Юрий Мерлянов - Хроники императора. Начало пути (СИ)

Мозг лихорадочно гонял мысли в поисках единственно верного решения, но не находил, голова была пустая, и что делать - я просто не представлял. А время шло, огонь полыхал, обстрел продолжался, баррикада трещала и ходила ходуном. Рискнуть? Опасно и, скорее всего, смертельно. Успею ли? Не уверен, скорее всего, нет. А есть другой выход? Возможно, но я его не вижу. Тогда вперед? Улыбнулся. Принятое решение будто всколыхнуло источник, легкая дрожь прошла по всему тела, гоня раздражающий зуд в каждый уголок, каждую клеточку, заставляя трепетать в предвкушении и агонизируя от сдерживаемого желания броситься вперед, разрывая и полосуя на части все вокруг. Мир вокруг стал наливаться красным, насыщенным, густым, затмевая остальные цвета и гася разум. Я дернулся, нет, только не так - жуткое напряжение пронзило спину холодом, будто вогнали кол через плечо и до самого копчика, заставив выгнуться дугой, до зубного скрежета стиснув челюсти и впечататься головой в стену. Кровавая пелена немного отпустила, но не исчезла, по-прежнему окрашивая окружающее и придавая всему вокруг довольно жуткий вид. Пора, долго я так не продержусь - сорвавшись с места, не вписался в узкий проход и просто снес стоявшие друг за другом комоды, с чудовищной силой отбросив их в сторону и даже не заметив. Глаза замерли на цели, впившись в нее с такой злобой и ненавистью, словно готовы были сжечь на месте. Мышцы, насилуя тело, бросили его вперед с ужасающей силой, и мне показалось, будто я услышал, как трещат жилы и лопается не зажившая рана в боку, как рвется по венам сумасшедшим потоком кровь, все ускоряясь и ускоряясь. Успел увидеть формирующийся из ничего тугой жгут в воздухе, подрагивающий, наливающийся силой. И охватившая меня тотчас чудовищная злость чуть не схлопнула разум, оставив вместо существа мыслящего нечто животное, яростное, дикое - жуткий рывок вперед и треск не выдержавших костей, прострелившая грудь молния боли и нырок под готовящийся удар, удивление в застывших напротив глазах и безумное наслаждение предстоящим. Все слилось в один краткий миг, невероятно быстрый удар снизу подкинул тело в воздух, и клинки принялись полосовали тело, подбрасывая его и рвя на куски, срезая руки, ноги, вспарывая и продолжая кромсать окровавленный кусок мяса, не позволяя ему упасть на землю, потроша и разбрызгивая по стенам, потолку, полу. Выплеснувшаяся ярость тугим потоком закружила вихрем и не отпускала, кровавая взвесь оседала на плечи, руки, лицо, попадала в рот, нос, глаза, облепляя меня всего с ног до головы, а безумие только требовало еще и еще, большей отдачи, большей крови, больше врагов. Сознание всколыхнулось и расширилось, выискивая цели и охватывая пространство все дальше и дальше - вот они, внизу, слышу, слышу, осевшая на губах кровь была хищно слизнута, губы искривились в предвкушающей улыбке, тело рвануло вперед.

Буквально распластавшись в воздухе, проскочил над обломками, в конце таки задев край горящего комода и своротив его в сторону, а затем пронесся до поворота за считанные секунды. Жажда убийства буквально заполонила все мысли, и лишь отголоски разума нет-нет, да и проблескивали где то в глубине. Я летел сеять смерть, неважно где, неважно кому, важно лишь когда, и как долго. Но как только миновал первые ступени, в мозгу будто щелкнуло - ларрити! И в следующее мгновение чуть не споткнулся, заныло сердце, на душе стало хреново так, что захотелось взвыть и броситься головой о стену, грудь стало буквально разрывать от переполняющей грусти и ненависти к себе самому. Глаза безумно шарили перед собой, пытаясь найти опору и задержаться хоть на миг, но все тщетно, слезы бежали по щекам немым укором и капали на пыльные ступени. Согнувшись в три погибели, приник головой к прохладе обтесанного камня и жадно хватая ртом воздух, руки бессильно давили на стену, пытаясь оттолкнуться, но сил не было, я был жалок, и ненавистен сам себе, горечь возможной утраты просто убивала, заставляя испытывать то, что не испытывал никогда ранее. И в какой-то момент душа не выдержала - схватившись за голову, я просто взвыл, громко, надсадно, неистово, горло разрывало от сдавливающего его рева, грудь и легкие пекли огнем, мука выходила из меня с жутким, нечеловеческим криком, сминая любые запреты и моральные устои. На ступенях спуска стоял и рыдал зверь, убиваемый терзаемыми его изнутри чувствами, безумная ярость столкнулась с чем-то незнакомым, но столь сильным и породившим такую волну горечи и печали, что столкновение таких чувств вызвало настоящий взрыв, настолько перегрузивший внутренний источник, что в какой-то момент существо просто не выдержало и в беспамятстве осело на ступени бездыханной грудой.

Легкие поглаживания были так приятны, что открывать глаза совсем не хотелось - пусть они продолжаются вечно, не хочу, что бы они прекращались. Было настолько хорошо, что невольно подставлялся под очередную ласку, угадывая направление нежных пальцев и подстраиваясь под их движение. В ухо легонько подули, и я поморщился, мотнув головой - нет, так не хочу. Легкий смешок, раздавшийся где-то сверху, прозвучал довольно знакомо и показался таким родным и близким, что невольно захотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяйку. Но сладкая дрема была столь хороша, что пересилила внезапный порыв, и решение отдаться продолжавшейся неге было принято за единственно верное.

- Хватит притворяться, я же вижу, что ты уже пришел в себя.

Какой знакомый голос, вот только почему я никак не вспомню того, кому он принадлежит? Напрягаемое сознание недовольно заворочалось, пытаясь отыскать в себе нужные ассоциации, а потом плюнуло и подсказало единственно верное решение - пора просыпаться. Открыть глаза оказалось не такой уж и легкой задачей, они будто слиплись, склеились сонной негой и напрочь отказывались повиноваться. Но, в конце концов, бунт был подавлен и на меня уставились два изумительных озера неизмеримой глубины, затмившие остальные черты прекрасного и такого родного лица. Черт, да у меня даже дыхание перехватило, что со мной?

- Ну, наконец-то, очнулся, - и уже не мне, - Искар, он пришел в себя.

Надо мной тут же склонилось другое лицо, отстранив предыдущее - я недовольно скривился.

- Ты как, брат? Как себя чувствуешь?

Брат? Этот Искар мне брат? А потом я вспомнил сразу все, до последней мелочи, каждое мгновение и каждый свой вздох, тело дернулось, напрягшись, но руки Иссиль прижали меня обратно, не позволяя вскочить. Господи, как же мне хреново, закрыл глаза, по щеке покатилась слеза.

- Эй, эй, ты чего? - Искар обеспокоенно потряс меня за плечо, - все ведь в порядке, все живы, ты чего, брат?

Открыл глаза, помимо склонившихся надо мной двоих, в комнате ощущались и остальные, занятые кто чем и ничего не подозревавшие.