рядом, улыбаясь как ни в чем не бывало, устроилась недавняя врагиня, а теперь снова подруга – Эржбета. Хитрец Капоне, отплевавшись от ядовитой верблюжьей слюны и вытеревшись холмсовской шляпой, пожелал остаться в одиночестве. Сел отдельно - в кресле перед камином.

Он давно почуял жареное, только не от топора для разделки ребер, который попал в камин и сгорел без остатка. Еще раньше, когда Жаннет вовсеуслышание обвинила их в попытке каннибализма. Хозяин пообещал жестоко разобраться, а он слов на ветер не бросает.

Хоть и был Альфонсо бравым, неустрашимым мафиозо, реальность опасности прекрасно осознал. Лучшие дни его в качестве главаря головорезов прошли. Теперь не то, что в банде шишку держать, за себя заступиться не получится: здоровье подорвано - сифилисом, инфарктом, лишним весом и беспорядочными половыми связями. Драка с профессиональным средневековым рыцарем окончится не в его пользу. Один раз голову потерял, второй неохота.