Василий Криптонов - Вопрос веры

— Убить его! — Вопль Фантома, к счастью, ограничился довольно-таки дохленькими динамиками телевизора, и от этого весь ужасающий эффект сошел на ноль. — Пристрелите гаденыша сейчас, чтобы я видел его мозги!

— И меня! — подскочил Джеронимо. — Меня тоже! Можно мы умрем, обнявшись с моим другом, без всякого неприличного подтекста?

— Другом? — Фантом заскрежетал фальшивым смехом. — Да кому ты нужен, щенок? Он использовал тебя, чтобы спастись из клетки, вот и все.

Я рассмеялся. Мы вместе с моим двойником рассмеялись — вполне себе искренне.

— Хорошая попытка, мистер Чернобыль, но троллинг в этом мире — моя прерогатива. Так вот, вернемся к твоей толстозадой мамаше. Однажды твой папа сказал ей: «Дорогая, твои ляжки такие жирные, что моя ядерная боеголовка не может дотянуться…»

— Я же велел его убить! — грубо перебил меня дон Альтомирано.

Толедано колебался. Он кусал губы, прятал взгляд, не знал, куда деть руки. В общем, всем своим видом так и кричал: «Я колеблюсь!» Собственно, все остальные тоже колебались, памятуя угрозу Вероники, и только неутомимый Франциско прилежно и бесперебойно продолжал крутить педали, обеспечивая трансляцию.

Я вдруг проникся сочувствием к дону Альтомирано. Никак-то ему не удавалось произвести должного эффекта. То пришлось взирать на меня с экрана планшета в задымленном помещении, то наркоман на велотренажере… Благо он хоть его не видит, а то совсем бы расстроился.

«Эй! — сурово сдвинул брови мой эмоциональный двойник. — Никакой жалости к еде! Тут тебе не «Сумерки», тут все серьезно!» И я подавил жалость.

— Толедано! — прорычал Фантом. — Или ты сейчас убиваешь этого грязноротого ублюдка, или я отдаю моим людям приказ уничтожить твой дом!

Дон Толедано нехотя потянул из кобуры пистолет…

— Нет! — Вероника, пинком повалив передний ряд стульев, встала передо мной, закрыв, насколько позволял ей рост и комплекция, и от папы, и от дона Толедано, который с облегчением остановил движение. — Ты что, совсем меня слушать не собираешься? Я тебе что, больше не нужна?

Фантома перекосило как ребенка, который уже почти схватил конфету, но тут жирная мамаша поймала его за руку и сказала: «Сначала — суп!»

— Что за глупости? — проворчал он. — Разумеется, ты мне нужна. Ради чего бы еще я…

— В таком случае ты будешь меня слушать и сделаешь так, как я скажу! — В порыве чувств Вероника топнула ногой, и выглядело это столь по-детски, что я невольно прослезился. — Никто здесь никого не убьет, ясно тебе? Николас останется здесь, и Толедано гарантирует ему безопасность. А Джеронимо вернется со мной, и безопасность ему гарантируешь ты. В противном случае я пройду облучение, но первым и единственным домом, который уничтожу, будет домом Альтомирано.

В воцарившейся тишине так буднично прозвучал капризный голос Джеронимо:

— А можно я останусь с Николасом? Обещаю, что мы будем вовремя ложиться спать, чистить зубы и все такое…

— Нет, — отрезала Вероника, глядя на отца. — Брата я здесь не оставлю.

Здорово. Меня, значит, можно. Хотя действительно — кто я ей такой? То мимолетное мгновение на балкончике было-то всего лишь попыткой в последний раз ощутить человеческое тепло. Попыткой, которую я самонадеянно обломал…

— И кто же он для тебя? — Фантом будто мысли мои прочитал. — Друг? Любовник? Забавная комнатная собачка?

— Никто, — отозвалась Вероника. — Просто…

— А ну еще раз! — повысил голос Фантом. — Ты идешь поперек моей воли, не просишь даже, а требуешь, угрожая гибелью дома, и все из-за «никого»? Так не пойдет. Я хочу услышать правду.

И все взгляды обратились к Веронике. Я тоже с любопытством изучал ее затылок. Хотя мне, чуждому эмоций, было ясно, какой ответ она даст. Даже интересно, как отреагирует мой двойник.

— Друг, — тихо сказала Вероника. — Теперь уже, наверное, единственный.

Двойник на радостях сделал сальто, но тут же сник под моим тяжелым взглядом. Да, такая она и есть, френдзона. Кажется, что ты делаешь шаг вперед, хотя на самом деле отбегаешь в сторону. В такие минуты я от души радуюсь, что не испытываю эмоций сам. Тоскливое, должно быть, чувство.

— Твой друг нанес мне оскорбление, — молвил Фантом. — Пускай он извинится.

Меня, честно говоря, переполняло. Вероника пыталась что-то сказать, но я отодвинул ее, бухнулся на колени перед телевизором и заголосил:

— Прости, о, великий и могучий дон Толедано! Прости, что мои солдаты без предупреждения, как трусливые шакалы, ворвались в твои владения и перебили полчища невинных людей, пока ты прощался с умирающим отцом. Прости, что тебя бросили в камеру и заставили самого себя казнить. Прости… Нет, прежде чем я достигну дна пропасти глумежа, скажи, ты правда считаешь, что я буду извиняться за пару добрых слов о твоей мегатонной мамаше?

Изображение зарябило. Видимо, защита камеры, установленной в гробу, не выдерживала радиоактивного гнева дона Альтомирано.

— Николас — один, Фантом — ноль! — провозгласил Джеронимо. — Давай, всыпь ему как следует! Где ваша с Вероникой плетка? Только не притворяйтесь, что ее не существует. Вы ведь постоянно делаете друг другу больно!

— Осталась в другом бронетранспортере, — сказал я, поднявшись с колен и показав телевизору средний палец. — Лично мне на удивление плевать, какое ты решение примешь, старый зеленый пердун. Если уж выбирать между смертью и жизнью в доме наркоманов с осознанием того, что друзья отправились под твою чуткую опеку… Я выбираю смерть. На правах особого мнения.

Дон Толедано явно нервничал. То на часы смотрел, то на Фантома, то на меня. Правая рука все не покидала рукояти пистолета.

— Ну так чего решите? — спросил он. — Давайте, может, вы уже решите чего-нибудь?

— Я сказала, как все будет! — Вероника за шкирку оттащила меня от телевизора. — Убьешь его — я уничтожу все, что тебе дорого.

— Ты не понимаешь, — неожиданно тихо сказал дон Альтомирано. — Он должен умереть.

От этих слов меня пробрала дрожь. Что-то слышалось странное в голосе Фантома. Что-то, похожее на знание, трудное и тяжелое, которым нельзя ни с кем поделиться.

— В таком случае, — заявила Вероника, — надо было убить его сразу, а не издеваться.

— Тут ты права…

Он говорил все медленнее, но я, собаку съевший на человеческой психологии, готов был поспорить, что в голове у него сейчас мысли мечутся с непостижимой скоростью. Дон Альтомирано тщательно высчитывал меньшее из двух зол.

А меня в этот миг постигло первое из многих таинственных видений… или, может, не первое, если считать отца у костра.

Я увидел гостиную, дона Альтомирано, еще в образе человека со злым взглядом и острыми чертами немолодого лица Он стоял рядом с Рикардо, на лысине которого еще топорщились кое-какие волосинки. А на полу перед ними сидел в окружении различных предметов годовалый младенец.