Вячеслав Васильев - ГоТМ. Книга 2

– Гигантской птицы? Эт нехорошо, говорю я тебе: отдохни, посидишь со мной. Никто тебя не…

Договорить он не успел, так как минимак резко качнуло в сторону. На трип-панели управления замигали предупреждающие прямоугольники, пронзительно запиликали системы звукового предупреждения.

– Это еще что за чертовщина? – залысина Феликса поползла вверх, а в бегающих по информации глазах стояло сомневающееся удивление.

– Эй, пилот! – заорал Хродгейр из салона. – Что это было? Айсберг что ли?

– Ага, айсберг… Вырос до небес… – Пробормотал Феликс, быстро перебирая пальцами блоки информации на трип-панели. – Черт его дери! Скажи, чтоб все пристегнулись.

Брут заорал предупреждение, сам наспех пристегиваясь, когда минимак, снова тряхнуло. Нос опасно накренился к земле, будто летательное средство собралось уйти в пике, предупреждающие сигналы зашлись во всеобщем хоре тревожного аларма.

– Черт! Черт! Черт! – ругался Феликс, пытаясь совладать с управлением и выровнять судно. – Я же не военный пилот, а это не военный истребитель!

В этот момент диск утреннего солнца заслонила гигантская тень.

Страшная птица, цвета высохшей илистой глины, легко планировала рядом с минимаком. Крылья, в размахе не меньше двенадцати метров, представляли собой своеобразную кожную складку, один конец крыльев был прикреплен к туловищу, а второй был срощен с пальцами передних конечностей.

– Твою мать! Это еще, что за херня… – Но не договорив, Феликс закашлялся.

На длиннющей шее покоилась крупная голова с удлиненным клювом и с торчащим отростком на затылке, напоминающим спойлер для обтекаемости, что придавало особую стремительность птерозавру.

Клокоча, монстр раскрыл пасть, выказывая ряды мелких и редко посаженных зубов.

– Вы это видите?! – донесся из салона возбужденный голос Стива. – Это, что дракон?

– Это ящер летающий, дубина! – невесело рыкнул Хродгейр. – И этот птеродактиль собирается напасть на нашу крошку! Феликс! Уходи вниз! Сейчас, давай!

Минимак плавно нырнул, раздался глухой, скользящий удар, чуть тряхнуло и по крыше фюзеляжа проскрежетали когти.

– Кажись пронесло! – смахнул со лба пот Феликс. – Идем на снижение, попробуем лететь у самых верхушек деревьев. Может это его оттолкнет…

Минимак стремительно терял высоту, но, когда до зелени оставалось метров пять, Феликс выровнял судно. Под днищем на быстрой скорости проносились макушки деревьев, изредка прерываясь просеками. От такого мельтешения зеленых пятен Брута замутило, но он сдержал рвотный позыв. Мужик он, в конце концов, или тряпка?

В салоне, сверху, раздался мощный звенящий удар, здоровяк со Стивом заорали, как безумные, минимак накренило и замотало в стороны, в этот момент послышался плевок бластера и пожелания Хродгейра отведать силового поля. Это помогло – раздосадовано вскрикнув звонким клокотанием, птеродактиль исчез.

– Что там у вас произошло? – с хладнокровным спокойствием спросил Феликс и его голос раздался в салоне через динамики, заставив подпрыгнуть бледного как мел Стива.

– Тварь пробила фюзеляж своими когтями. Но в последствии отказалась от дальнейших планов. И вдобавок осталась без ноготка. – Проорал здоровяк, глядя на застрявший в обшивке оплавленный коготь.

– Надо срочно покинуть зону ее владений! – затараторил Брут. – Я читал о них как-то, только не припомню эта самая ли птичка была на изображениях к описанию. Но про каких-то из них говорилось, что это не только самая крупная, но и самый опасный хищный птерозавр того времени. Способный атаковать даже наземных травоядных динозавров.

– Что же, эт удручающая новость… – Сквозь зубы бросил Феликс, целиком и полностью увлеченный лавированием среди все чаще взлетающих макушек исполинских деревьев над морем более мелких собратьев. – Был бы птеродактиль какой-нить… Они кроме рыб ни на кого больше не охотились…

– А ты не плохо осведомлен! – взглянул на него как-то по-новому Брут.

– Эт мой сынишка увлекается меловым периодом… Ну, давай, родименький… – упрашивал Феликс машину, уворачиваясь от возможного столкновения со все чаще возникающими на пути древесными исполинами. – Ему скоро двенадцать исполняется. Башковитый пацан, и радиоэлектроникой увлекается, и чтением технических чертежей, выискивая на моем смартвейсе… Короче, весь в папку своего… В меня, то есть! А это деревяшка откуда взялась? Давай, родименький, подними-ка свое брюшко…

Ландшафта быстро менялся, на глазах превращаясь в обиталище исполинов. Брут уже догадался, что они сейчас находятся над сектором 425, под названием «Выживание в меловом периоде», всегда так будоражащим его фантазию. Но сейчас заставляющим вжаться в сиденье и нервно царапать ногтями обивку ручки кресла, в надежде, что этот сектор, как и сотни оставшихся позади, удастся преспокойненько пересечь.

Хвостовая часть мака, чуть приподнявшись, атакуемая неотступной гиперптицей, вильнула в разные стороны. Судно швырнуло в воздухе, неся в лобовое столкновение к исполинскому стволу. Феликс матюгнулся отборными словечками, чем немало шокировал Брута, своими глубокими познаниями. Минимак накренился, чуть ли не вполоборота и стремительно влетел в раздавшуюся на многие метры от ствола листву. Блистер и фюзеляж хаотично захлестало ветвями исполина, которые еле выдержали удара о мощную, толщиной с бревно, усыпанную лопухами листвы, ветвь, покрывшись паутиной трещин в носовой части.

Но все же Феликс справился и гигантский ствол остался чуть в стороне, в каких-то полуметрах. В кабине воцарился хаос верещащих предупреждений. Откуда ни возьмись возник мужской командный голос, оповещавший о серьезных опасностях, первой степени и приказывающий немедленно принять меры по их устранению.

– Да знаю я, знаю! – вскричал напряженный до предела Феликс, топнув ногой. На лице выступили капли пота, в районе виска пульсировала вздувшаяся вена, сжатые челюсти играли желваками, взгляд целеустремленно бегал от одного блока информации к другому, коих набралось на трип-панели не меньше полусотни.

– Наддай мощи! – проорал Хродгейр

– Если бы я мог! Система показывает, что один из элементов питания накрылся! Не понимаю, что случилось…

– Что ж за херня! – раздосадовано бросил здоровяк, резко мотнув головой, откидывая волосы, спадающие на морду, норовившие закрыть правый глаз.

– Весь этот сектор оказался той еще херней… – Мрачно отозвался Стив, позеленевший и кислый, будто забросил в рот здоровенный ломоть лайма.

Лес исполинских деревьев впереди быстро уплотнялся, превращаясь в высоко уходящую в небо зеленую стену, возвышаясь над обычными деревьями отвесной скалой.