Алексей Рагорин - Ракетчики

— Стоп-стоп. Ты сам понимаешь, то, что говоришь?

— Не-а. Эт я балуюсь, но цитирую точно. Я записал и выучил наизусть. Вместо анекдота.

— Анекдоты, говоришь… А почему — «черепаха»?

— В собранном виде каркас магнитных головок похож на узор панциря. Так Тютя сказал. И для секретности хорошо. Враг ни о чём не догадается.

— Э-эт-точно. И что эта «черепаха» делает?

— Выводит из строя электронику. Любой замкнутый контур палит на раз. Выдаёт специфический магнитный узконаправленный импульс. Особенность в том, что только по лучу воздействия. Это не мазер. Действует мгновенно. Не со скоростью света, а мгновенно. Есть и минус. В зону луча должно попадать ядро Земли. Километров восемьсот в диаметре. Это накладывает определённые ограничения по применению, как оружия. Но при условии выведения на высокую орбиту, для покрытия неба вплоть до 70-й параллели нам потребуется всего-навсего… Всего-навсего… Забыл. ЛЛ мне говорил, но я забыл. Забыл: сколько нужно спутников.

— А почему не говорите о новом физическом законе, воздействии с такой скоростью?

— Так, эт самое, ты же сам запретил двигать науку. Говорил: инженерия, мол, всему голова, а времени у нас мало, деньги тратить на чистую науку запретил. «Черепаха» Тютинская работает? Работает. И ладно. Тютя тоже заикнулся про исследования ядра планеты. Я его обломал, Аллу настропалил соответственно.

— Работает? Проверял?

— Проверял. И даже не я, Кучеренко проверял. Я его давно сюда вытащил. Специалист он — песня!

— А почему в космос её тянете? Можно же эту пушку на самолёт поставить. Пролетел над танком, жахнул и…

— Не-а, не выходит. Потому и «Космическая». Этот луч с ядром как-то взаимодействует, расстояние до ядра должно быть большим. Тютя функцию построил, критическую величину вычислил, Элэла убедил. Запустят — узнаем, работает или нет.

— Блин, не приехал бы лично — нихрена бы не знал, что в хозяйстве творится. Вы тут ворочаете сами, Касьян с Юревичем спелись, работают сами, не докладывают ни о чём, пока не спросишь. Иванов с Вишневецкими спелся, несут идеи в массы…

— Нормально, Александр, так и должно быть у хорошего начальника и командира. Не бери в голову. Приезжай ко мне, я тебе новые разработки по флоту покажу.

— Добро, скоро буду.

— Почему Элэл так легко согласился? Странно это. А, Лёша?

— Саня, вишь какое дело. Я когда Тюрина на должность ставил, дал ему направления изысканий. Он сам попросил. Одно из них — проблема защиты поверхности от перегрева для «МАКСа». Тютя её решил. Даже более того. Он решил надзадачу. Элэл хотел разогреть корпус «МАКСа» до 6000 градусов, разлагать воду, ионизировать, использовать ионную пушку, как реактивный двигатель. Ионы воды — как рабочее тело.

— Не разжёвывай, я — ракетчик, как-никак. Пока — всё понятно.

— Ладно. Эт самое, трудность в том, что 6000 ничто не держит. Даже керамика и асбест. Можно было греть до 4500 и потом ионизировать разрядником… Но Тютя решил всё намного изящней. Керамика обычно — аморфное тело. Тютя покрыл внутренний корпус корабля магнитоводами, создал мелкую дифракционную решётку магнитного поля, после чего перегретая керамика, вместо того чтобы течь и плавиться, структурировалась в кристаллическую решётку по «клеткам» дифракционной сетки! На поддержание магнитного поля тратится некоторое количество энергии, но силовая установка справляется. Но решена главная задача: воду стали использовать для разгона без проблем. МАКС сделали буквально за год. И он теперь может выходить на первую космическую при сохранении всех характеристик «Спирали». А если его укрупнить… Да, эт самое, возвращаясь к теме Тюти. МАКС сделали так быстро, что не с чем его запускать. Сначала планировали мешками с песком загрузить, да и всё. Испытали бы все системы корабля. А тут приходит это чудо и просит разместить на ближайшем запускаемом аппарате его, вслушайся внимательно: уже готовую, в космическом исполнении, установку.

— А когда успел сделать? И как это вышло без внимания высокого начальства в вашем, Алексей Степанович, лице?

— Это отдельная хохма. Я, почему знаю: сам был участником. На день рождения ему коллеги подарили микроволновую печь. Это такая штука…

— Я отлично знаю, что это такое. Кстати, она вредна для здоровья. Кажется. Как-то не озаботился указивкой. Надо будет их в стоп-лист включить. Продолжай, Лёша.

— Ага, ладно. Эт самое, купили они, значитца, её в импортном магазине, втридорога. Тютя её прямо в институте раскрутил, исследовал, сказал, что очень неплохие характеристики у головки, пользоваться запретил: вредно, мол. Мне Аллочка жаловалась, чуть не плакала. Такая дама… Ладно. О чём это я? Через два дня мне пришлось выезжать в тот магазин, ситуацию решать. Тютя туда приехал, захотел ещё три таких себе купить. Незадача в том, что было в наличии только две. Он ругался, требовал от директора магазина срочно найти, хоть родить третью, размахивал своим рейтингом власти, всем грозил виселицей.

— Тютя? Ты — серьёзно?

— Ага. У него к тому моменту рейтинг полезности уже зашкаливал, даже с учётом понижающего коэффициента, в рейтинг власти переводился в очень высокую величину. Цифру, эт самое, не помню, но много. Вообще, власть ему в голову ударила сильно.

— В первой жизни у нас было такое выражение: «крышу снесло». Как ураган.

— А-а. Ладно. Слушай дальше. В итоге милиция вызвала меня, как его начальника, бо он и их построил. Уговорил Тютю взять другую модель. Не сразу. Он сначала прямо в магазине разобрал эту печку, поковырялся внутри, сказал, что нам всем повезло: там такая же головка стоит. И спокойно удалился, как победитель. Я не стал волну гнать, к тому времени привык к его выбрыкам, тем более что ничего страшного не случилось. А через месяц он был уже у Элэла с готовой «Космической черепахой».

— Да-а, тебе тут не скучно.

— Это да. И, ведь, не слушается, стервец! Режим секретности херит во всю ивановскую. Ребята Юревича за головы хватаются. Охрану ему подселили на этаж ниже. Ценный кадр оказался, ты как угадал.

— Я не угадал, Лёш, я увидел.

— Ворожил?

— Не ворожил, а волошил.

— Сейчас что видишь?

— Блять! Хватай пушку! Бежим! Срочно!

В квартире Тюриных было шумно и весело. Ребята приехали из Турции. Им дали пару недель отпуска, потом передача опыта и новое назначение. Целый год они гоняли турков, арабов, американских диверсантов по Турции. Горы и равнины, города и «зелёнка», в составе больших отрядов и малой группой. Прошли всё. Это для спецназа вместо дипломной практики. Без реального боевого опыта обучение полноценным не считалось. Выжил — значит, сдал экзамен. Радовались встрече с друзьями, со своими женщинами, что выжили. Рассказывали, как их прижали под Измиром; хвастались, как подшутили над армянской группой. Армянам сказали, что по радио передали: к ним приедет Серго Матевосян, лично. Те, бедолаги, палатки маскировали, щели отрыли на полную глубину, сортир перенесли на пятьдесят метров от лагеря, форму позашивали… А Серго не прилетел. Ничего, вечером за столом вместе посмеялись. Армяне не обиделись.