Александр Гарин - S-T-I-K-S. Черный заповедник

Точнее, того, что от него осталось. Часть аттракционов было заметно повреждена. Кое-где виднелись кровавые потеки и валялись обглоданные кости. Такое встречалось и на улицах на пути сюда. Однако, похоже, что здесь, в центре, народу было больше всего. И, соответственно, случившееся оказалось гораздо масштабнее и страшнее.

Витрины окружавших площадь магазинов в большинстве своем оказались побиты. Но их содержимое, насколько можно было разглядеть с улицы, еще годилось для использования и употребления.

По площади бесцельно бродило несколько мелких зараженных. Очевидно, учуяв их издали, а потом и увидев, овчарка резко сбавила скорость, и снова стала держаться ближе к людям.

— Следите за проулками, — приказал Вадим, вынужденно доставая верный тесак. — Патроны зря не тратьте. И меньше шума.

Он исчез. Яна отметила, что сегодня Вадим гораздо чаще и дольше задействовал свой Дар, чем у него получалось на берегу озера и в лесу. Должно быть, по аналогии с физическим состоянием, Дар Улья зависел от возможности хорошо отдохнуть, отсутствия ранений и — обилия выпитого «лекарства» которое Серега называл живчиком. Перед походом кваз проглотил несколько горошин и выпил большую часть того, что оставалось в бутылке, оставив только немного на дне. Девушка смутно догадывалась, что последнее весомее всего повлияло на его теперешние возможности.

… Их вмешательства не потребовалось. Уложив один за другим трех тварей, кваз вернулся обратно — причем не с пустыми руками. В ярком пакете он принес две упаковки сока и несколько шоколадных батончиков, взятых прямо с витрины разбитого киоска.

— Не смог удержаться, — он дождался, пока добычу разберут, и щедрой рукой отправил в пасть свою командирскую долю. — Где собака?

Найда терпеливо дожидалась возвращения вожака. Убедившись, что люди расправились с плохими, она негромко гавкнула и снова ломанулась вперед — через сквер, прямо к расставленным там качелям и аттракционам.

— Да куда ее несет, эту с… псину?

Достигнув карусели с кабинками в форме поникших лебедей, собака побежала в обход конструкции. Сверху раздавалось слабое урканье — в приподнятом над землей и замершем в таком положении лебеде кто-то копошился, судя по толчкам — кто-то небольшой. Стараясь не обращать на это внимания, тем более что зараженный, скорее всего ребенок, не мог самостоятельно даже выбраться из кабинки, люди вслед за своей четвероногой проводницей обогнули лебедей.

Их взглядам представился замусоренный задний двор карусели который одновременно служил тылами еще какого-то аттракциона. Какого — отсюда было не разглядеть из-за сплошной глухой стены. Но внимание людей привлекла не стена.

У подножия «лебединой» карусели отчего-то пузом на земле валялся еще один зараженный. В отличие от всех прочих, с которыми пришлось иметь дело в этом кластере, этот выглядел изможденным настолько, что не мог подняться. Очевидно, из последних сил, дергаясь и взуркивая, он пытался добраться до чего-то между стальных пластин, которыми были прикрыты опоры аттракциона. Занятый своим делом, он даже не обратил внимания на появление новых действующих лиц, и вяло дернулся только, когда не пожелавшая подойти к нему ближе Найда злобно гавкнула, обнажая клыки.

— Ну и чего ради мы сюда пришли?

Вадим молча обошел зараженного и одним ударом ноги сломал тому шею. После чего той же ногой отпихнул тушу в сторону.

Серега, присев, посветил в щель фонариком.

— Видно что-нибудь?

— Ни шиша. Только опоры и… тряпки какие-то. Мусор.

Яна бросила взгляд на собаку, которая, поскуливая, продолжала беспокойно вертеться возле дыры.

— Но что-то эта тварь там искала. Я имею в виду зараженного.

Серега встал на четвереньки и, помедлив, сунулся в щель головой и плечом. Некоторое время он, очевидно, изучал обстановку, потом удивленно дернулся.

— Ого! Есть. Тут двое мелких. У дальней стены. Закопались в мусор так, что сразу и не разглядишь.

Егорыч хмыкнул, и впервые с того момента как увидел свою-несвою собаку, провел заскорузлой ладонью по ее голове.

— Я ж говорил — она не дура. Молодец, старая.

Яна тоже тяжело опустилась рядом, пытаясь из-за плеча Сереги заглянуть в темноту.

— Почему молчат? Боятся?

— Да кто их знает. Эй, малышня! Вы там как, живые? А ну, на выход! Эй!

Серега подвигался в узкой щели, переменяя положение.

— Пацан! Харе притворяться — я вижу, что ты меня слышишь! Давай, ползи сюда и сестру свою тащи. Это ж сестра? Времени нету, слышишь? Монстров мы прогнали, но они скоро могут вернуться. Ну, слышал, нет?

Разведчик снова подвигался, ослабляя давление стали на грудную клетку. И — предпринял еще одну попытку.

— Пацан, ну не заставляй себя уговаривать! — Серега сделал паузу и сменил тактику. — А знаешь что — сиди там. Пусть монстры тебя съедят. А я уже ухожу. И собаку твою с собой забираю. Не хочу, чтобы ее съели. Теперь это будет моя собака. Понял? Ну, и все. Договорились. Пойдем, собачка…

— Это не ваша собака, — внезапно глухо донеслось из почти заткнутого Серегой лаза. Голос был детским и очень слабым. — Найда — наша! Вы не имеете права ее забирать!

Рука Егорыча, поглаживавшая голову овчарки, дернулась. Распихав загораживавших дыру Яну и Серегу, он сам бухнулся на карачки, заглядывая в черноту.

— Лёха! Ты, что ли? А ну, вылазь. Вылазь сюда, сказал!

— Деда!

Несколько секунд было тихо. Потом под каруселью зашуршало. Несколько мгновений спустя из дыры показалось замурзанное лицо пацана лет семи-девяти. Пацан был сильно изможден. Его глаза лихорадочно посверкивали.

— Деда! Ты нас нашел! Деда!

Он с трудом выбрался целиком и миг спустя оказался в крепких объятиях Егорыча. Опираясь на основание качели, Серега поднялся на ноги, и помог подняться Яне.

— Ничего себе, как оно бывает. Такое вот — это один шанс на…

Старый слесарь, реальность которого совсем неожиданно для него на миг поплыла, решительно шмыгнул носом, взъерошивая волосы на детской голове.

— Лёха! Ты как вообще… Блин, а ты чего такой рыжий?

Мальчик, не разжимая судорожно стиснутых пальцев, которыми он цеплялся за куртку деда, поднял покрасневшее лицо.

— Я… что? Я же всегда…

Он умолк, с ужасом глядя поверх дедова плеча. Егорыч мельком обернулся и махнул рукой.

— Не боись, это дядька Вадим, не монстр. Лёха, как… тебя угораздило-то? А?

— Деда! — вспомнив о чем-то, пацан дернулся в сторону дыры. — Там Ленке плохо. Она… в обморок упала. Надо ее вытащить! Я… я сейчас…

Но лезть в дыру пацану не пришлось. Пока внимание двуногих было отвлечено на одного ребенка, старая овчарка уже выволакивала другого. Маленькая пухлая девчонка, не старше пяти лет, а то и младше, выглядела еще хуже, чем брат. Круглое детское лицо посерело. Она быстро и тяжело дышала, не открывая глаз.