Антон Маевский - Звездолеты погибшей империи

Музалон . Когда мы штурмуем укрепленную базу, артиллерийских кораблей хватать не может.

Ангел . Ну и не все ли вам тогда равно, сколько их будет?.. Простите, это шутка. Шести линкоров и двух линейных крейсеров вам все–таки должно быть достаточно. Это расчеты. Такой силы достаточно для чего угодно… А теперь давайте порассуждаем о том, куда направить нашу вторую эскадру. Варуну исключим сразу. Архипелаг выглядит заманчиво, но если мы направим силы туда, исчезнет отвлекающий эффект — на Архипелаге ведь все равно уже действует группа флотов «Юг»… Остается Укурмия. Вполне достойная цель.

Музалон . Я прошу снять меня с командования флотом.

Ангел . Я отклоняю вашу просьбу.

Стратиотик . Так нельзя! Зачем вы нас слушали, если наше мнение для вас не имеет никакого значения?!

Ангел . Ну что вы, адмирал. Конечно, имеет.

Стратиотик . Что будет с планом прикрытия?

Ангел . Он будет переделан… точнее, он уже переделан. И я пересмотрел состав соединений. Вы можете включить в свой амфибийный флот два тяжелых крейсера и распоряжаться ими, как хотите.

Стратиотик . Какие?

Ангел . Думаю, «Набла» и «Юпитер».

Музалон . Черт побери!

Акрополит . Господин адмирал?

Музалон . Я прошу зафиксировать мое особое мнение… Да какое оно особое! Кто–нибудь вообще согласен с планом, который нам предложили?

Ангел . Это не предложение. Это приказ. Сразу после того, как группа флотов «Юг» начнет наступление на Архипелаг, наш флот линейных крейсеров ударит по Укурмии. Удар по Архипелагу отвлекающий, удар по Укурмии главный — так, скорее всего, решит противник…

Акрополит . Мы не знаем точно планов группы «Юг». Что, если они начнут позже нас?

Ангел . Тогда противник решит, что удар по Укурмии отвлекающий, а по Архипелагу главный. Это ничего не изменит.

Акрополит . И когда оба эти удара произойдут…

Ангел . Тогда, и только тогда, мы ударим по Токугаве. Это очевидно.

Акрополит . Почему ты не сказал мне про этот план раньше?

Ангел . Извини, Григорий. Это… личное. Мой план выглядит слишком рискованным, чтобы я с кем–то делил ответственность за него. Но при любом другом варианте — риск еще больше.

Акрополит . Понимаю… Ты рассчитываешь, что они клюнут на отвлекающий удар и направят на Укурмию часть сил с Токугавы?

Стратиотик . Ну, это все–таки маловероятно…

Ангел . Почему? Если Укурмия будет нами захвачена, такое станет достаточно вероятным.

(Молчание.)

Музалон . Ангел, вы можете арестовать меня за нарушение субординации, но я скажу при всех: вы сошли с ума. Вы — второразрядный офицер. У вас нет ни одной серьезной победы. Если не считать героической атаки Мегалополя, конечно. На что вы замахиваетесь? Я поверить не могу, что вы хотите перед решающей операцией так разделить силы.

Ангел . Можете считать меня кем хотите. Но я — ваш командующий. У меня есть полномочия.

Музалон . Ваши полномочия не позволяют менять план штаба Объединенного флота!

Ангел . Позволяют. В чрезвычайной ситуации.

Музалон . Как, интересно, вы определяете ее границы?

Ангел . Любая война — уже чрезвычайная ситуация.

Музалон . Я подам рапорт императору.

Ангел . Пожалуйста, но только после завершения операции… Господа, я вынужден сказать неприятную вещь. В отношении любого офицера, который осмелится в боевой обстановке саботировать мои приказы, я буду действовать строго по уставу. Вы меня понимаете?

Стратиотик . Вы грозите нам расстрелом.

Музалон . Если ваш план приведет к разгрому…

Ангел . Я знаю, что тогда будет. И вы знаете.

(Молчание.)

Ангел . Адмирал Музалон! Лично для вас я сделаю уступку. Если вы категорически против моего плана, я готов пойти на нарушение устава и освободить вас от командования. В этом случае я поведу линкоры к Токугаве сам.

Музалон . Мне надо подумать.

Ангел . У вас есть на это полчаса. Теперь вы, адмирал Макензен. Укурмию защищают три или, если не повезет, четыре линкора из группы флотов «Е». Ваш козырь — естественно, маневренность. С четырьмя линейными крейсерами вы должны сбить их все в первые минуты боя. А идеальный вариант — это чтобы боя, как такового, вообще не было. Займитесь сейчас трассами подхода к цели… там есть «черные зоны», идите по ним — лоцию я уже скинул на ваш комм. Вопросы?

Макензен . Какие линейные крейсера вы у меня забираете?

Ангел . Какие назовете.

Макензен . Берите «Тирпица» и «Шпее».

Ангел . Принято. Еще вопросы?

Фрегаттен–капитан Макс фон Рейхенау, командир ЛКР «Райнхард Шеер». В опрос у меня.

Ангел . Слушаю, фрегаттен–капитан.

Рейхенау . Разрешено ли нам вести огонь по поверхности планеты? Если, конечно, мы решим, что в этом есть военная необходимость.

(Молчание.)

Ангел . Да. Разрешено. Разумеется, только в самом крайнем случае. Выигрыш войны этого стоит.

— Я не помешаю?

Два офицера, сидевшие в глухом зале за овальным столиком, вскочили и вытянулись.

Адмирал Макензен махнул им рукой, веля садиться.

— Черт–те что, — сказал он. — А, вот кресло… Макс, не сочтите за труд, включите кофейный аппарат.

Белый куб зашумел. Макс фон Рейхенау подставил чашку, протянул ее.

— Завтра, — сказал Макензен, ни на кого ни глядя.

Рейхенау пожал плечами.

— Завтра так завтра. Непонятно, правда, когда он все успел…

— Мне тоже это непонятно, — проворчал Макензен. — Особенно учитывая, что об этом плане не знал даже его начальник штаба… Я уж начинаю верить слухам, что он киборг.

Рейхенау закинул ногу на ногу и покачал носком блестящего ботинка. Обычно даже офицеры носили в походе мягкие боты; но капитан флагманского линейного крейсера пока что считал нужным точно блюсти форму.

— Я не верю в киборгов, — сообщил Рейхенау. — В очень странных людей верю, это да. Интереснее другое. Чего вы ждете от этой операции, Людвиг—Иоганн? Сказать можете?

Второй сидевший на диване офицер с интересом повернул голову — не каждый день услышишь обращение к адмиралу прямо по имени. Но Макензен, похоже, принял это как должное.

— Сначала познакомьте меня с коллегой, Макс, — сказал он.

— О, извините, — сказал Рейхенау. — Это старший лейтенант Котов. Андрей Николаевич. (Молодой офицер встал и поклонился.) Наш навигатор.

Макензен кивнул и, не вставая, протянул старшему лейтенанту руку.

— Простите, — сказал он. — Устал. От нынешней операции я жду, что она кончится провалом и приведет к затягиванию войны. Ангеловский план формально правилен, но он не имеет никакого запаса прочности. Даже старый проект Объединенного флота был все–таки менее авантюрным… Где тонко, там и рвется, знаете такую пословицу? В любом случае, теперь нам теперь остается только честно выполнять этот план. И надеяться на чудо.