Ма. Лернер - Другая страна

В результате в израильской армии был один единственный генерал-лейтенант, занимавший пост Начальника Генерального Штаба, и десяток генерал-майоров. Остальным надо было на деле доказать свою профессиональную пригодность, что являлось неплохим стимулом для совершенствования.

В этот же день, 7 августа, командующий египетской армией Амер отдал приказ об общем отступлении, чем окончательно деморализовал свои войска. Кому следует идти куда, в каком порядке, по каким дорогам – все эти вопросы были оставлены на усмотрение местных командиров, в условиях отсутствия связи с соседями и командованием под падающими бомбами. Совершенно не представляя, что там впереди, вся масса египетских танков, БТР, артиллерии на тяге и грузовых машин, которые еще не были отрезаны, стала сквозь узкое горло ущелья Хиттан продираться на запад.

По такому скоплению людей и техники грех было не нанести удар. Вновь и вновь заходили штурмовики на замечательную цель, сбрасывая бомбы и поливая все вокруг напалмом. Шансов у египтян не было никаких. Спаслись только те, кто, бросив технику, горными и пустынными тропами ушли к недалекому каналу.

Вечером 8 августа передовые израильские части вышли на берег канала. А вечером того же дня очередной вертолетный десант без боя занял так называемую крепость Шарм-аш-Шейх. Египетский гарнизон сопротивления не оказал, разбежавшись. Меньше чем за 3 дня удалось разгромить 100 тысячную группировку египетских войск и занять весь Синайский полуостров.

Задним числом стало ясно, что большинство египетских солдат и офицеров погибло вовсе не от нашего огня, а от отсутствия воды, когда они шли по летней жаре через пустыню.

Еще в 1957 г в Израиле были проведены специальные учения, с участием врачей и военных. Проверяли потребность человека в воде на жаре в пустыне. То есть, все прекрасно знали, что пить надо много, но, для порядка, должна существовать официально утвержденная норма потребления.

Группа добровольцев прошла больше ста двадцати километров по пустыне летом. Выяснилось, что, выпивая литр воды в час, люди приходят к финишу бодрыми и энергичными. Эти данные учитывались, прежде всего, при планировании снабжения армии. В результате, в израильской армии в ходе наступления не было ни одного тяжелого случая теплового удара или обезвоживания у солдат и офицеров.

Самое интересное творилось в радиоэфире. Весь первый день 6 августа по израильскому радио и телевидению передавали бесконечные марши. Кроме сообщения о начале военной операции, ничего конкретно не прозвучало. Зато египетское радио, передачи которого прекрасно ловились в Израиле, сообщало о замечательных победах и множестве сбитых самолетов и сгоревших израильских танках.

6 августа американский президент Дуайт Д. Эйзенхауэр был разбужен, а что поделать – разница во времени, и информирован о начале военных действий. Он немедленно позвонил в Москву и сообщил, что американское правительство воздерживается от вмешательства и призывает к этому советскую сторону.

Спустя 5 часов Председатель Совета Министров Косыгин перезвонил. Очень, похоже, что сначала он поинтересовался у Насера, что, собственно, происходит. Уверения в замечательных успехах, скорее всего, дали толчок к предложению, что обе Великие Державы, как СССР, так и США, должны остаться в стороне от конфликта и, действуя исключительно через Совет Безопасности ООН, начать добиваться прекращения огня. В этом первом разговоре не звучало предложение отвести войска на первоначальные позиции.

Вечером того же дня Косыгин позвонил снова. Теперь он имел более объективную информацию и заявил, что СССР не может остаться равнодушным при виде "ничем не спровоцированной преступной израильской агрессии", и, если израильские войска не отойдут на общепризнанные границы, то СССР предпримет надлежащие меры.

Вечером 7 августа я положил на стол Исеру аэрофотоснимки, сделанные самолетом-разведчиком. Он внимательно пересмотрел их и, подняв на меня взгляд, сказал:

– То, что это сперто с американской авиабазы и является результатом работы шпионского самолета У-2А, у меня сомнений нет. Наши любимые союзники упорно не желают делиться столь полезной информацией. Жаль, что у нас такого самолета не имеется. А теперь словами, что именно ты видишь?

– Армия подтягивается к границе. Алавиты с турками готовы начать. Это без вариантов. Цель алавитов – единственный сирийский порт Тартус, если они его возьмут, при нынешних напряженных отношениях с Ливаном и Ираком – Сирия в глубокой заднице. Цель турок – Алеппо. Тоже не плохой кусок. Кроме всего прочего, треть, если не больше, населения страны. Сначала артиллерийский обстрел, затем пойдут танки.

– Думаешь, они ждут, чем кончится на Синае?

– Не только. Практически вся сирийская армия сосредоточена на друзской границе и ждет наших действий. Авиацию мы уже выбили. Пока внимание сирийцев направлено в нашу сторону – это будет для них даже не военной операцией, а легкой прогулкой. Никаких серьезных препятствий на пути, если не считать нескольких кораблей ВМФ в Тартусе. Так на это у них есть штурмовики с бомбардировщиками. Самое интересное, что американцы не первый раз там летают и должны быть в курсе происходящего, но никакой реакции я до сих пор не наблюдал.

Кроме того, я получил запрос по нашей линии, согласно "Соглашению о сотрудничеству и обмену стратегической информации". Очень они интересуются не только Синаем, но и нашими дальнейшими действиями в отношении северного направления. Как-то неправильно, с их точки зрения, не наказать главного виновника всей этой истории.

– Очень, очень интересно, – задумчиво пробормотал Исер. – Что они давно зубы точат на Сирию – это не новость. Но прямое вторжение… А почему, собственно, запрос к тебе, а не выше? Это ведь не мелочь.

– Я отвечаю за север, – пожимая плечами ответил я. – Они это прекрасно знают. В принципе, все в пределах разумного. Совместный удар плохо кончится для сирийцев. Мы их просто разорвем на куски. Вот только это уже не игры разведок. Здесь пахнет нехорошими последствиями. У Турции имеется граница с СССР и Болгарией, неизвестно, как они себя поведут, если Хрущев нервно среагирует.

– Очень, очень интересно, – повторил Исер. – Ты прав, надо это обсудить, и как можно скорее. В очень узком кругу.

– Не получится, в очень узком, – ухмыльнулся я.

– А кто нам, собственно, нужен?

– Ну, по минимуму – премьер-министр, начальник Генштаба, министр обороны и директор Моссада, может быть, министр иностранных дел. Вопрос-то скользкий. Ты сам-то что думаешь?

– Да вроде напрашивается… Завтра будем на канале. Нам нужна резолюция Совета Безопасности о беспрепятственном прохождении судов под нашим флагом по Суэцкому каналу и Тиранскому проливу. Лучше с официальными гарантиями СССР, США и ООН. Иначе мы не уйдем, – утвердительно сказал Исер. – А вот влезать в чужие ботинки, делая за турок с алавитами их работу не вижу никакого смысла. Все, что мы можем взять – это Дамаск, который нам совершенно не нужен, и возможны серьезные потери в уличных боях. Причем последствия будут непредсказуемые, и уйти все равно придется.