Алексей Рагорин - Ракетчики

— Андрей, через три минуты трассы разойдутся существенно. Не будет нашего альтернативного канала связи. Только для первой группы.

— Благодарю Машенька. 234-й, иди чуть правее и оставляй «Глаза». Чадов, следи за «Глазами», после отворота 234-го на атаку, «Глаза» — на тебе.

Это означало, что дополнительный оператор Чадов будет давать команды равномерно каждой «Коровке» на отстрел «Глаз» через каждые пять километров. Андрей поблагодарил Машу из деликатности. На самом деле он собаку съел на встречных боях, такие вещи, как обеспечение бесперебойной альтернативной связи, исполнял автоматически. У Андрея было большое количество виртуальных часов налёта на всех типах «Божьих коровок», принимал участие в учениях. Он работал оператором на сходных боеприпасах с Ан-70ДТ. Вообще, на всём, что летает в Светлой Руси. А реально не летал вообще. Даже на пассажирском. Но это Андрея не смущало.

— Может, добавить ещё один ЗАР в группу «А»? Впритирку ведь!

— Нет, должно хватить. Я знаю, как работает Пластов. Он — чемпион Руси 1999-го года. Они их порвут. Для средних операторов нужно было бы ещё 2–3 ЗАРа добавить, а так…

Основная группа атаки подлетела к 8-му флоту. Жалкие 24 самолёта были сбиты за пару минут. Андрей развёл РАЗУМы, назначил азимуты заходов, высоты атаки, распределил основные и вторичные цели, назначил кураторов по секторам. Вообще, его работа была больше похожа на работу дирижёра. Прошёл тот период, когда он лично выруливал «Удавы» и «Бумеранги». Он держал картину боя в целом, иногда давал советы старшим групп, редко: отдельным исполнителям. Молча сменил Турсова на 344-ке на Воротина. Турсов уже три раза промахнулся на серию из 10 «Рапир». Это много. Рейтинг может не соответствовать реальной форме человека. Мало ли, как бывает? Голова разболелась, давно не играл, проблемы в семье…

— 122-й, ПВО группы мы подвыбили, залезь на 20-ку, пройдись по 7-й цели «Рапирами», я смотрю у него взлётная палуба слишком целая. Сюрпризы нам не нужны. Я видел три старта. Самолёты пошли на 411-го, отстрелите их. Заканчиваем, мы работу почти сделали, предупреждаю всех: по азимуту 290 идёт стая наших «Гранитов», не обознайтесь, ЗАРы на пару минут задержитесь, после работы «Гранитов» сбросьте снайперки и дуйте домой. Старший подгруппы: Крамарь, подгруппу назовём «Б». Все РАЗУМы — домой, переходите на экономичку. Старший этой подгруппы: Бабаян, по уставу: «Е».

— Пиринято, Бабаян, старший гируппы «иЕ».

— Это Пластов, подгруппа «А», прошусь домой, боекомплект почти на исходе, осталось немного ближних, топливо на исходе, врага добиваем.

— Принято. Разрешаю, нам помощь не нужна, идите домой.

Бой ещё продолжался сколько-то времени. Маша заворожённо смотрела, как ЗАРы вернули часть противокорабельных врагам, как «Граниты» исполнили свою функцию, как были возвращены все ракеты их группы на корабли. Пару раз она подсказывала Андрею некоторые мелочи, но иллюзий не строила: её помощь Андрею была не очень нужна, работал мастер.

— Флот потоплен, враг активности не проявляет, базы на Аравийском полуострове самолетов не поднимают.

— Принял, приказываю: «Коровок» не топить, приводнять в режиме спасения. Относится ко всем подгруппам. Стратег, можете собирать «висюльки».

