Алексей Рагорин - Ракетчики

Молчат. Вроде поняли. Так потихоньку и набираю очки авторитета. Это тоже важно для командира, то бишь, меня.

Через неделю вёл боевое применение. Опять Виктор Кривонос: «А почему мы должны так осторожничать? Ведь возможно утопление раз в десять быстрее делать, если убрать из требований к работе «незаметность»? Пусть будет небольшой риск обнаружения, но помешать нам в затопленных отсеках никто не сможет!»

— Наша сила — в их незнании. Как только враги узнают способ нашего боевого применения — прощай количество, здравствуйте потери. Глубинные бомбы никто не отменял, отстроят чувствительность сонаров, увеличат количество боевых пловцов, будут ходить только полным ходом, что мы их фиг догоним. Может ещё что-то придумают. Какой вопрос — такой и ответ. Витя мне напомнил: вы ещё не работали в броне. Она применяется: в условиях противодействия вражеских боевых пловцов, угрозы применения глубинок, при агрессивном поведении акул.

Вес брони: 900 кг. Эта лишняя тонна на максимальной скорости почти не сказывается, на плечи в воде не давит. Но: очень сказывается на манёврах, разгонах. Ясное дело, одевается броня, там же, где и носитель: в воде. За занятия ребята вымотались капитально. Это ещё что! Пока что они работают на лёгких, пока можно отработать все навыки на малой глубине. После оводнения будут уставать больше.

После занятий меня вызвали по тревоге в спортзал. ЧП! Виктора Кривоноса вызвали на поединок уже четвёртый раз. Это мой взвод такую «тёмную» придумал. Забегаю — картина маслом: Виктор помятый, злой, глаза горят. Остальные стоят монолитной стеной, едины в сознании своей правоты.

— Придурки! Салаги! Какого чёрта!?

— Надоел он со своими вопросами! Переведите его в другой взвод! Почему мы должны отдуваться за него?!

— Тихо! Взвод! Стройся!

— У него пытливый ум, незамыленый глаз, есть смелость задать неудобный вопрос — это подарок для подразделения. А вы решили его наказать по-своему. Глупость — порок. Будем ее выбивать. Дисциплину никто не отменял. Через неделю по плану у вас и так были бы работы в броне, я просто поменял очерёдность. А вы фигнёй начали страдать. Теперь и я фигнёй пострадаю. Слушай вводную! Учебная тревога! Перехватываем цель ночью. На плавбазу бегом! Марш! Броню не забудьте одеть, двойной БК взять.

— Григорьич, а не сильно круто? Перетрудятся, чего доброго, сломается кто-нить?

— И вам добрый вечер, Олег Степанович, это моё решение, как командира. Будете оспаривать по праву старшего инструктора?

— Нет-нет, что ты, что ты! Тебе с ними в бой идти…

С тех пор взял Кривоноса под персональную опеку. Ставил к себе в пару. Резкий, импульсивный, рисковый парень. Не дурак, только молодой больно. Половина моего взвода — зрелые мужики, эмигранты, как я. Виктору — двадцать три года, выбрал армейскую карьеру. В СССР срочной службы теперь нет. За Виктором нужен глаз да глаз. Может дров наломать. Уже успел жениться. Как и его младший брат, Виктор развит скорее умом, чем физически. Нет-нет, нормативы «Дельфина» он выполняет, но не первый во взводе. Отличник в школе, все предметы, где нужна голова — первый во взводе. В школах СССР программа сильно изменилась. Процентов семьдесят того, что мы учили раньше, оказалось не так. Причём, по самым политически нейтральным естественным наукам: физике, химии, биологии, географии. Про историю, литературу и язык я просто молчу. Оказалось, что большая разница в возрасте не помешала мне получать удовольствие от общения с Виктором. То же слово «удовольствие», он расшифровал так: уд плюс воля. Удом древние славяне называли половой член. Показательно. Даёшь уду волю, и получаешь удовольствие. Только наш, русский язык, имеет такую образность. В остальных языках этого нет. Аж гордость пробирает! На уроках языка в школе теперь эти образы также учат, а не только правописание. Виктор стал моим гидом в новых знаниях.

Учёба новичков закончилась. Неделя отдыха в Запорожье с семьей. Как-то так вышло, что Вася Куницин после того поединка подружился с Андреем Кривоносом. Такой вот парадокс. Света мне сказала, что определённую роль тут сыграла моя Маша. Загадочна, эта русская душа. А женская — вдвойне. Ничего я не понял, но в парке отдыха веселились вместе с нами и богатая на детей семья Куницыных, и Кривоносы. Виктор не отходил от своей молоденькой беременной жены, Алёны. После парка сидели у нас дома двумя компашками: отдельно дети, а я, Света и молодая чета Кривоносов — отдельно. Свете оказалось очень интересно с Алёной: та её наставляла в Ведах на путь истинный. В школах есть раздельные предметы: «Роль мужа в семье» и «Роль жены в семье». Алёна-то это учила, а Света просто жила. Получается, что Алёна более опытная и мудрая жена! Через пару дней их шушуканья я заметил перемены в поведении Светы. Начала манипулировать, но так тонко, что необидно, даже приятно. «Юрочка, ты у нас самый сильный, сходи потрусить ковры». Я и раньше это делал, но акценты очень важны! «Юра, у тебя же пятерка была по математике? У Маши контрольная, а Вася на соревнованиях, ты бы не мог?..» Чтоб было понятно: раньше подобные просьбы формулировались без тонких подходов и хитрых обоснований. В общем, после плотного общения с Алёной у Светы появилось много приёмов, даже в постели… Короче, я оценил влияние Алёны на Свету, как благотворное. А с Витькой мне было просто интересно, хоть по жизни он пацан пацаном. Может быть, я бы больше общался с Сергеем Кунициным, но нас развели по разным потокам: он был сейчас где-то там, в море. Кстати, у Кривоносов все в семье очень сильно воспринимают Веды; не случайно тогда Андрей вскинулся на Машу. Другой вопрос, что он не знал, что она только недавно переехала из России в СССР.

Один раз вместо развлечения, мы сходили на стройку. Маша выклянчила. Туда без взрослых детей не пускают. Я не стал упираться: подумаешь, маленький каприз девятилетнего ребёнка. В нашем военном городке ударными темпами ставили новые коробки. Экскурсия была любопытная. По стройке сновали роботы, которые и выполняли все работы. Люди на стройке были: сторож, наладчики, ещё кто-то. Но все основные работы выполняли роботы. Выкладывали из блоков стены, таскали телеги с арболитовыми плитами, заваривали стыки блоков чем-то, сильно похожим на наш плазменный резак, которым мы, «Дельфины» прорезаем дыры в кораблях.

— А это мы эти дома строим!

— Что за ерунду ты говоришь, доча?

— И ничего не ерунду. Мне Вася сказал, что это мы строим. У нас есть уроки компьютерных игр. На них мы выполняем разные работы. Только в игре «Стройка» ещё приходится отстреливаться иногда от американских диверсантов, решать логические задачи, находить выход из лабиринта. Называется «дополненная виртуальность». Я не знаю, как так получается, но по ходу игры именно мы управляем этими роботами. Видишь, там проводок к каждому идёт?