Михаил Михайлов - Мастер рун

Костя понемногу вошёл в ритм. То повышая голос почти до крика, то едва шепча, он зачитывал страницу за страницей. Сёстры ахали, краснели и бледнели, комкали кружевные платочки.

За чтением время пролетело совсем незаметно. О том, что наступил вечер, они узнали от слуги, позвавшего всех на ужин. Костю посадили за общий семейный стол, что он посчитал добрым знаком. После ужина и получасового отдыха его вновь позвали к себе сёстры. Вечернее чтение. На этот раз сёстры устроились с комфортом, каждая в отдельном кресле. Напротив них поставили кресло для Кости. Альда устроилась в уголке со своим вязанием в стороне от молодых людей, чтобы не сильно мешать стуком спиц и при этом всё видеть и слышать.

«…королева амазонок опустилась перед Шаргом на колени и склонила голову.

– Ты победил меня в честном поединке, чужеземец с кровью бога. Я твоя рабыня, – грустно произнесла Сайрана.

– Ты не рабыня – ты моя звезда в этих тёмных джунглях, – ответил Шагр и, наклонившись, взял девушку за руки и поднял. Их взгляды встретились и оба великих воина – мужчина и женщина, почувствовали, как сильно забились их сердца. Шагр притянул девушку к себе и впился губами в её уста. Сайрана ощутила головокружение и приятное томление в низу живота. Не в силах справиться со страстью и желанием, они прижалась всем телом к недавнему своему противнику. Её напрягшиеся крупные соски, как наконечники копий сквозь тунику уткнулись в грудь красавцу полубогу. Своим бедром она почувствовала жар его жезла.

„Какой огромный и твёрдый, как великая башня Тамиш Ладор“, – пронеслась мысль у девушки…».

Костя читал древнюю историю и краем глаза наблюдать за слушательницами. Алия и Милена смущённо теребили платочки и, потупившись, смотрели в пол, словно показывая, что пропускают мимо своих ушек столь откровенную сцену, а вот Танша слушала с жадностью, не пропуская ни одного слова, чуть подавшись вперёд, слегка приоткрыв губки, которые изредка облизывала. В глазах старшей сестры застыла романтическая поволока. Грудь часто и высоко вздымалась, на щёчках горел румянец.

«Прямо перевозбудилась от чтения. Вот же мир неиспорченный: краснеют и вспыхивают от простой эротической сказки! А если им показать тот же „плейбой“ или „шинель“? Что же с ними будет-то?», – хмыкнул про себя Костя. Потом прервал чтение, закрыл книгу и с извиняющимися нотками в голосе произнёс:

– Прошу меня простить, но больше не могу читать. Устал после долгой дороги, глаза сами закрывается, да и горло немного болеть начало. Завтра продолжу обязательно, милые леди.

– Но как же? Ещё так рано, – вскинулась Танша и с обидой посмотрела на Костю и внезапно выдала. – Вы же рыцарь, вы не можете устать!

Её сёстры промолчали, но по девичьим взглядам ясно читалось, что те солидарны с Таншей.

«М-да, задурили голову девкам голову рыцарством и героизмом. Да и знали бы они, что я за рыцарь, хм».

– Я простой вентор, милая Танша, и усталость у меня, как у простого человека, – вслух произнёс и следом тут же улыбнулся Костя. Он встал со своего кресла, подошёл к девушке и подал ей книгу. Для этого пришлось ему наклониться.

– Я приду позже и дочитаю лично для вас, милая Танша, если пожелаете. Сообщите о своём решении, – едва слышно прошептал он. Та непонимающе посмотрела на него и вдруг сильно покраснела.

Пожелав девушкам и их гувернантке спокойной ночи, Костя ушёл в свою комнату. У слуг заказал себе ванну с горячей водой. Потом сменил одежду: рубашку кораллового цвета, тёмно-синие штаны, чёрные замшевые сапоги с чуть поднятыми острыми носами на мягкой подошве, подпоясался широким шёлковым поясом, под которым спрятал узкий кожаный ремешок, на него повесил ножны с кинжалом. На левую руку повесил широкий золотой браслет с красивой гравировкой и несколькими яркими аметистами, на правую – четыре перстня-печатки из золота с рунами усиления. На шею на золотой цепочке повесил медальон, изображающий эльфийку с натянутым луком. Как и перстни, медальон был зачарован на усиление удара, достаточно было сорвать цепочку, размахнуться посильнее и приложить противника в лоб – факт, что он раскинет мозгами (в прямом смысле) будет стопроцентным. Ещё один кулончик в виде капельки воды из платины с мелкими бриллиантами на платиновой цепочке он убрал в карман, чуть позже подарит девушке.

Прошло полтора часа, стрелки показывали без четверти одиннадцать вечера, а к Косте никто не шёл, записку под дверь не просовывал. Заскучав, парень прилёг на кровать, закинул руки за голову и бездумно уставился в потолок. Незаметно для себя задремал.

– Господин Кост, – донёсся до него тихий женский голос, – проснитесь, ваша милость.

Когда Костя открыл глаза, то увидел рядом с кроватью девичью фигурку в плаще с откинутым капюшоном. В первое мгновение решил, что Танша сама пришла к нему, и даже успел удивиться этому факту. Но нет. Проморгавшись, он узнал в поздней гостье служанку, которая днём проводила его до сестёр.

– Всё, уже не сплю, – сказал Костя и быстро встал с кровати. – Что-то, э-э, случилось?

– Госпожа Танша попросила вас провести к ней.

– Я готов.

– Вот, наденьте это, – девушка из-под полы плаща достала свёрток материи и подала Косте. – Это плащ. Идти придётся через тайный коридор, а там очень пыльно и паутины много.

Только сейчас землянин обратил внимание, что верхняя одежда ночной гостьи слегка запачкана, а кое-где приклеились кусочки паутины.

Тайная дверь расположилась совсем рядом с его комнатой. Обычная деревянная панель с красивыми рельефными рисунками. Таких по соседству ещё полдюжины имелось. Служанка нажала пальцами на три завитка, и панель бесшумно подалась вперёд, в стену. Сдвинув её в сторону, провожатая накинула капюшон на голову, посоветовала сделать то же самое Косте и шагнула в тёмный коридорчик. Закрыв за землянином проход, девушка достала небольшой светильник – хрустальный шарик размером с перепелиное яйцо в серебреной оплётке на кожаном шнурке.

«М-да, тут уборка точно не помешала бы», – про себя подумал Костя, увидев в неярком свете пласты и горки пыли на любом имевшемся выступе, и «паруса» паутины, покрытой всё той же пылью. Низкорослая девушка ловко проскальзывала под ними, а вот Костя пару раз не успел и теперь с ног до головы был облеплен мусором. Если бы не плащ, то после такого можно было бы разворачиваться и возвращаться к себе в комнату.

Шли минут пять, петляя по узким проходам и несколько раз спускаясь и поднимаясь по крошечным лесенкам. Наконец, служанка остановилась на чистом пяточке перед ровным прямоугольником двери, чётко выделяющейся в каменной стене. Приложилась глазом к отверстию, заметному по тонкому лучику света, льющегося с той стороны.