дада дада - Коренной перелом

Готовился действовать и Особый разведывательный батальон гвардии майора Бесоева, так сказать, ОСНАЗ в ОСНАЗЕ. Отборнейшие бойцы-головорезы с новейшим вооружением на БМП-3. Сержанты и часть бойцов – из будущего, остальные – местные фронтовики, в большинстве своем прошедшие с Бережным боевой путь от самой Евпатории. Даже в этом элитном мехкорпусе только у них были новейшие автоматические карабины под патрон 6,5х39, и первые местные реплики пулеметов «Печенег». Средства поддержки: танковая рота на Т-72, обе батареи «Нонн-С», и батарея «Ос», и тяжелый зенитный дивизион, укомплектованный спаренными 37-мм самоходными зенитными орудиями, которые к тому же могли вести огонь по пехоте и легкой бронетехнике.

Перед этим спецбатальоном была поставлена задача – путем организации серии последовательных засад, по возможности, как можно дольше удерживать противника перед Сумами, давая остальным частям мехкорпуса время на создание и совершенствование основной линии обороны. Другое поручение Бесоеву Бережной дал вполголоса и, находясь с ним наедине. Зная привычку Роммеля следовать вместе с передовыми частями своих войск, генерал Бережной еще перед началом сражения планировал обезглавить вражескую армию. Мертвый или в плену, но Роммель не должен командовать армией. Его же заместитель Вальтер Неринг, конечно, хотя и довольно неглуп, но ему все же далеко до талантов Роммеля. Когда обстановка склоняется на сторону немецких войск, то он вполне справляется со своим обязанностями. А, если нет, то победы от него ждать бесполезно.

Если за счет действий этого спецбатальона удастся выиграть один, а то и целых два дня, то к Сумам успеют подойти не только мотострелки на грузовиках, и не сильно отличающихся от них американских БТРах, и кавалерия, но и двигающиеся в третьем эшелоне специально подготовленные мобильные стрелковые дивизии, способные, подобно легионерам Цезаря и Красса, проходить за день, как минимум, пятьдесят километров. А пока над пропеченными летним солнцем просторами России поднималась только пыль,… «Только пыль из под шагающих сапог…»

Измерив расстояние курвиметром, Василевский обвел на карте карандашным кружком точку обозначающую город Ахтырка с подходящей к нему железной дорогой.

– Вот здесь, – задумчиво произнес он, – почти на пределе дальности хода по шоссе для танков «троек», Роммель обязательно завтра сделает остановку перед решающим броском навстречу корпусу Бережного. Ну, а потом мы увидим – чья сталь крепче, чьи генералы умнее, и у чьих солдат больше мужества.

– Товарищ Василевский, – строго спросил Верховный, – вы уверены в том, что все пройдет именно так, как было задумано? Быть может товарищу Бережному необходимо оказать дополнительную помощь авиацией, в том числе и стратегическими бомбардировщиками…

– Товарищ Сталин, – ответил Василевский, – дальние стратегические бомбардировщики не особо эффективны для бомбардировки механизированных колонн в ближнем вражеском тылу. Штурмовики, вооруженные пушками, пулеметами, мелкими кумулятивными и напалмовыми бомбами в этом смысле будут гораздо эффективней. Все необходимые приказы командующему ВВС Южного фронта нами уже отданы, и они будут атаковать своими штурмовыми и бомбардировочными полками вражеские механизированные колонны весь завтрашний день, и даже ночь. К тому же уже завтра утром на аэродром в Рыльске начнут садиться бомбардировщики из авиакорпуса Савицкого, а на аэродром в Сумах истребители и штурмовики. Так что без авиационной поддержки корпус Бережного не останется.

Сталин, кивнул, отошел от стола с картой и машинально, по многолетней привычке, начал шарить глазами в поисках трубки. Потом Верховный вспомнил, что уже давно бросил курить и не зло под нос буркнул что-то по-грузински. Потом он снова перевел взгляд на своего начальника Генерального штаба.

– Ну, хорошо, товарищ Василевский, – произнес Сталин, – будем считать, что у Бережного все идет нормально. Товарищ он смелый, инициативный, надеюсь, что прорвется и через Роммеля. Наверное, это не страшнее, чем через Гудериана или через Манштейна. Теперь скажите, а что у нас происходит в полосе действий Центрального фронта, и не нужна ли помощь товарищу Жукову?

– Товарищ Жуков, – ответил Василевский, – запросил разрешения взять 5-ю танковую армию Лизюкова из резерва, и ударить ею в промежутке между реками Псел и Сейм, из района Ржавы на Обоянь, в стык венгерскими и итальянскими частями. Тем самым он планирует отрезать группу армий «Вейхс» от остальных сил группы армий «Центр», воспрепятствовав тем самым отводу немецких частей из уже наметившегося «Курского мешка».

– Дайте ему такое разрешение, – кивнул Верховный, – как говорят наши потомки – единственный способ съесть слона – это нарезать его на маленькие кусочки. Жалко только, что нельзя также отрезать и Паулюса. Видимо, у него судьба такая – воевать в городе, который для Гитлера стал своего рода фетишем.

– Есть предположения, – сказал Василевский, – что после «Большого Ориона» в районе Харькова образуется котел, в котором окажутся до полумиллиона немецких, итальянских и румынских солдат и офицеров. Намаемся мы еще с освобождением бывшей второй столицы Советской Украины.

– Ничего, – ответил Верховный, – главное, что этих солдат и офицеров не будет ни на Днепре, ни западнее его. А Харьков мы уж как-нибудь возьмем, тем более, что оказавшись в нашем глубоком тылу, немецкое командование само поймет необходимость капитуляции. А не поймет, так будет на ком отрабатывать новое вооружение и особо мощные боеприпасы…

День этот для генерал-полковника Роммеля начался с суматошного выступления в поход. Вместо примерно сорока километров до линии фронта под Сахновщину, которые можно пройти в одну ночь, и к рассвету быть готовым к прорыву, танковым и моторизованным дивизиям его армии, следуя приказу фюрера предстояло пройти по дорогам больше двухсот километров в прямо противоположном направлении, чтобы вступить в бой с механизированными частями русских, прорвавшими фронт под Орлом и за сутки успевшими пробежать по дорогам до самых Сум.

Тут Роммелю оставалось лишь исходить черной завистью – его танки с бензиновыми двигателями имели вдвое меньшую дальность хода на одной заправке, чем русские дизельные базовые «тридцать четвертые» и новейшие «сорок вторые». Он никак не мог покрыть то же расстояние по дорогам меньше чем за два суточных перехода. Первый переход был рассчитан по запасам топлива до города Ахтырка, куда по железной дороге должны были быть заранее переброшены запасы горючего и смазочных масел. Одна заправка только боевого состава (танки, бронетранспортеры, артиллерийский тягачи, бронетранспортеры и грузовики с пехотой), четырех танковых и двух моторизованных дивизий вермахта составляла семьсот тонн этилированного 74-го бензина, а это – два эшелона, если бензин доставят в стандартных 25-тонных русских цистернах. Или четыре эшелона, в случае, если топливо привезут к месту заправки в наиболее ходовой в немецкой армии таре – 200-литровых стальных бочках.