Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

— Зачем же ты так далеко забрался? — продолжал допрашивать меня сей доставала. — Чего такого нету в твоих краях, что пришлось плыть за этим в такую даль? …И почему у тебя такое странное имя? Я не понял, что оно означает?

…Да, признаться, с именем у меня был некоторый прокол. И вовсе не потому что я налажал с легендой. Понятно, что Дебил (Манаун’дак по-местому) — имечко слишком неординарное, чтобы не привлечь к себе внимание. Да и многочисленные баллады, в которых оно мелькает, вполне уже могли разнести его по всему побережью на далекие расстояния.

Но увы, какие бы псевдонимы я себе не выдумывал, местные ребята продолжали упорно называть меня Манаун’даком. Для них эта кличка столь плотно приросла к моей личности, что никакое иное имя они даже в своем воображении прилепить ко мне не могли.

Имя — вообще вещь мистическая и непростая. Оно дается Шаманом или возникает само собой в подростковом возрасте, когда начинают проявляться индивидуальные черты характера человека. И живет вместе с ним до самой смерти, подсказывая и управляя своим хозяином. Такое происходит даже с нашими «ничего не означающими» именами. А уж что говорить про всех этих «Неугомонных Дятлов» и «Быстроногих Улиток»? Таким именам поневоле стараешься соответствовать и несешь бремя этого соответствия через всю жизнь.

Так что мои ребята отказывались называть меня как-нибудь иначе, как бы я ни вбивал в них эту идею. Может быть, даже боялись, что их Великий Шаман потеряет свои «волшебные функции», перекрестившись из Дебила в какого-нибудь Свирепого Ежика или Стремительного бурундучка.

Короче, пришлось оставаться все тем же Дебилом, лишь, для большей секретности, надобавляв к имени щелчков с придыханиями и новых согласных.

— Имя как имя, — обиженным тоном ответил я. — Это такая особая птица, которая не летает, зато может бежать по земле быстрее оленя. — Я не виноват, что в ваших краях она не водится!

— Хм… Видать ты быстро бегаешь? — Предположил Дос’тёк, чье имя, кстати, означало одну из разновидностей чаек.

— Нет, — гордо ответил я. — Бегаю я не очень хорошо. Но на объяснение, что означает мое имя и почему мы отправились в далекое путешествие, потребуется немало времени. А солнце жарит невыносимо…

— Э-э-э… — понял намек Старшина. — Можете выйти из своих лодок и будьте гостями в моем доме… Только сначала скажите, не имеете ли вы какого-нибудь отношение к злому разбойничьему племени, которое называет себя «ирокезами», живет разбоями и грабежом, питается трупами своих врагов, а пленников-мужчин использует как женщин?

— Хрп-бзыдсь… — едва не поперхнулся я от возмущения из-за такого поклепа. — Когда мы миновали земли Улота, мы видели разоренные деревни на берегу, поэтому вели себя очень осторожно и старались не подходить к берегу, если видели вблизи людей. Вероятно, это были земли того самого племени, о котором ты говоришь? Так знай, Старшина Дос’тёк, что ни один честный тау’китянин никогда не опозорит себя даже беседой с такими сволочами, которых ты описал! (Ох, попадись мне в лапы тот черный пиарщик, навыдумывавший про нас этакие мерзкие небылицы… Я ему сделаю… сказку былью!)

В тенечке деревьев перед хижиной Старшины нас вдоволь накормили местной ухой, жареной рыбой, какими-то овощами типа редиски и, кажется в виде праздничного дополнения к трапезе, даже расщедрились по небольшой лепешке на нос… Судя по всему, урожай злаковых этим летом еще не снимали.

И лишь после того как присутствующие в изнеможении отвалились от стола (тут его заменяла циновка), десяток уставившихся на меня глаз ясно дал понять, что пора начинать свой рассказ.

— Так вот Дос’тёк — начал я. — Ты спрашивал меня про мое имя и зачем я приплыл в такую даль. Так вот знай, что одно тут связано с другим и касается одного Великого Пророчества, которое сделал Великий Шаман нашего Великого Царя Царей Ив’вана, которого за добродушный нрав и большую заботу о подданных мы прозвали Грозным.

А дело было так. Отцом моим был простой пастух, пасший стадо Царя Царей на самых дальних пастбищах, потому что сам он не имел ничего и жил, питаясь со стола Царя Царей. Но в ту ночь, когда я родился, в небе горела огромная хвостатая звезда, черная тень зашла на луну и на какое-то время полностью закрыла ее, земля тряслась, а гора Вез’увий начала дымиться и истекать огненной кровью.

Все это были великие и страшные предзнаменования и потому, ясное дело, наш Великий Царь Царей собрал шаманов и мудрецов со всего Царства и они камлали столько же дней, сколько есть пальцев на руках и ногах человека, и приносили многочисленные жертвы, спрашивая у Духов, что бы все это значило.

И снизошли до них Духи, и открыли всю правду. Они велели Царю Царей сыскать ребенка, родившегося в эту ночь и дать ему имя птицы, которая не умеет летать, зато бегает быстрее оленя. Взять его в свой Дворец и растить как собственного сына!

Я взял стоящую передо мной чашу с травяным отваром и хорошенько приложился к ней, внимательно наблюдая за реакцией публики. Судя по отвисшим челюстями и выпученным глазам, публика была под впечатлением обстоятельств моего рождения и той невероятной хитрожопости, с который я, будучи еще младенцем, умудрился пробраться аж в Дворец самого Царя Царей… Что ни говори, а история разных там золушек, мгновенно, по одной лишь дурацкой прихоти судьбы вознесшихся из грязи в князи, всегда будет греть сердце простого человека.

— Так вот, — продолжил я, закончив пить. — Так и получилось, что расти я начал во Дворце и жил словно царский сын… и даже лучше, потому что Царь Царей Ив’ван, естественно, любил меня сильнее всех своих остальных детей.

Однако ни дорогие ткани, ни слитки бронзы, ни даже самые жирные куски мяса, сдобренные самым острым перцем и прочими специями, не радовали мое сердце. Мне всегда хотелось чего-то иного.

И вот, когда я видел столько же зим, сколько пальцев на руках и ногах человека, в нашу землю пришла большая беда. Земля не рожала рожь и картошку. Олени и овцебыки ушли из Степи, а море почти не делилось с нами рыбой. И тогда Великий Шаман нашего племени пришел к моему приемному отцу и сказал, что тот должен снарядить самую большую лодку, что только есть на нашем берегу, дать мне верную команду лучших моряков и отпустить в дальнее плавание по пути, которым идет солнце. И когда я достигну конца этого пути, Духи снизойдут до нас и вернут нашей земле все те блага, что забрали раньше.

А чтобы мне было проще в моем пути, он поменял мне имя с того, которое я больше не смею произносить, на имя птицы с самыми быстрыми ногами на земле!

…Ну что еще надо публике для хорошего блокбастера? Несусветные катастрофы и знамения были. Магия и пророчества так же налицо. Чудесная история золушки и возможность заглянуть в мир Элиты и Гламура, а еще далекое путешествие за тридевять земель с Великой Целью. За блеском, пышностью и великолепием этой истории я надеялся скрыть правду о себе. И судя по лицам моих слушателей, они были так впечатлены моим враньем, что напрочь отключили критическую жилку в своих мозгах.