Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

— Не знаю, — честно признался я было тогда на совете Старшин. Но потом, вспомнив, что все-таки являюсь Великим Шаманом, отмазался, чисто по-шамански свалив все на Повеление Духов. — Не знаю почему, но сделать так мне велят Духи!

…Вот, Бика’тку, — обратился я к задавшему мне этот вопрос новому оикияо первой оикия. — Оглядись кругом… Посмотри на детей, что бегают по поселкам. Как много среди них тех, чьи волосы черны подобно волосам Эуотоосика! И сколько еще народится таких детей от жен, что воины ирокезов взяли себе в лагере аиотееков?

Конечно, теперь эти дети — наши! Мы приняли их в свои семьи и наши Духи будут присматривать за ними. Но разве деды их прежних отцов и нынешних матерей оставят правнуков без своего пригляда, пусть даже те и очутились в другом племени? Подумай сам, поступил бы ты так со своими внуками?

Видится мне, что рано или поздно нам понадобится посредник между Духами наших предков и Духами аиотееков. Оттого они и повелели мне сделать так!

Не намного проще, чем Старшин, было убедить в необходимости этого мероприятия и самого Эуотоосика.

…Я вообще смутно подозреваю, что он либо отчасти атеист, насколько это вообще возможно для человека, живущего в наших условиях. Либо придерживается неких своих религиозных воззрений, не слишком-то совпадающих с общепринятыми.

Уж не знаю, в этом ли его Храме его заразили таким вольнодумством, или сам допер до чего-то похожего благодаря порочной привычке думать и рассуждать. Но иной раз, слушая их болтовню с Гок’ратом, тоже изрядным циником и пронырой, я только ужасался и начинал задумываться об учреждении инквизиции. Кто-то же должен укорачивать языки чересчур умным долбодятлам, наивно считающих себя познавшими Истину. И упивающихся этим Знанием будто малые дети, внезапно узнавшие, что Дед Мороза не бывает, а подарки под елку кладут их родители.

Уж я-то постиг, что за каждой открытой Истиной маячит новая, а за ней третья, пятнадцатая, сто седьмая... И что прежде чем рушить старые устои, неплохо бы подготовить новые, способные принять на себя и выдержать тяжесть этого непростого мира…

Впрочем, все это того — ненужные умствования и размышлизмы.

Ах да. Думаете, я забыл про Осакат или нагло обошел ее кандидатуру на звание нового шамана? Хренушки. Она сама меня обломила!

— Не гоже, — строго ответила она мне на мое предложение, — чтобы нас с Витьком в одно время взяли в шаманы. Он же муж, а значит, должен идти первым… А меня ты следующей весной шаманкой сделаешь, — как-то мечтательно помутнев глазками, добавила она и огорошила очередной новостью. — …Когда я второго рожу. А ты что, не знал, что-ли? …Вот какой ты Дебил. Все время про других думаешь, а свою ближнюю родню и в упор не замечаешь?! Мне за тебя даже жену твою лупить приходится, а то распустилась баба, совсем старших не уважает! Вечно ты……

— О! Слышала! — прервал я зарождающуюся Ниагару скандала. — Кажется, Лга’нхи меня зовет. — Иду-иду! — прокричал я, высунув голову за порог, а потом, сочувственно поглядев на своих учеников, которые один в качестве родственника Осакат (по дедушке), а другой — племянника Лигит обязательно окажутся втянуты в скандал, выскочил из шатра и что есть мочи припустил бегом подальше от эпицентра закручивающегося урагана упреков.

…Нет, я их, конечно, всех люблю… Даже Лигит… ну, может не люблю, но жалею, потому как бедная девочка нынче мучительно ищет пятый угол между моей сестренкой, моей ученицей и моей первой женой. Последняя хоть и стала тихоней, но когда дело касается ее любимых детишек, превращается в настоящую тигру и рвет и мечет не по-детски, подчас осмеливаясь даже щерить клыки на грозную Осакат. Причем угрозы она умудряется разглядеть даже там, где их нет и теоретически быть не может. Так что Лигит достается изрядно и даже спрятаться за мужа она не в состоянии, потому как муж у нее, прямо скажем…

…Но ведь о чем бы ни спорили мои дорогие дамы и в какой бы конфигурации они ни устраивали грызню, если рядом оказывался я, большая часть шишек вечно мне и перепадала. Ну уж, нафиг. Лучше я пойду по степи поброжу в поисках тигров или в мастерских повкалываю, пока дамы будут рвать друг дружку, рассаживаясь на ступеньках властной пирамиды

Скажете, Великий Шаман Дебил трусоват и вообще тряпка? А вы сами-то — небось, никогда не оказывались посреди разборки первобытных дам? Вот и не смейте меня осуждать!

В общем, рано или поздно все хорошее, как и все плохое, заканчивается. Так что где-то к середине лета мы разобрались с многочисленными хлопотами и двинулись наконец в поход. Кор’тек, уже неоднократно ходивший к той Реке, уверял, что времени на путешествие, коли будет на то воля Духов и морских Чудовищ, нам вполне хватит.

И дальше потекли спокойные дни, загруженные лишь взмахами весел, да клянчаньем у Кор’тека разрешения поставить парус. Какое это удивительно прекрасное состояние, когда от тебя ничего не зависит и ты можешь расслабиться и просто исполнять чужие приказы.

Увы, но скоро это закончилось.

— Уходите отсюда, мы не хотим иметь с вами никаких дел!

— Да мы только…

— Бир’кек, ты ли это? Неужели ты меня не узнал, это ведь я — Кор’тек. Я проплывал тут несколько лет назад и еще обменял у тебе овцу на бронзовый наконечник для остроги.

— …Все равно уходите. Нам нельзя с вами разговаривать!

Собственно говоря, первые три недели плаванья прошли достаточно спокойно. Разве что, наводили тоску развалины поселков прибрежников да рассказы Кор’тека, какое это было оживленное место… раньше. Иногда к этим рассказам подключались и другие ирокезы или бородокосичники, раньше так же проживавшие в этих местах или хаживавшие вдоль этих берегов. А вот потом пошли совсем другие земли.

Пусть не поселки, но некоторые уцелевшие жилища и хуторки мы встречали и раньше. Не могу сказать, что легко, но рано или поздно наладить диалог с их жителями получалось. В конце концов, у нас половина войска была прибрежниками, знающими обычаи и правильные слова, способные убедить убежавших в степь и спрятавшихся где-то в рощах и холмах людей, что мы не желаем им зла и готовы сотрудничать. Да у нас даже специальный фонд был приготовлен для подарков населению. Опять же (Кор’тек подсуетился), мотки тонкой бечевки для вязания и ремонта сетей, те же наконечники острог, грузила, крючки. Рыбаку это важнее дорогих тканей или роскошных украшений и пусть отдарки за эти подарки были чисто символические (что взять с бедноты?), искренняя благодарность в глазах очередного семейства, получившего бесценный дар в виде новой сети, которая позволит им не помереть с голоду, того стоили.

Так что мы плыли, извещая о себе всех встречных либо подтверждая свою репутацию тем, кто уже слышал про Ирокезов и их странные обычаи и привычки. Наводили, так сказать, мосты дружбы и взаимопонимания, попутно присматривая удобные места и бухточки, в которых можно будет поставить новые поселки.