Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

И вот, уже изрядно удалившись от привычных мест и приблизившись к цели своего плаванья, мы наткнулись на жесткое неприятие чужаков со стороны местного населения. И что было особенно странным, со стороны тех, кого не только Кор’тек знал раньше, но к тому же и рекомендованных нам во встреченном ранее поселке.

Нам там так прямо и сказали, что вот, мол, проедете высокий холм, на котором растет дерево с расщепленной вершиной, а там через день плавания как раз и будет стоять поселок мужа моей двоюродной сестры Бир’кека. Так вы ему привет передавайте и скажите, чтобы, ежели будет рядом, не забыл бы вернуть весло, которое его отец одолжил, когда приезжал сеструху мою сватать.

Мы привет передали, а тут такой прием… Но ведь не из-за какого-то сраного весла же все мужское население поселка в количестве одиннадцати человек высыпало на берег и, потрясая оружием, пытается прогнать нас, не слушая никаких увещеваний? Да и оружие-то у них, прямо скажем, деревянные весла-дубинки да колья-копья. Неужели они всерьез надеются на что-то в противоборстве с пятью десятками одетых в кожаные панцири и вооруженных бронзовым оружием вояк?

— Лга’нхи, — обратился я к нашему Верховному Вождю, — их бы как-нибудь того…

Спустя минут десять «того» закончилось. Разоруженный и слегка отлупленный противник сидел на берегу, даже не смея ругаться, и лишь постреливал на нас суровыми взглядами.

Как я и просил — обошлось без крови и даже существенных проблем. Лишь один парнишка лет четырнадцати-пятнадцати проявил излишнюю резвость, что при его легкости стоило ему вывихнутого ударом щита плеча.

Плечо я быстренько вправил, не обращая внимания на писки пациента и ненавидящие взгляды его сородичей, вероятно решивших, что злобный враг уже приступил к пыткам или каким иным жутким ритуалам и фулюганствам, свойственным дикарям-каннибалам и прочим исчадьям ада.

— Так это ты Бир’кек? — Обратился я к явному лидеру этих обормотов, накладывая фиксирующую повязку на плечо мальчишки. — Почему ты так плохо нас встретил? Ведь мы привезли тебе послание от твоего родственника и подарки от себя!

— Что толку мне от ваших подарков, — грустно ответил мне вышепоименованный Бир’кек. — Коли нас всех убьют за то, что мы разговаривали с вами?

— Аиотееки? — догадался я. — Они запретили вам разговаривать со всеми, кто приплывает с востока?

— Нет. Только с теми, кто носит на голове гребни… Вот такие, как у тебя.

— А вот с этого момента уже поподробнее, — оживился я. — Так значит, к тебе приходили аиотееки и запретили разговаривать с такими как мы… А что они еще тебе про нас говорили?

Да, что ни говори, а оратором и мыслителем Бир’кек не был ни разу. Потому проще изложить общий итог моих мучений по вытягиванию из него полезной информации, чем передавать его прямую речь, щедро сдобренную чесанием в затылке, кряхтеньем, беканьем и меканьем.

И суть этих «меканий» сводилась к следующему. Жили они на берегу моря, не тужили… Ну, может быть, почти не тужили, потому как во время затяжных штормов, конечно, бывало, что приходилось ему и его родне сидеть впроголодь, но в целом никто особо на жизнь не жаловался.

От первой Орды аиотееков они как-то сумели увернуться — беглецы с запада вовремя принесли весть о нашествии жуткого врага. И благоразумный Бир’кек, чей род и поселок никогда не был обременен лишним имуществом, которое было бы жалко бросить, погрузил свой немногочисленный скарб в свою главную ценность—пару утлых лодочек—и долго болтался по морю, удирая от супостатов.

Спустя год пришла весть о новом нашествии. Скарб зарыли где-то в песчаных холмах, куда ни один нормальный пастух свой скот не загонит, лодки с запасом сухой рыбы и бурдюками воды стояли наготове, но на этот раз нашествие их вроде как миновало — передвигавшиеся на демонах чудовища почему-то предпочли двинуть по Реке на север… Видать, спознали, что народ там живет хоть подлый да сволочной, зато шибко зажиточный, потому как хорошее дерево на лодки, веревки-нитки, кожи, ткани, мед и какие-то корнеплоды, которые, как я понял, были тут аналогом не то картошки, не то репы, выменивает задорого, оставляя бедных несчастных рыбаков буквально без штанов!

Так что это нашествие прошло по разряду справедливого наказания жлобам и скрягам и весьма порадовало сердце хорошего парня Бир’кека.

Но тут через год — вот напасть—опять из-за моря заявились неведомые демоны и, несмотря на надежды Бир’кека и общечеловеческие представления о справедливом возмездии негодяям, почему-то вместо Реки опять пошли вдоль побережья на восток. Опять разрушили в поисках чего-нибудь ценного его убогую хижину, опять заставили отсиживаться на лодке в море… Ну да, по всему видать, их Духи за то и покарали, наслав на них еще более злейших демонов и мерзавцев… Э-э-э… Я хотел сказать, подведя их под вашу карающую длань!

Весть об этом до поселка Бир’кека донесли многочисленные (не меньше двух десятков человек) возвращающиеся этой осенью и зимой на родину беглецы из той самой разгромленной Орды… я так понял, что из числа «забритых».

Но это было уже потом. А до этого, как раз вскоре после прохода последней орды, в один прекрас… в смысле, ужасный день возвратившиеся с уловом родичи нашего гостеприимного хозяина вдруг были окружены не пойми откуда взявшимися черноволосыми (вот вроде как у тебя) и одетыми в странные одежды (наподобие ваших — ткнул он пальцев в мой кожаный панцирь) люди. Тыкающие в мирных рыбаков длинными острыми копьями (вот вроде как у вас) и крутящие у них перед носом бронзовыми кинжалами и топориками (навроде ваших).

Было их совсем немного… Чуть больше, чем пальцев на руках (чего? Какая оикия? Я и слов таких не знаю). Но зато их предводитель приехал на верблюде и еще с собой парочку вел, нагруженных какими-то тюками.

В общем-то, пришлые эти обошлись с семейством Бир’кека вполне по-божески — из вещей брать ничего не стали (кому нужно это бедняцкое барахло). Правда, баб малость поваляли, ну да от них не шибко убудет, главное, что сети и лодки не тронули… А вот плохо только, что сына забрали. Но обещали, что коли тот стараться сильно будет, так еще может, и вернется родню навестить, а может и подарков богатых притащит… А еще сказали, что будут приезжать два раза в год по осени и к началу лета и чтобы он, Бир’кек, к этому времени насушил им по два большущих мешка рыбы, а еще хоть усрись раздобыл бы полного человека (два десятка) блестящих круглых камешков, что иногда находят в раковинах моллюсков. И чтобы те крупные были. Не меньше ногтя на мизинце.

С тем и уехали. Визит и его последствия были, конечно, малоприятными, но зато не смертельными. И два здоровенных мешка рыбы для такого опытного рыбака, как Бир’кек (не чета евоному шурину, который уже который год все про весло трындит… Уж сеструха его двоюродная давным-давно родами померла. А он все не уймется).