Юрий Москаленко - Неуловимый

На нас смотрит, как на пустое место. Понятно, что притворяется, зато какое исполнение. Пренебрежительный взгляд и снисходительное движение руки, типа, уберите отсюда эту вошь. Играет так, что просто закачаешься, а его вид на присутствующих действует, как раздражитель, и присутствующие, во всяком случае многие, посматривают на наделённого властью маленького чинушу со страхом и великим почтением. Вот и мы скопировали почти такое же выражение на свои постные лица.

— По этим… дальнюю конюшню закрепляешь за ними… — говорил он нашему сопровождающему. Видно недоросль тут в качестве местного начальства приписан. — С них уборка. Сможешь заставить, пускай и остальную работу проводят. Поселишь к Тину, у него там вроде места для постояльцев ещё точно имеются. При воспитании, смотри, не зашиби, ими господа интересовались. Если что, сам перед Мастером отвечать за их бошки будешь. Если пожалуются, что голодают из-за тебя, пойдёшь сам вместо

них за лошадьми убирать.

Нечёсаный бугаёнок улыбаясь кивал в такт словам своего начальства. Помощникам он, с одной стороны, рад, а вот оговорка про ответственность за нас его явно не порадовала. Но беглый взгляд на наш неприглядный вид видимо его немного успокоил. Вон, как предвкушающе улыбается. А нам то что, понятное дело, опять придётся кое-кого приручать. Главное при этом никого ненароком не прибить, а то ведь не зря наставник барона нас отдельно об этом предупреждал.

Всё, вот и закончился производственный развод и нас, как баранов, погнали в сторону виднеющихся построек. Вот только не зря говорил чинуша о дальней конюшне, до неё пришлось идти по пыльной дороге почти час, при этом недоросль взял сумасшедший темп. Так и не проронив по дороге ни одного слова, мы, как лошади на рысях, пылили за своим номинальным начальником, вот только было понятно, что непосредственно с нами заниматься будет не он, не тот уровень. А кого нам дадут в наставники в вопросе заботы о животных, мы даже гадать не брались. Ведь по факту мы со стороны в своих обносках выглядим, как настоящие беженцы, да и похудели за время перехода оба. В общем, видок у нас был…

Камешки больно впивались в голые ступни, от этого ещё труднее было бежать за верзилой и постепенно мы со Шварцем начали отставать. Благо, дорога вошла в лесопосадку и никого из посторонних было не видно. Идеальное место для провокации, тем более сего фрукта следовало прибрать к рукам до объявления нам фронта работ, а то, что он обязательно захочет показать на нас свою значимость и силу и дураку было понятно. Что, впрочем, тут же и произошло.

— Вы чего там уселись? — крикнул нам парняга, не услышав за своей спиной учащённого дыхания уставших детей и их тихих проклятий в его сторону звучавших вот уже почти час.

Мы с бароном с наслаждением вытянулись на молодой и сочной травке, которая бывает такой только поздней весной. Гудящие ноги хотелось задрать ещё выше.

Видя, что его окрик никакого должного эффекта не произвёл, недоросль поднял какую-то палку валяющуюся на обочине дороги и ринулся к нам.

— Ты, именно, этого добивался? — спросил меня Шварц, даже не делая и попытки дёрнуться при виде разъярённой физиономии нашего временного начальника.

— Видал у него нож какой? — вместо ответа на его вопрос спросил я по-еврейски.

— Ага! Мне он тоже понравился. Но забирать нож, который на поясе, в нашем случае никак нельзя, если ты и вправду хотел подольше быть незаметным. А вот в голенище у него точно засапожник в пару к поясному должен быть, а если учесть, что мы на нолях и у нас всё отобрали…

М-да! Мастера удалось убедить отдать нам наши вещи, оружие и деньги. Победа несомненно, вот только получим мы это только либо в школе, когда туда после каникул попадём, либо в замке местного барона, куда нам пока дорога заказана. А так мы остались при своих!

Пользоваться магией, чтобы совладать с этим бездарем, никто из нас не собирался.

Резво отпрыгиваем в разные стороны, пропуская прямо перед носом конец несущегося на наши головы дрына, и тут же не сговариваясь резко с обеих сторон пробиваем ногами снизу вверх в грудину провалившемуся обидчику.

Ого! Как бы не переборщили. Резкости, что мне, что барону, вполне хватает. Наш проводник скуля валяется скрючившись в позе эмбриона на земле и воет, вернее подвывает, словно волк на луну в полнолунье.

Что удивительно, а дрын-то от соприкосновения с землёй остался целым, только шелуха отслоившейся коры разлетелась в разные стороны.

— Шмонаем? — просто спросил Шварц, кровожадно сжимая в руках конец этой необыкновенно прочной палки.

Я усмехнулся, а что? Бой был? Был! Значит и на хабар мы имеем полное моральное право. Но вот как отнесутся к этому в поселении… кто этот мелкий начальник, а кто мы?

— Давай сюда оружие, ты этим толком и пользоваться-то не умеешь, в отличие от меня, да и по карманам и сапогам шустрить у тебя всяко лучше, чем у меня получается. Кстати, о сапогах. — мы понимающе переглянулись со Шварцем. Очень уж нам понравился развод, тот, что мы уже дважды в подобных ситуациях проворачивали.

Перекинув через скулящее тело кривой шест, барон споро принялся обыскивать нашего визави, при этом не забывая комментировать свои действия.

— Ты смотри, такая с виду детина деревенская, а денежки-то водятся. — показал он мне маленький кошелёк, любовно обшитый тонкой жёлтой тесьмой. — Одна серебрушка и медью ещё на одну серебряную монету наберётся, богатенький. Так, сапоги. Ты не дёргайся, а то опять по бокам получишь! — зашипел на недоросля барон. Настроение, похоже, у него выше крыши, во как лыбится. — Сапожки яловые, дорогу-ущие. — потянул довольно голосом он. — А вот и обещанный засапожник. А что, смотри, ты и вправду угадал. В пару к обеденному делался, а кузнец по-любому мастер, так классно рукоять выполнить не всякому дано.

— Это по-па-па-дарок! — запричитал сквозь проступившие слёзы бугай-телёнок, размазывая рукой влагу по испачканному лицу.

А соплей-то, соплей!

А вот то, что это подарок и хорошо и плохо. Плохо, что им не воспользуешься в обществе, не поймут. Ведь сказать может, что украли у него, и отбрехивайся тогда, но и хорошо, что подарок дорогой, всяко за него на торгу деньгу немалую можно получить, да и сам бугай, однозначно, захочет вернуть себе свою прелесть. А нам-то только того и надо. Да и сапоги с кушаком, заменяющим детине кожаный пояс. Нам-то, конечно, всё впрок, но и совесть иметь надо. Желательно ведь как не подставиться раньше времени со своими амбициями и запросами, так и желанием не выделяться. Да как же тут не выделяться-то!

Я согласно кивнул барону. Похоже, парниша готов к предстоящему разговору.

— Так, дуру не гони и перестань из себя дурака делать разговором своим с говором непонятным и интонациями. Давай по-нормальному поговорим, нам всяко с тобой целое лето до осени тут пересекаться. Не очень бы хотелось, чтобы мы с тобой контактировали на контре постоянной. — выдал барон и для убедительности своего дружелюбия больно пнул тело куда-то в бок, тем самым вызвав жалобный вскрик, а потом и нормальный ответ.