Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

Правда, ясное дело, едва узнав о свалившийся на них нечаянной радости, самый ходовой товар местные норовили спрятать подальше от глаз Высокой Комиссии, выставляя всякую рухлядь и хлам.

Наша парочка следопытов даже возмутилась незатейливой наглости, с которой это делается и предложила за пару часов разыскать все заначки. Потому как спешно прячущие имущество аборигены наследили сильнее, чем стадо овцебыков.

Ну да я это предложение вежливо отверг. И тех крох, что оставляли «гостеприимные хозяева», дабы продемонстрировать свою бедность, нам вполне хватало, чтобы забить лодки товаром.

Тем боле, что дабы умилостивить внезапно прибывших ревизоров, администрация прибегала к старой чиновничьей хитрости. Сиречь, пыталась нас закормить, упоить в зюзю, да и женской лаской никто из нас обделен не был.

В общем, прокатились весело, с ветерком и без особых хлопот. Единственная проблема в таком способе передвижения — намного медленнее обычного. Ведь селения были расположены крайне неравномерно. То, бывает, за целый день только успеваешь от одного до другого доехать, а то сразу три на дневном перегоне. И ведь каждый поселок надо было навестить, поговорить с народом о наболевшем, узнать об их нуждах и чаяниях, забрать свое…

…Ну или хотя бы для того, чтобы послушать брюзжание Кор’тека — сначала при подъезде, на то что медленно движемся. А при отъезде — что лодки у нас больно маленькие и всего, чего хочется, в них не впихнешь.

Чует мое сердце, приохотившийся к халяве адмирал для следующей поездки в эти края обязательно построит лодочку размером с Титаник как минимум… Нет, он не жадный. Просто очень азартный.

Халява хороша тем, что… Да ну на фиг эти «тем» да «что». Халява хороша сама по себе и самодостаточна без всяких «что». Как радуга, улыбка красивой девушки или кружка ледяного пива в жаркий день.

Ибо когда не сеешь, не пашешь, да вдруг с небес на тебя обламывается манна небесная, это лишь подтверждает твои смутные догадки, что ты любимчик богов и они явно выделят персонально тебя из рядов всего остального серенького быдло-человечества. И все это исключительно твоя заслуга, ибо из всей серой массы людишек только ты сумел родиться таким счастливым и удачливым.

А вот плоха халява тем, что подобные мысли чрезвычайно ослабляют, притупляют бдительность и осторожность, подталкивают к необдуманным решениям.

Да и боги, как известно, существа ветреные, коварные, да к тому же еще и чрезвычайно мстительные. Им ничего не стоит согнуть вчерашнего любимца в бараний рог или, привязав ему к хвосту консервную банку, ухохатываться, сидя на своем Олимпе и глядя на прыжки и метания наивного бедолаги, возомнившего о себе невесть что, а теперь пытающегося удрать от грохочущего за спиной возмездия. И особенно они любят наказывать нас за жадность, высокомерие и иные пороки.

Вот так, собственно и случилось, что примерно на девятый день нашего приятного путешествия мы нарвались на неприятности. В очередном селении нас встретили аиотееки.

И было-то их всего горстка, не более десятка. И кабы мы были настороже, завалили бы их в один момент, задавив своим четырехкратным превосходством в живой силе. Но мы расслабились, решив, будто и впрямь на курорте. И кончилось это довольно печально. В том числе и для меня.

Да? определенно надо было быть редкостным дебилом? чтобы попереться практически без охраны в самый центр неизвестного поселка? даже не обратив внимание на подозрительные лодки? припаркованные чуть в стороне от лодок местных рыбаков.

Вот так и получилось, что мы втроем — я, Лга’нхи и молодой парнишка из бородокосичников — оказались один на один с десятком аиотееков весьма злобного вида.

Я как раз повернул за поворот, вышагивая этакой гордой цацей, да еще и зажав свой шлем под мышкой, дабы все видели мой черный хаер. И так при этом пыжился, старался походить на гордого и крутого аиотеека, что даже не сразу обратил внимание, что нечто похожее идет мне навстречу.

— Вы кто такие? — поинтересовался этот «кто-то», оказавшийся довольно высоким (для аиотеека) и плотным воякой средних лет с этаким волчьим прищуром в глазах.

— Бе-е-ме-е… — сообщил я ему. Что было не столько ответом на вопрос или некоей загадочной аббревиатурой, а скорее звуком, который издает воздух, покидая воздушный шарик.

— Говори! — рявкнул он в ответ, а потом его взгляд сосредоточился на моей прическе… И думаю, вряд ли для того, чтобы уточнить название фасона и парикмахерскую, в которой можно сделать такую же. Потому как внезапно потемневший взгляд аиотеека выражал что угодно, только не восхищение новыми веяниями моды.

— Бздыньк, — ответил ему Волшебный Меч Лга’нхи, врубаясь одним из своих перьев куда-то в область скулы врага.

Меч, пожалуй, разнес бы голову в клочья, если бы аитотеек в последнее мгновение чуточку не отдернул голову. Резкий малый… Был. Второй удар превратил его затылок в крошево.

И понесло-о-ось!

Пришлось использовать нашу старую тактику, которую мы практиковали с названным брательником, когда путешествовали вдвоем. В смысле, он убивает врагов, а я спасаю собственную жизнь и жду подмоги.

И когда на тебя наваливаются двое опытных ребят с длинными копьями, сделать и то и другое становится крайне непросто.

Хорошо хоть, стремительное нападение Лга’нхи дало мне несколько мгновений на то, чтобы прийти в себя. Что ни говори, а эта дылда свое дело знал и сумел угрохать двоих еще до того, как остальные аиотееки опомнились. До сих пор удивляюсь, как стремительно может двигаться эта огромная туша.

А вот наш юный коллега явно зевнул, и ему всадили копье в горло почти в самом начале заварушки.

Я же успел отпрыгнуть к какому-то заборчику, прикрывающему мою спину, и изготовить протазан к бою.

А дальше началась свистопляска. Победить я особо и не мечтал — лишь бы остаться в живых до прихода подмоги. Так что просто отмахивался протазаном от тычущихся в меня бронзовых наконечников, даже не думая переходить в контратаку.

Я бы и дальше не думал, если бы один из моих противников не проскользнул своим сапогом по влажной глине и не раскрылся для стопроцентного удара. Сработал нарабатываемый годами рефлекс — я сделал выпад и быстро отскочил влево.

Как оказалось, недостаточно быстро — вражеское копье второго противника, ударившись об одну из пластин панциря, соскользнуло в сторону, пропоров слой бычьей кожи и вошло куда-то в бок.

Накачанный адреналином организм почти не почувствовал боли, однако мозг, принявший с годами под многочисленными ударами вражеского оружия форму боевой вычислительной машины, оценил эффект, просчитал время, которое отпустила мне на бой обильно выливающаяся из пореза кровь и, велев максимально ускориться, швырнул в атаку.