«Висюльки» — это «Глаза», ССК и прочее добро, что мы раскидали по всему небу над заливом. «Коровки» приводнялись «на свечу» и плавали, ожидая эвакуации. А «висюльки» висели в небе на заданной высоте на воздушных шарах, наполненных водородом. В случае сильного ветра, когда мог возникнуть риск захвата изделия, существовала возможность дать команду на отцепление. Тогда изделие падает вниз. Но это добро собирали уже другие операторы и команда крейсеров. Андрею «нарисовали» статус усталости и перевели в резерв.

— Андрюша, а что было бы, если бы ты мобилку забыл?

— Ничего страшного. Руководил бы первой атакующей группой кто-то другой. Или команда крейсера. Не намного хуже меня.

— Нет, мне кажется, что ты — лучший. Может, даже — гений.

— Нет, лапочка моя. Ты влюблена и необъективна. Но мне приятно.

— Андрюша, ты победил!

— Мы — победили.

Андрей с Машей ещё полчасика процеловались, а потом Андрей пошёл к себе, спать. Сон, впрочем, не пришёл: мозги перевозбудились, адреналин бродил по крови, ум «крутил» одну картинку за другой. Вспоминались эпизоды, рассматривались варианты. Забавно было то, что операторы так привыкли к подобным картинам в виртуальной жизни, что не восприняли победу на эмоциональном уровне. Только Маша обратила внимание на победу.

Командующий 5-м флотом США и, по совместительству, командующий группой флотов, состоящей из 5-го и 6-го — адмирал Роберт Дэвис принимал сложное решение. Погода стояла отвратная: шторм 5 баллов, дождь, порывистый ветер. Эта погода нетипична для данного региона, но тут не закомандуешь. Аналитики предложили не сближаться с русскими ракетными крейсерами меньше 700 километров. Только, вот, погоду не учли. Самолётам при такой погоде приходится расходовать больше топлива. Пока наберут высоту, пока отработают по цели, может быть, придётся преодолевать ПВО, делать не один заход, возвращаться в таких же паршивых условиях — ну уж нет, на 700 километрах он не начнёт. Противокорабельные ракеты имеют максимальную дальность поражения 500 километров — вообще плохо, не достанут.

— Выходим на дальность 450 километров до цели. После этого пускаем половину противокорабельных и авиазвено. Всё авиазвено, оставить только по 8 самолётов на флот, для прикрытия.

— Иес, господин.

Мостик малого ракетного крейсера «Чёрный ворон». (Временно: «Гебен-1»)

— Тащ_ктан_пер_ранга, есть пуск. Дальность: 450.

— Ну, вот и началось, судари офицеры. Боевая тревога!

— Как же так, Андрей!? Почему!? Хм-хм-хм.

Маша совершенно неподдельно плакала. Вся Светлая Русь была в недельном трауре. По «иракским» крейсерам. Был бой между нашими «Гебенами» и объединённой группой флотов американцев. Настолько, насколько страна радовалась первым победам крейсеров, настолько же весь народ опечалился после их потери. В Севастополе приспущены все флаги.

— В Оманском заливе была плохая погода. Почти нелетная. Что там: «почти», реально — нелётная. Но амеры решили рискнуть. Можно сказать, что выиграли. Было сильное волнение на море, дождь, туман, гроза. Амеры подняли авиацию. Потом остатки их самолётов садились в Пакистане, на их базы. Сесть на палубу авианосца не могли.

— Но ты же — лучший! Как так вышло?!

— «Бумеранги» и «Удавы» соскальзывали с мокрых поверхностей, не успевали захватывать. Грозовые разряды постоянно срывали канал связи, поэтому управлять вооружением приходилось эпизодически. РЭБ никто не отменял: американцы ставили помехи, это ухудшило основной канал управления: кодированную радиосвязь. А альтернативный, мазерный, из-за порывистого ветра, работал плохо. Из-за того же порывистого ветра «Рапирами» не было ни одного попадания в самолёты и ракеты, только в корабли. Из-за того же ветра, «Коровки» не могли летать в самолётном режиме. В ракетном они тоже летали плохо, не на максималке. У них искусственный интеллект ещё боле-мене, а малые ракеты становились глупыми кусками железа без связи.