Таис Сотер - Последний Тёмный

Резиденция поражала. И дело было даже не в шикарном виде из окна — на ухоженный внутренний дворик и мраморные стены собора, украшенного благочестивыми фигурами святых и разноцветной каменной мозаикой, а в том, с каким удобством и роскошью были обставлены внутренние помещения. Мягкие диваны и шёлковые подушки, на которых пристало возлежать куртизанкам, а не монахам вести богоугодные разговоры. Картины, на которых святые выглядели отнюдь не измученными и гонимыми за веру, а казались весьма упитанными и довольными своей жизнью. Толстые ковры, которым самое место во дворцах восточных пашей. Но больше всего Луку добила епископская библиотека, на которую он набрёл во время своей прогулки. Удивительно было признавать, но возможно даже обнаруженный им и Жераром тайник проигрывал этой библиотеке — не только по количеству книг, но и по ценности хранимых в них знаниях. К сожалению, как оказалось, в основном богословских. Но Лука и не искал магических секретов — сейчас ему нужно было совсем другое. Его интересовал орден Еноха Хемельского, о котором так мало знал даже и его брат, а дух Тобиаса Гохра, запечатанный в кукле, и вовсе отказывался о нём говорить, бормоча лишь о том, что последователи Еноха прокляты в веках и небом, и преисподней. Удивительно религиозен оказался этот давно почивший тёмный магистр!

Пятнадцать минут бесцельного изучения бесконечных полок и Лука сдался, рискнув обратиться к мирно дремавшему в тихом закутке пожилому библиотекарю. Тот, очевидно приняв аскетично выглядящего юношу за молодого монашка, совсем не удивился его интересу, и просто махнул рукой в нужную сторону.

— Левый ряд, с пятой по седьмую полку, — зевнул он, и Лука почтительно кивнув, поспешил скрыться от взгляда хранителя книг, пока тот не разглядел его получше.

Он, пожалуй, слишком торопился, потому что не углядел и пребольно ударился боком о неудачно стоящий стол, скинув лежащие на нём фолианты на пол. Сидящий за столом мужчина совсем не благочестиво чертыхнулся и Лука тут же кинулся поднимать бумаги. Какое же было его удивление, когда он подняв глаза, встретился со столь же удивлённым взглядом своего учителя богословия, Йохана Шварца.

— Горгенштейн? Ты-то тут что забыл?

Шварц поспешно забрал книги и свитки из рук Луки, не дав любопытному подростку увидеть, что же святой отец изучал.

— Я это… к своему исповеднику ходил, — не придумав ничего лучшего, соврал Лука.

— Исповеднику? — Йохан удивлённо поднял брови высоко вверх, отчего на высоком лбу собрались морщинки. — Только не говори, что в исповедниках у тебя Его Святейшество!

— Ну… мой брат у отца Доминика на хорошем счёту.

— Надо же, — пробормотал учитель, и схватив юношу за плечо, поволок его к выходу. — Пойдём. Тебе здесь не место.

— Эй, я же только что пришёл! — возмутился Лука. — Его Святейшество разрешил мне тут…

— Поверю, если только Его Святейшество сам мне об этом скажет, — прервал его Шварц. — Да Бромеля бы удар хватил, если бы он узнал, что по его драгоценной библиотеке шастал маг. Не любит он вашу братию большой и чистой нелюбовью. Кстати, что ты тут искал? Всё еретическими трудами интересуешься?

— Теперь апокрифическими, — запрокинув голову, чтобы видеть лицо долговязого Йохана, ответил Лука. — Хотел найти что-нибудь про Еноха Хемельского и его орден.

Шварц как-то странно дёрнулся и заозирался.

— А для чего тебе это? Кто тебе вообще о нём рассказал?

— Вы, — ответил почти чистую правду Лука.

— Да не может быть! Чтобы я студентам третьего курса голову этим забивал!

— Ну, допустим, голову вы забивали не нам, а старшекурсникам, — поправился тут же Горгенштейн, — но всё же вы о нём говорили. А что, нельзя было? Это что-то секретное?

Отец Йохан замялся.

— Да не то, что бы… Не думал, что хоть кто-то из вас, лоботрясов, меня слушает, да и ещё понимает. Наверное, я мог упоминать святого Еноха, — неохотно подтвердил он. — Но что с того? Чем он тебя заинтересовал?

— Символ енохианского ордена — трёхглазая змея. Такая же, как и висит в кабинете Его Святейшества.

— Епископ любит антикварные вещи, — нахмурился Шварц. — Не думаю, что он является членом этого ордена, ибо тот распался несколько сотен лет назад. Но я всё ещё не вижу причины, чтобы тебе, как магу, это было интересно. И не говори мне про любовь к богословию, всё равно не поверю.

— Отец Йохан, вы же всё же преподаватель школы Орхана, уж вы-то должны разбираться в магической теории хоть немного, — укоризненно сказал Лука. — Вы же знаете, что подобная символика непосредственно связанна с определёнными видами магического искусства. В алхимии, предсказании, древних гадательных практиках трёхглазая змея всегда выступала знаком смертельной опасности, тайны, несущей в себе угрозу. Разве не удивительное совпадение, что магический символ стал эмблемой святого ордена?

— Хорошо, хорошо, — проворчал священник, — я расскажу тебе о енохианском ордене. Если только ты пообещаешь потом не болтать об этом языком.

— Обещаю. Но почему?..

— Потому что само существование подобного ордена, и тех обрядов, что они практиковали, дискредитирует Святую Церковь. Прежде всего, как противницу тёмных искусств. Видишь ли, хотя ни сам Енох, ни его ученики и последователи не были магами, они вполне успешно использовали познания, полученные от магов… хм, не самым дружелюбным образом. Орден появился ещё в те времена, когда Церковь действовала преимущественно огнём и мечом, а не с помощью убеждения и бюрократического аппарата. Тогда вероятность начала войны с магами, войны на уничтожение, рассматривалась вполне серьёзно, и клирики искали любые способы победить врага. В том числе и его оружием. Орден Еноха изучал сущность магии, и искал способы подхода к ней. Достаточно быстро выяснилось, что это путь не особо эффективен — колдуна с помощью магии может победить только другой колдун, а людям хватает и других способов. Колдуны горят на костре не хуже обычных еретиков, да и от болта арбалета магия едва ли может помочь. Но енохианцев не расформировали, как должны были. Их…

Мимо них неспешно прошли монахи, и Шварц замолк, почтительно склонив голову и потеснившись. Коридоры хоть и были достаточно широки, но явно не рассчитаны на толпу не самых худых монахов. Проводив их взглядом, учитель, понизив голос, продолжил:

— Дальше начинается весьма загадочная и запутанная страничка истории енохианцев. Кто-то говорил, что они продолжили собирать знание о магических практиках, просто каталогизируя их для потомков, но по некоторым данным известно, что они всё же открыли способ, который позволил им колдовать, не будучи магами. Колдовать… и многое другое. Один из самых мрачных слухов, который ходил среди иеронимцев в те времена, что они нашли способ подчинить себе саму тьму, и использовать её в своих целях. Собственно именно после того, как некоторые неприглядные подробности деятельности енохианцев выплыли наружу, и был собран Орхисский Собор, ставящий тёмную магию под полный и окончательный запрет. Именно из-за ордена, а не из-за горстки тёмных магов, не особо причиняющих беспокойства и занятых сугубо своими, тёмномагическими делами.