Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

— Никого кроме меня не удивляет, что вы слишком много позволяете вашему пленнику? — напрямую спросил я у всей пятёрки.

— Ну, мы же ему не наливаем, — пожал плечами Пончик. — Пусть себе болтает. Но в одном он прав. Ты должен решить, прямо здесь, и прямо сейчас.

— Решить что?! — я оперся руками о столешницу и немного привстал. — Перейду ли я на тёмную сторону или нет? А если перейду? Вы что, нас отпустите что ли?!

— Вообще-то да, — скромно признался пухлый нолд, снова берясь за бутылку.

Стелла сдавленно охнула, а я плюхнулся на место, разом выпустив весь воздух из лёгких, как сдувшийся воздушный шарик.

— Некрус, объясни ему, — веско попросил Паломник, едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться.

— Что ж, раз вы перекладываете эту ношу на меня… — сектант вздохнул. — Да будет так. Я, главный наблюдатель здешнего доминиона Некрус, в миру Декан, предлагаю стать тебе новым Верховным магистром. Ты доказал, что достоин этого бремени, как в своё время это доказал Лукавый, в миру Лодочник.

— Это мне придётся в третий раз имя менять? — с усмешкой спросил я, чтобы скрыть своё крайнее удивление.

— Этого не потребуется, ведь ты сам его сменил, Змей, в миру Полоз, — торжественно ответил пленник.

Стелла не удержалась, и махнула свою стопку, вызвав одобрительное кряхтение у стронгов. Я был близок к тому же, но пересилил себя.

— Так, с этим вроде ясно, а что ты там говорил про бремя?

— Это правильный вопрос, — кивнул Некрус. — Дело в том, что помимо управления своей паствой, Верховный магистр должен стоять на страже Инферно.

— Это ещё как?

— Тебе ведь известно, что это такое? — спросил сектант, и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил. — Чем дальше на запад, тем больше мегаполисов, которые постепенно сливаются в один непрерывный город. Что за ним — не знаем даже мы. А теперь представь сотни миллионов человеческих душ, ежедневно оказывающихся только возле нашего доминиона. Ты представляешь, сколько из них получается корма и новых тварей?

— Много? — предположил я.

— Такой цифры просто нет, — отрезал Некрус. — Ринься они сюда в едином порыве, и в живых не останется никого, включая даже пришельцев из иных миров на самом дальнем востоке. К счастью, в их хаосе наше спасение. Но всё это работает, пока не появляются люди, с даром, подобным тебе. Они как маяк для изменившихся, и однажды наступает момент, когда они начинают чувствовать его за тысячи километров.

— То есть, вы хотите меня от этого оградить?

— Этого желают законники, — покачал головой сектант. — Мы же хотим научить тебя управлять их миграциями под нашим неусыпным контролем, попутно сокращая их численность в доминионе. Я предлагаю могущество и одновременно самую тяжёлую ответсвенность, какую только можно представить. Все это понимают и не будут нам препятствовать.

— Так, — притормозил я повествование. — Если вы такие белые и пушистые, то почему не объединитесь со стронгами? Во благо, так сказать, всего региона?

— Это невозможно! — хором ответили все, включая Некруса и Пончика.

— У нас слишком разные методы и цели, — уклончиво добавил сектант.

— Да, и он ещё тактично забыл упомянуть, что у тебя от дикой силы непременно съедет крыша, — вклинился Пончик, закончивший пополнять тару. — Так что у них там текучка ещё та. Будем!

Мужики снова выпили, а Некрус поморщился:

— Тьма действительно меняет… Поэтому кандидат должен обладать недюжинной силой духа.

— Значит, Лукавому не было четыре сотни лет?

— Конечно же, нет.

— Ну что сказать, меня не прельщает тьма, даже если она служит для благих намерений, — честно ответил я.

— Тогда законники запрут тебя, и до самой своей скорой кончины ты не увидишь белого света, — с сожалением произнёс сектант. — Но это будет твой выбор и «Чёрное пламя» смиренно примет его.

— Какие же вы хорошие, — покачал я головой. — Однако это не мешает вам убивать направо и налево и нападать на чужие укрепрайоны.

— Неисповедимы пути тьмы…

— За что уже не раз были биты, — добавил Паломник.

— Движение есть жизнь, сами понимаете — за всеми не уследишь…

— Ещё как понимаем.

— Тогда у меня встречное предложение, так или иначе, устраивающее обе стороны, — прервал я их диалог. — Всё дело ведь в моей способности, точнее — в споровом мешке. Не будет его…

— Не будет и тебя, — закончил Некрус. — Ты умрёшь.

— Такие операции раньше проводили?

— Нет, — ответил за сектанта Пончик. — Но твой шанс выкарабкаться очень и очень мал. Даже присутствие знахаря не поможет.

— И всё-таки он есть, — предположил я.

— Да, но зачем ты хочешь отказаться от дара?

— Лично мне от него одни проблемы, — я слишком резко повернул голову, отчего затылок противно заныл. — Столько людей погибло, так или иначе из-за меня…

— Хорошо. Если ты всё же выживешь, «Чёрное пламя» не будет иметь к тебе притензий, — степенно произнёс Некрус.

— Мы — тоже, — подтвердил Паломник, а остальные просто кивнули.

— Тогда у меня есть несколько условий, — продолжил я. — Операция пройдёт прямо сейчас, и Стелле должна гарантироваться амнистия. Она это заслужила.

Судя по нахмурившимся лицам стронгов, мои опасения подтвердились, и они действительно собирались меня кое-куда отвезти, так сказать, для личных нужд. А то мало проблем они с моей помощью решили…

— Решено, — вздохнул Паломник. — Только пусть она тебя и режет. Тем более, больше никто за такое не возьмётся.

— Да будет так, — согласился Некрус, и вдруг с резким хлопком исчёз, вместе с кандалами и маской, оставив после себя лишь лёгкую изморось на полу.

— Вот засранец, — констатировал Пончик, покачав головой. — Никак к его выкрутасам не привыкну…

— Какие твои годы, — философски заметил Паломник, опрокидывая в себя очередную стопку. — Э-эх… А теперь иди исполни просьбу Змея, а мы пока прикинем, что теперь делать со Сколково.

— Да чё с ним случится! — махнул пухлой ладошкой толстяк. — Перезагрузится, и новый персонал наберём и впредь внимательнее будем.

— Иди, без тебя разберёмся.

Мы со Стеллой, ещё пребывающей в некоторой шоке после увиденного, встали из-за стола и направились на выход из кунга, вслед за семенящим впереди Пончиком.

— Змей, я сейчас далеко не в лучшей форме, — честно предупредила внешница. — Это не может потерпеть хотя бы до утра?

— Поверь мне — нет. И я в тебя верю.

— Польщена, но ты сам слышал…

— Не беспокойся, сейчас главное — не быть снова чьей-либо разменной монетой.

По пути к нам присоединилась неизменная флегматичная парочка, являющаяся постоянной свитой толстячка. Мы пересекли военный лагерь по диагонали и оказались в просторной медицинской палатке, оборудованной изнутри по последнему слову медицинской техники.