Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

Да что там какие-то несчастные жители прибрежного поселка! — Даже когда я рассказывал эту сказку своим спутникам, включая Лга’нхи, они и то слушали эту чушь с открытыми ртами и кажется, были готовы поверить каждому моему слову.

…Так что следующие часа два я до хрипоты рассказывал басни и небылицы про наше путешествие, мешая правду о местах, где действительно был и моих реальных приключениях с запавшими в память историями из Одиссеи и путешествий Синдбада-морехода.

— А что ты можешь рассказать о своей земле, Старшина Дос’тёк, — передал я наконец эстафетную палочку разговора нашему гостеприимному хозяину. — Как близко она находится к месту, куда уходит солнце на ночь?

— Так ведь это… — малость даже растерялся Дос’тёк. — Кто ж его знает, куды оно уходит? Дальше на запад есть большая Река. Слыхал, что наша Река еще побольше той, что течет возле Вал’аклавы… Ну, там, где ты победил богатыря Бег’емота.

А дальше, как рассказывали мне знающие люди, будто бы суша поворачивает к югу, а потом снова к востоку аж до тех самых островов, по которым к нам пришли аиотееки… Дальше я, признаться, точно не знаю. Хотя один человек, который вроде как на тех островах родился, говорил мне, что в его краях считают, что и дальше берег идет на восток. А потом сворачивает на север… А вот как там дальше и где там самый край земли, на который солнце присаживается отдохнуть на ночь, того я не ведаю.

— Хм… — подумалось внезапно мне. — А ведь для прибрежника, наверное, весь мир — это узкая полоска прибрежной полосы и крохотный край моря. Все степи к северу от его жилища или земли лежащие по ту сторону воды для него просто не существуют… Впрочем, это ведь чистое лирическое отступление, а говорить-то надо о деле.

— Ты сказал, «аиотееки»? — спросил я Дос’тёка, удивленно приподняв брови. — Я уже слышал название этого народа. Но никто так и не смог объяснить мне, кто это такие.

— Так эта… — как будто даже немного замялся Дос’тёк. — Скоро сам увидишь. Потому как мы тебя к ним отведем… Потому как надо. Они велели приводить к ним всех, кто приплывет в нашу бухту.

— Что значит «надо»? Почему «велели»? — опять «страшно удивился» я. — Разве ты в своем поселке не самый главный человек? Почему какие-то люди, которые, как ты сам сказал, пришли с каких-то островов, говорят тебе, что делать в твоем собственном поселке?

…Нет, мне, в принципе, тоже было жаль Старшину, который сейчас корчится и выдавливает из себя слова, с одной стороны объясняющие сложившуюся международную обстановку, а с другой — оставляющие ему хоть крохи самоуважения. Но должен же я был узнать, какие тут творятся дела и каково отношение местных к моим старым приятелям аиотеекам?

Ну, короче, дело было так. Раньше, оказывается, все было плохо. И все поселки и племена дрались друг с другом. А на Реке так вообще жили сплошь только одни сволочи, заламывающие немыслимые цены за свое дерьмо и особенно за мед.

Но тут вдруг пришли аиотееки… и не то чтобы стало лучше. Однако местные между собой больше точно уже не дерутся. Всех драчунов аиотееки либо поубивали, либо забрали в свое войско. «…А еще они нас от злых ирокезов защищают, которые пожирают трупы своих врагов и используют пленников-мужчин как женщин… Ну и вообще, как пришли аиотееки, порядка вроде как стало побольше… И дань они с нас за это берут вполне умеренную».

Да уж, что ни говори, а человек—такая скотина, что в любом положении сможет придумать себе выгоду.

— Так стало быть, хорошие они люди, эти аиотееки? — задал я Старшине очередной каверзный вопрос. — И вы не хотели бы жить так, как жили раньше, сами по себе?

— Да ведь… Ну-у-у… Как бы тут… Конечно, очень хорошие люди. Ежели они тебя Там у себя спрашивать будут, ты им так и передай, мол, «Дос’тек и его люди всем довольны и ни на что не жаловались!»

Ну, вроде с этими товарищами все понятно. А вот удастся ли так же легко скормить свою лапшу ушам аиотееков?

Видимо, потому, что собеседником я оказался интересным, а вруном — талантливым, наши посиделки затянулись надолго. И вот только не надо думать, что все это время я заливался соловьем, рассказывая о своих подвигах и приключениях.

Нет конечно, без этого тоже не обошлось, но все-таки как бы ни был беззаветно склонен человек всех эпох развесив уши слушать талантливых впаривателей лапши, но постепенно разговор все-таки перешел на более практичные рельсы. Мы обсудили перспективы на урожай водорослевых (прибрежники питали склонность к морской капусте и даже заготавливали ее на зиму), новые тенденции в лодкостроении (на что за хрени вы приплыли?), ну а главное, исподволь обсудили цены на товары.

Дос’тек, несмотря на свою внешнюю дремучесть, тем не менее, в ценах весьма шарил. И немудрено, его бухту даже несмотря на неудобный вход посещало немало караванов, потому как удобных мест для отдыха в округе было не так уж много, и на фоне окружающих бесконечных степей Змеиная бухта выглядела настоящим оазисом.

… В общем-то, не то чтобы я как-то особо всерьез подумывал заняться торговлей. Поначалу-то вопрос цен и наиболее востребованных товаров я затронул исключительно ради поддержания имиджа купца. Ведь согласно легенде, в своем бесконечном путешествии мы кормимся за счет перепродажи разной хрени. Но потом как-то увлекся и в голове вдруг щелкнуло воспоминание из прошлой жизни, что хороший шпионаж никогда не выпускает из внимание вопрос торговли и ценообразования. Тут у нас, конечно, не товарно-сырьевая биржа какая-то и цены по десять раз на дню не меняются. Тут, я это помню по своему посещению Вал’аклавы и некоторого общения с Царем Царей Леокаем, цены вообще меняются очень сложно. Поскольку денег как таковых еще нет, то иногда очень трудно сказать, что именно подорожало или подешевело — товар, который покупают или товар, которым расплачиваются. Условно говоря, если за один кувшин пива все время требуют десять яблок, то в летний сезон получается, что пиво дешевеет, ибо яблок полно, а зимой дорожает. А если потом этим пивом расплачиваются за бронзу, цена которой может зависеть от того, сколько караванов с этим товаром пришло на рынок… то вот пойди да и вычисли тут цену яблок, учитывая неурожайный год на крабов и то, что старый шаман, лучше всех умеющий делать лодки, внезапно помер!

Однако некоторый тенденции, так сказать, были налицо. Со времен пришествия аиотееков подорожал жемчуг, местный аналог картошки, специи и другие заморские товары, зато внезапно подешевели бронза и какие-то «гок’овые» канаты. Что это за канаты, я не знал, но просто-таки почувствовал, как сидевший рядом со мной Дор’чин насторожился и едва ли не принял стойку учуявшей добычу собаки. Судя по всему, в морском деле эта разновидность веревок пользовалась заслуженным уважением.