Виктор Мурич - Спящие карты

Оббежав взглядом комнату, прихожу к грустному выводу, что в «Кардинале» у Михи мне нравиться намного больше.

Придорожный кабак, или как принято здесь говорить – постоялый двор, прибежище для путников, которых ночь застала в лесу. Вот только где безопаснее ночевать? Думаю, что под открытым небом было бы намного спокойнее. Интересно взглянуть статистику перерезанных глоток и распоротых животов в этом заведении. Очень подходящее место для разбойничьей базы. А клиенты можно сказать сами в руки идут.

Обрюзгшая рожа хозяина, нависающая над эшафотом, тфу-ты барной стойкой не вызывает ни капли доверия не говоря уже о десятке харь утупившихся в нас из-за столов осоловелыми глазами. Исключением может быть лишь пара солдат-наемников, судя по белым повязкам на шее безработных, угрюмо уткнувшихся в свои кружки.

– Кто такие? – заревел басом из своего угла хозяин. – Чего надо?

– Прохожие, – реву в ответ и делаю суровую рожу. – Пищи и ночлега.

– Ну, так чего тогда в дверях торчите? – Тут хозяин раскрыл пошире поросячьи глазки над мясистым похожим на подгнивший баклажан не только цветом носом и рассмотрел мое одеяние. Мгновение и рыхлая физиономия растеклась в приветливой улыбке. – О-о-о, стража лорда Авогинса! Добро пожаловать на постоялый двор Большого Кабана. – Он оперся двумя руками на стойку, и та жалобно застонала под не меньше как сто восьмидесятью килограммами живой массы. – Большой Кабан это я.

– Не большой, а жирный, – громко произнес рябой парень в латаном плаще, чем вызвал слабые улыбки на нетрезвых лицах посетителей. Похоже эта шутка уже себе на бороду наступает.

– Цыц! – гневно колыхнулась туша хозяина. – Мало того, что в долг жрешь и пьешь, так еще и гадости на меня вздумал говорить. Вот как лусну по голове пестиком…

В пухлой руке появился полуметровый бронзовый пестик и с угрозой громыхнул по стойке.

– Да шучу я, шучу Кабан, – приложил руки к груди рябой, опасливо поглядывая на пестик. – Шуток что ли не понимаешь. Шучу.

– То-то же мне! А то развелось умников… – он еще пару раз что-то неразборчиво прогудел и снова сосредоточил внимание на нас. – Проходите гости. Садитесь. Чего изволите?

– Мне мяса и воды, – я запнулся, увидев непонимание в глазах хозяина.

– Ой, шутники вы стражники, – зашелся гулким смехом толстяк. – Ой, уморили. Воды? – Он как ребенок несколько раз всплеснул руками. – Ну, мастер вы шутить. Воды!

Посетители подобострастно загоготали вслед за хозяином

– Вода мальчишке, – шутливо даю спутнику затрещину, и нарываюсь на сердитый и далеко не детский по содержанию взгляд. – Мне вино.

– Хрися, мяса, вино и воду дорогим гостям, – заревел Большой Кабан в прикрытую засаленной шторкой дверь. – Живо!

Усаживаемся за покрытый въевшимися в дерево пятнами не то вина, не то крови стол спиной к бревенчатой стене лицом к залу. Даже под страхом смертной казни я не повернусь к этому отребью спиной. Сбрасываю плащ и неторопливо расстегиваю пряжки перекрещенных накрест на груди ремней, удерживающих мечи. Шлем со звяканьем опускается на стол рядом с парой ножей.

Публика оценивающе смотрит на мои действия. Лишь после того как отвечаю тяжелым, исподлобья взглядом все возвращаются к своим делам. Несколько крестьян шумно споря, продолжили прерванную нашим появлением игру – запрыгали по дощатому столу разноцветные кубики. Наемники снова уткнулись в кружки, а рябой с сотоварищами потребовали еще вина.

Миловидная девушка небольшого роста поставила на наш стол круглую тарель с нарезанным толстыми кусками холодным мясом, посыпанным сверху кусками каких-то овощей и кувшины с вином и водой.

Плеснув в кружку немного вина, делаю небольшой глоток и с трудом сдерживаю гримасу отвращения. Ну и пойло! По цвету и вкусу больше напоминает грязную бурду оставшуюся в цинковом ведре после мытья полов казармы. И такое доводилось пробовать. Не по своей воле, но доводилось. Замечаю хитрый взгляд хозяина, брошенный в мою сторону. Он как будто ожидает чего-то. Но чего? Думай Дима, думай. Как бы себя повел на моем месте стражник из замка.

– Пес презренный! – вскакиваю на ноги с перекошенным наигранным негодованием лицом. Мальчик, уже засунувший в рот кусок мяса с недоумением смотрит на меня. – Да чем ты стражу поить вздумал? Мочой ослиной?

Не уверен, что аборигены знают, что такое осел (я их здесь пока ни разу не видел), но звучать должно убедительно.

Практически без размаха отправляю глиняный кувшин в голову хозяина. Он, не смотря на внушительную комплекцию, ловко уворачивается, и с интересом изучает растекающуюся по стене винную кляксу. Судя по глубоким зарубкам в стене, он привык уклоняться не только от безобидных кувшинов, но и от более серьезных аргументов.

– Хрися, крыса ты подпольная! – рявкнул толстяк на пробегавшую мимо девушку и отвесил затрещину. – Ты что за вино подала гостям на стол? Лучшее неси, а не то я тебя… – Он повернулся ко мне и подобострастно заблеял, одновременно выковыривая из-за шиворота засаленной рубахи глиняные осколки: Вы простите дуру эту малахольную. Она не разобравшись, не того вина вам налила. Не извольте беспокоиться.

– Ну, смотри мне! – бросаю напоследок на хозяина сердитый взгляд и сажусь на свое место. – Распустились, тут! Отребье толстомордое!

С этого момента все присутствующие потеряли к нам интерес и дали спокойно насладиться холодным мясом и довольно неплохим вином.

Мысленно хвалю себя за правильный поступок. Если бы я не взбунтовался, то хозяин однозначно заподозрил бы неладное. А так я повел себя как и полагается страже – надменной и зазнавшейся. Из того, что я знаю, стражник лорда может зайти в любой дом, забрать понравившуюся вещь и хозяин только спасибо скажет, что хоть в живых остался. Эх, зря я так рано остановился. Надо было этому борову еще и по харе разок сапогом съездить за неуместные шутки. Но в связи с чем у него возникли подозрения? Может я что-то сделал не так?

Мальчик, блаженно привалившись к стене, начал глубокомысленно выковыривать из зубов остатки ужина отодранной от стола щепкой.

– Наелся?

Он довольно мотнул головой и провел ладонью по шее, мол, дальше некуда.

Я и сам наелся до отвала. Мясо оказалось необычным на вкус, скорее всего из-за незнакомых приправ, но вполне съедобным. Плеснув незаметно для окружающих в кружку воды, запиваю последний кусок. Слишком много вина в таком окружении непростительная роскошь, способная неблагоприятно отразиться на продолжительности моей жизни.

– Еще чего-нибудь хочешь? – спрашиваю у мальчика. – Не стесняйся, заказывай. У меня в кожаном кошельке монетки имеются.

Мальчик скорчил полную страданий рожицу и погладил по набитому животу.