Алексей Рагорин - Ракетчики

Джеймса поразила убеждённость, уверенность русского в своих словах. «Америке — конец? не завтра, не через месяц, но исход партии уже предопределён? Не может быть!»

Голова тяжёлая, руки-ноги ватные. Ощущение, что меня били мешком с песком. Или наоборот. Врёшь! Не возьмёшь!

— Кто-нибудь!

— Я тут, Ваня, что с тобой было? Мы тормошили, по щекам били, нашатырь с аптечки нюхать давали…

— Носки под нос совать не пробовали?

— Мы же не садисты!

— Га-га-га!

— Дай мне ещё нашатыря.

— А может?..

— Га-га! Давай-давай, расшутился. Аврх! Фу! Хоть мозги прочистились. Доложи обстановку.

— После того, как ты вырубился, началась атака. Мы сожгли два танка, пару бэтэров, человек сто пехоты. Эти придурки решили нас штурмануть под прикрытием брони. У них есть снайперы.

— Сколько я был в отключке?

— Минут десять-пятнадцать.

— Потери?

— Два двухсотых, пять трёхсотых. Тяжёлых нет.

— Как вышло с двухсотыми? Кто?

— «Борода» стоял на восточной стене, ему прямо в дыру снаряд закинули. С той стороны три танка сразу подошло. А у «Бороды» только одна позиция, никакого манёвра… Два танка он успел «приголубить» а третий…

— Ещё — кто?

— «Портос». После разрыва «Бороду» окликнули — не отозвался. Танк стрелял без перерыва, пробил дыры в восточной стене. По коридорам теперь нужно перебежками… Вот. Танк нужно было давить. И быстро. В лоб — он из курсового «наливает». Портос знал, что он смертник. Из окна выкатился, секунд пять чудом продержался и танк РПГ-шкой таки «загасил»… Его больше нет, командир.

— Ух! «Наливают». Ладно, я пошёл на крышу, сейчас станет полегче. «Хаммеры» держатся?

— Пока — да.

Не было ничего удивительного в том, что группа Чёрного держалась без него. Их тщательно готовили для боя именно в таких условиях: для городских уличных боёв. Вообще-то, они были специалистами широкого профиля. Стандартная подготовка «ликвидатора» включала сокращённый курс управления летательными аппаратами: «ликвидатор» мог взлететь на любом вертолёте и самолёте, мог работать оператором вооружения на боевых летательных аппаратах. Сокращённый курс предполагал недолгое обучение на симуляторах. И всё. На больших «Боингах» делали по паре взлётов-посадок, не более. Но приборные панели учили тщательно, надписи на кнопках должны были отлетать как «Отче наш» от зубов, в полночь будили, тесты проводили. Асами, ясное дело, ребята не становились, но это давало синергический эффект. Во-первых, ребята себя ценили. Во-вторых, эти навыки иногда пригождались, пусть и очень редко. В-третьих, об этом знали амеры, что заставило их усилить охрану аэропортов, контроль воздушного движения, потратиться на внутреннее ПВО, ибо наши группы уходили от погонь частенько на малых самолётах, и наносили визиты, и устраивали из всяких «Сессн» летающие снаряды на радиоуправлении. Например, таким снарядом были взорваны хранилища хлора в Чикаго на металлургическом заводе. Наземная охрана не спасла. А ПВО — тоже ресурс. Потратишь на одно — не хватит на другое. Само собой, что наши «чистильщики» изучали всю военную технику. Всю — значит всю. Наземную: бронетранспортёры и танки всех моделей и модификаций, их штатное вооружение и дополнительные системы, САУ и миномёты, тактические ракеты и РЛС, средства РЭБ. А также шахтное оборудование стратегических ракет.

Тут нужно дать пояснение. Первые выпуски учили по своим аналогам и скудным малопроверенным разведанным. А более поздние выпуски стали обучать по английским шахтам. После уничтожения Англии. Дело в том, что в процессе уничтожения шахт и воровства урана из боеголовок, после обрушения шахт, конструкция, архитектура помещений, устройство и работа оборудования и систем английских шахт стала достоянием учебных центров. А английские шахты имели много общего с американскими.

