Александр Гарин - Капкан на Инквизитора

Все утро шел проливной дождь и поднявшийся после полудня ветер не успел высушить раскисшей дороги. Солнце не показывалось уже третий день. Холмы, которые были видны в ясную погоду до самого горизонта, теперь тонули в серой облачной хмари. Облака летели по небу, и, несмотря на все усилия ветра, их плотная пелена ни на миг не пропускала ни единого солнечного луча.

Вилдэр, капитан гарнизона приграничного поселка Нижние Котлы, тяжело оперся на перила сторожевой башни. Из-за холмов Туманная Прорва не была видна, но он всей кожей ощущал холод, который натягивался с той стороны. Однако сейчас капитана беспокоила не Прорва. Конечно, временами из нее выбиралась очередная мерзость, которую требовалось изничтожать или загонять обратно.

Но мерзость, хоть и оказывалась всякий раз поперек себя причудливее и гаже, бедой была знакомой. А вот то, что сейчас во весь опор приближалось к Котлам со стороны столицы, знакомо капитану не было. И оттого, чем меньше оставалось времени до прибытия Инквизитора, тем тревожнее становилось старому воину.

Уже не один десяток лет бессменный оруженосец и дядька Тив, подволакивая увечную ногу, проковылял по деревянному настилу, останавливаясь рядом. Заскорузлая рука с большими желтыми ногтями стиснула резную оторочку перил.

— Еще не появлялись, — пробормотал Вилдэр и так очевидное. — Но уже должны.

— Говорят, романы не опаздывают, — старый Тив тяжело вздохнул, потирая ладонью обвисшее несвежее сукно на плече. — Никогда.

— У него еще есть время, — капитан качнул головой. — Проклятье, если бы не новый королевский указ, управились бы сами. Чем она отличается от тех чудовищ, которых мы здесь сдерживаем уже которую сотню лет? Да ничем!

Тив промолчал. Однако в его молчании капитану почудилось нечто, с чем ему захотелось поспорить.

— Нет, мы, конечно, еще не имели дел с такими, как она. Так ведь из Прорвы вечно лезет что-то новое, и до сих пор мы справлялись! Зачем было звать этого романа?

Дядька хмыкнул, прокручивая ус.

— На то была воля Святейшего. Ведьм в наших землях становится все больше с каждым годом. Инквизиция из местных не справляется с их растущим числом. Поэтому посылают романов. Говорят они…

— Про них много чего говорят, — капитан в сердцах крякнул, выпрямляясь во весь рост. — Как будто чистокровный роман злее любой твари из Прорвы. И с бабьем своим они… рассказывают, чтобы предупредить распространение зла, они… баб жгли толпами. По одному подозрению, без разбирательств.

Тив закашлялся, схватившись за кровельную балку и прижав к груди кулак.

— Ходят слухи, что они так свирепы с женщинами из-за того, что не следят за Ночью Голубой Луны. Дозволяют в эту ночь рождаться мальчикам, а те…

Капитан махнул рукой.

— Мне все равно, что там с этой ночью у романов. Но не хочу, чтобы он здесь наводил свои порядки.

Далеко на вилявшей меж холмов дороге показались еще плохо зримые темные точки. Вилдэр сузил глаза, присматриваясь. Потом сплюнул и пошел во двор — встречать гостей.

Инквизитор оказался не стар — против ожиданий, ему не перевалило и за третий десяток. Глядя в наглое, надменное молодое лицо, уже тронутое печатью той жестокости, которая отличала всех романов, а особенно тех, которые находились на службе у Святейшего, капитан Вилдэр с тоской предчувствовал неприятности.

И гость его не разочаровал.

Он сошел с коня — одного из тех имперских жеребцов, что славились своей выносливостью и силой далеко за пределами Вечного Рома. Передав поводья одному из своих людей, он шагнул к капитану. Вилдэр окидывал взглядом романский шлем с гребнем и привеском из конского хвоста, кирасу под теплым дорожным плащом, посеребренные мечи, удобно подогнанные в ножнах под обе руки гостя, и с каждым мигом ему становилось все тоскливее.

Тем не менее, лица он не уронил.

— Приветствую вашу светлость в моей крепости. Могу я…

Гость молча вытащил из-под плаща, по-видимому, заранее заготовленную грамоту с храмовыми печатями.

— … благородный Марк Альвах, Инквизитор с полномочиями второй степени, — пробежав глазами текст грамоты, Вилдэр с поклоном вернул ее владельцу.

— Пусть позаботятся о лошадях, — роман в свою очередь оглядел выстроенных за спиной капитана воинов и, против ожиданий, одобрительно кивнул. Однако миг спустя лицо его вновь приобрело жесткое, хищное выражение.

— Где она?

Капитан и незаметно подошедший со стороны казармы старый Тив недоуменно переглянулись. Инквизитор перевел взгляд с одного на другого.

— Ты что, хочешь сказать, что ведьма еще не поймана?!

— У нас приказ, сообщать о ведьмах в Секретариат Храма Светлого, — Вилдэр стиснул зубы, выдерживая направленный на него блекло-зеленый взгляд. — Нам запрещено самим…

— У вас приказ — сообщать о пойманных ведьмах, болван! — выделив слово «пойманных», Инквизитор скрипнул зубами. — О тех, которые не были убиты при поимке! Если ведьма была убита во время охоты, нужно представить отчет с приложением кожаного мешка с ее прахом весом не более двух унтов! Но вам не запрещено убивать ведьм. Вы просто не должны самолично чинить над ними суд. Это — дело священства. Проклятье!

Он обернулся в сторону молчаливо ожидавших его приказа людей. Четверо прибывших с ним воинов были, как на подбор, высокими, крепкими мужчинами, под стать самому роману. Лица они прятали под монашескими капюшонами. По его знаку двое направились вслед за уводившими лошадей конюхами. Двое других шагнули вперед, точно изготовившись защищать Инквизитора от неведомой опасности.

Сам посланник Святейшего переступил с ноги на ногу, стряхивая с сапог налипшую грязь.

— В докладе говорилось о том, что ведьму увидела женщина, — он снова вперил блеклый взгляд в капитана, заставляя того чувствовать, как стальной ворот нагрудника давит на шею. — Я хочу допросить ее.

Вилдэр кашлянул.

— Дозвольте, ваша светлость, препроводить вас в гостевой покой. Бьенка — дочь нашего кузнеца. Ее приведут после обеда.

— Пусть ее приведут немедленно, — роман мотнул головой в сторону стоявшего вплотную к казармам мрачного дома, безошибочно угадав в нем тюрьму. — Обед подать туда же.

Бьенка в немом ужасе взирала на две темные фигуры, недвижимо застывшие по обеим сторонам от стола. У ног одного из солдат Инквизитора лежал большой угловатый мешок. Не прошло и часа с тех пор, как эти самые двое в сопровождении стражи из поселкового гарнизона ворвались в дом ее отца и увели Бьенку прямо с обеденной трапезы. Пока ее волокли по улице, как какую-то злоумышленницу, Бьенка сгорала от позора. Но теперь, когда она сидела в тюремном подвале, охраняемая только этими призраками, к ее чувству глубокого стыда стал примешиваться глубокий острый страх.