Алексей Рагорин - Ракетчики

Убив двух мародёров, которые пытались отобрать мотоцикл, раз двадцать показав на военных постах своё крутое удостоверение, Джеймс Смит добрался к цели: на передний край противостояния с русскими. Впрочем, русскими их называли люди. В СМИ речь шла о «неизвестных террористах, предположительно мусульманских». Даже быдло из чёрных кварталов понимало, что это русские. Все считали, что это месть за пуск ракет. Как СМИ ни старались приписать ракетный пуск Халифату, в это никто не поверил. Смит знал, что эта группа ликвидаторов работала по владыкам и их семьям. У них на счету свыше полусотни успешных акций по владыкам. А вчера они ликвидировали властителя, вместе с семьёй. Вы даже не представляете, какая там была охрана! Ушли они грамотно. Их не отследили камеры, не остановили полицейские. Подвела случайность: старушке, которая жила по-соседству с их базой, не понравился акцент одного из них. Она донесла в полицию. Поскольку полиция и ФБР рыли землю в трёх штатах, на информацию отреагировали активно. Проверили ближайшие веб-камеры, проследили, на всякий случай, вчерашний день. С высокой вероятностью установили, что эта группа может быть диверсантами. Теми самыми. Поскольку в стране было введено военное положение, собрать ударную группу и блокировать город не составило труда. Операцию планировали в спешке, возможно, поэтому такой удручающий результат. Зажать-то русских зажали, но какой ценой! Немыслимо!

Строгий полковник Берг вернул мне удостоверение. Это он руководил операцией по уничтожению диверсантов.

— Не высовывайтесь и близко не подходите. Если жизнь дорога.

— Мне очень важно посмотреть на этот бой, полковник. Я не собираюсь лезть вам под руку, давать идиотские команды.

Видимо, полковник поверил. Сжалился, дал бинокль и совет. Я сумел рассмотреть поле боя из верхнего этажа АТМ-банка. Так и есть. Так, как жаловался на судьбу и русских, Берг. Перед корпусом всё пространство устлано парой сотен тел. Ещё дымилось три бронетранспортёра. Это морпехи пробовали провести штурм. Задавили огневые точки, загнали за стены русских бойцов, вооружились тактическими щитами и рванули. Всех их положил М1114-й, который русские, каким-то чудом, затащили на крышу! Против браунинга М2, калибром 12.7 миллиметров, щиты и бронежилеты не играют! А БРТ-ы сожгли из РПГ. Ещё когда ехал, видел на Виктори-паркуэй два сгоревших танка. Это русские, с той самой крыши, стреляли из ПТУРов. Вооружены они, как говорится, до зубов. Корпус, в котором они засели, тоже пострадал: в стенах было несколько крупных дыр. Видимо, танки успевали сделать 2–3 выстрела перед смертью. На здании скрещивались сотни трасс. Но оттуда продолжали огрызаться. Редко, но значительно чаще, чем могли себе позволить американцы. Выстрелы русских были поразительно точны.

На восточной стене здания что-то громыхнуло. Эта стена не просматривалась, так как я наблюдал за боем с юго-запада. Затем, сквозь пыль, я рассмотрел танк, стреляющий из-за молельного дома. Через пару минут, после того, как танк послал русским больше десяти снарядов в стену, из окна выкатилась фигура. Этот русский был облачён в бронежилет, в руках держал РПГ. Русский выглянул из-за угла, собираясь стрелять. В это время его начали прошивать пули. Это было видно по фонтанчикам крови. Хороший бинокль дал полковник. Русский покачнулся, казалось, это ещё не упавший труп, столько пуль в него вонзилось, тяжело осел на правое колено, но… Это невероятно! Он выровнялся, каким-то чудом перестал замечать пули и сделал, наконец, выстрел из гранатомёта. Танк замолчал. Не сдетонировал боекомплект, не загорелся топливный бак, но танк замолчал. Скорее всего, экипаж погиб. А этот русский солдат упал. Упал и больше не шевелился. Он умер, погиб, но победил. Победил себя, и попутно победил своих врагов, нас, американцев. Смит не был зашоренным крикуном и фанатиком. Он вполне понимал, что творится сейчас внутри всех американских солдат, которые видели этот поединок человека и танка.

Ага, появилась крылатая кавалерия. Апачи. Боевые вертолёты. Сейчас они русским… Вертолёты зашли с запада, мне было хорошо их видно. Я увидел, как тела «стрекоз» стали рвать пули. Сначала — первого вертолёта, потом — второго. Осыпалось остекление, отлетали лопасти, кабину пилотов заполняли брызги крови и ещё чего-то. Второй вертолёт просто загорелся и упал, умерев ещё в воздухе. А с первым вышло ещё хуже. По всей вероятности, пилот успел дать команду на отстрел реактивных снарядов. Вертолёт потерял управление, провернулся, а снаряды продолжали вылетать. Разрывы накрыли разворачивающуюся за 3-м корпусом миномётную батарею. Грузовик с минами взлетел на воздух, отсалютовав павшим пилотам. Как потом, позже, после боя, мне удалось выяснить, Берг пытался атаковать позиции русских вертолётами ещё два раза. Если первые вертолёты, которые я наблюдал, упали в полутора километрах от здания, то следующую пару Берг потерял на трёх, а последнюю: на восьми километрах. Эта дистанция является предельной для стрельбы ракетами AGM-114 «Хэлфаер». Как русские умудрялись сбивать вертолёт на такой дистанции, выяснила экспертиза: удивительно точными выстрелами из крупнокалиберной снайперской винтовки русского производства «Выхлоп». Впрочем, это тоже было ненормально: винтовка рассчитана на стрельбу до 2.5 километров. Дальше — только неприцельная стрельба. Но пуля сохраняет убойную силу и на восьми километрах. Чуть позже секрет выяснился. Но, буду рассказывать по-порядку. Ближние вертолёты были сбиты очередями из наших браунингов М2.

Бой продолжался. «Хаммер», который русские затащили на крышу, выехал на юго-западный угол. Я вгляделся в лицо стрелка. Молод, красив, мужественен. Мои локти стояли прочно на подоконнике, бинокль был военный, добротный, 20-ти-кратный. Лицо русского было видно достаточно чётко. Создалось впечатление, что русский тоже меня увидел! Я умом понимал, что он с такого расстояния не может меня видеть. Но он посмотрел мне прямо в глаза! Почти собрался стрелять. Потом передумал, показал пальцами жест: как бы, идти. Пальцами-ножками прошёлся по бронещитку пулемёта. И кивнул головой. Потом русский резко повёл стволом в сторону и дал короткую очередь. В той стороне что-то взорвалось. Что он хотел мне сказать этим жестом? Убегать отсюда? Почему меня пощадил, если увидел? Я почему-то не сомневаюсь, что видел. Мнительным стал, что ли?

Локальная неудача с вертолётами и жест русского настолько меня впечатлили, что я решил действовать активнее. Вернувшись к Бергу, я застал ещё одну странную картину: укатывались восвояси четыре танка. У них были оторваны стволы и побита оптика. Механики-водители открыли люки и управляли танками визуально, с открытых люков.