Ребята не были асами и на бронетехнике, хотя для наземных операций их готовили существенно больше. То есть, опытный танковый экипаж «Абрамса» выиграл бы дуэль у сборного экипажа «ликвидаторов». Но сама возможность использовать по назначению трофейную технику была крайне заманчива. Всё равно нельзя загрузить курсантов целыми днями только физо и тактикой. Умрут от усталости. Во время годичной обязательной турецкой практики многие из этих навыков были востребованы. Там ещё оставалось много натовской военной техники. Стабильные 10 % безвозвратных потерь на этой практике компенсировались обстрелянностью личного состава.

После практики курсантов распределяли по языковым учебным городам: Ливерпулю-2, Марселю-2, и т. д. Но периодически выдёргивали на страйкбольные бои. Как на полигонах, так и в разных природных условиях. Часто бои проходили в учебных городах. Правда, ставилось ограничение: стараться не портить декорации и инвентарь, то есть здания, машины, прочее, что есть в этих бутафорских городах. Шикарным был курс по автомобилям. Во-первых, курсанты становились автослесарями широкого профиля, с навыками автоугонщиков. Во-вторых, вождение. Несколько разных курсов. Обычный — это понятно: особенности построения дорожного движения в разных странах, культура общения водителей, особенности ПДД, сервиса. Курс экстремального вождения давал бездну навыков, позволяющих выкрутиться в таких ситуациях, в которых обычный водитель запаркуется и разведёт руками. Полицейский разворот — второе занятие. Занос, контрзанос, перестановка… Всё не перечислить. Вы считаете это обучение избыточным? Проверено Турцией — необходимость! На горных дорогах только так повороты и проходят, не жалея резину, а жалея себя. В узких местах устраиваются завалы, обвалы, засады турецких партизан и американских диверсантов. Нужна скорость. Или, вообще, сама возможность проехать. Как вы проедете на дороге, уже, чем колея вашей машины? Только через вывеску внутренних колёс. Если быстро, конечно, без разбора завала. Да, риск. На то и война. Промоина, типа канавы, поперёк дороги. А группа уходит от огня, сбивает прицел пулемётчику. Что делать? Затормозить перед промоиной? «Нет», — отвечал Сергиенко, инструктор по экстремальному вождению в Краснодарском Центре, — «разгоняемся, точечно тормозим перед канавой, и тут же попускаемся, пружины нас подбрасывают, машина перелетает через препятствие. Челюсти только смыкайте, чтоб зубы при приземлении не клацали. До полутора метров можно перелетать, в зависимости от обстоятельств.» И так далее. Таких приёмов — сто штук. И вождение проходили не по сокращённому, а по расширенному курсу. Откуда, вы думаете, берутся заполненные автомобилями улицы, в том же Марселе-2? Ездят те группы, у которых идёт занятие по ПДД. А, вас интересует, какие там машины? Иномарки. Разные. В любом количестве. Поначалу были наши. После утопления наших ракетных крейсеров, что мы Ираку сдали в аренду, стали открыто использовать «утопленников», те автомобили, которые перевозили на судах, которые топили наши «Дельфины». Да, мы препятствуем торговле врагов, ну и что? Зато иномарками разжились на халяву. Переправили в подводный порт, Балаклаву, перевезли в Запорожье, на автозавод, разобрали, почистили, поблистили, собрали — ездите на здоровье! Процентов пять деталей приходилось менять: лампы, баллончики регуляторов давления, поплавки, бачки — они лопались, ибо имели внутренние полости. Бензобаки ремонтировали. Обшивку салона нужно было новую. Тем не менее, восстановить с добавкой пяти процентов деталей, не самых дорогих, причём, — это значительно дешевле, чем все 100 % деталей изготовить. Подводная доставка себя окупала. Так вот, после Ирака, в городах-двойниках стали использовать только иномарки.