Е.В.В. - S-T-I-K-S. Шатун

— А мы и не знали, что она именно там, просто знали, что что-то будет. — Очнулся Сапсан. — Лотерейщики обычно так себя не ведут, им мозгов на это не хватает, а тут сколько за нами идут и не нападают, да еще и за другими укрываются, ясно что кто-то их направляет. Вот мы и ждали, когда он или они объявится.

— А та тварь… — Шельма покрутила рукой, подбирая слово.

— Прыгуном он зовется. Обитают в основном в городах и да, эти твари уже поумнее лотерейщиков будут и иногда используют их в таких вот целях.

— А какие еще твари есть? — Шельма наконец-то встретила знающих людей, а то я сам толком ничего не знаю о тварях, не мог ей рассказать, как она не выпытывала.

— Каких их только нет… — усмехнулся он грустно. — Шмель. Давай-ка обед готовить, сегодня никуда не пойдем больше, нашумели мы сильно, придется обождать. Заодно и пообщаемся с новыми людьми спокойно. Боцман, пойди проверь посты.

— Твари разные бывает, на всех и названий и не придумаешь, — всех построил и принялся нас просвещать. — Есть пустыши, с которых спорана не взять. Дальше идут споровики, те же пустыши, только уже более активные — бегуны, у них очень редко, но попадается спораны. Дальше идут лотерейщики или жрач — его еще так называют… Они и есть основной поставщик споранов у нас и изредка попадается горох у них, потому и лотерейщики, выиграешь или нет. Топтуны — тот же лотерейщик, только уже по умней немного и начинает покрываться костяной броней, ходит цокает как девушка на каблуках, отсюда и пошло название, но не обольщайся, если топтун на охоте, или выслеживает кого, то он костями не стучит, сумеет так тихо подобраться, что и мама сказать не успеешь.

— А прыгуны к какой категории относятся?

— К топтунам, по уровню развития, только у них череп первый в костяную броню покрывается и ноги у них еще на стадии бегунов изменяться начинают, они тогда простыми пустышами отъедаются, так как никого догнать не могут, зато лапы у них в это время хорошо развиваются и мозги видать тогда же. Потому что тупые не смогли бы еду добыть, а пустыши, они вроде и тупые, но просто так подыхать тоже не хотят, инстинкты у них остались от людей, жопой чувствуют, когда подальше убраться нужно. И между прочим у прыгунов, горох чаше попадается, чем у топтунов, может оттого что умные.

— Да, мы из двух таких прыгунов, одну горошину достали. — Шельма похвалилась, а я так и не спросил, что она тогда из них извлекла.

— Шельма — на будущее. — Поднял он палец вверх, но показалось, что сначала хотел ей по лбу им постучать. — Никогда не признавайся, что ты что-то там и кого добыла. Есть личности, они и за споран тебя прикопают, не то, что за горох.

— Он настолько дорог? — Это уже мне интересны местные цены. Если за сотню гороха и жемчужину, стаб сдали, то что же за них купить можно? Правда я пока еще не определился, что тут покупать, все на кластерах можно добыть, разве что услуги, того же знахаря или… Скосил взгляд на Шельму.

— Не настолько дорог, как редок. Во всяком случае в наших краях, на всех не хватает, быстро их выбивают еще на начальных стадиях, когда они до гороха еще не доросли. Но я тебе так скажу: купить его дорого, но если тебе он нужен, то ты его всегда добудешь, если не будешь в стабе сидеть, боясь нос высунуть. Рейдеры… Нормальные рейдеры, никогда горох покупать не будут, у них он и так всегда есть, а если нет, то добудут.

— Слушай. А почему пустоши раскачиваются всегда, а не на месте тихо стоят? — Шельма опять влезла.

— Да кто ж их знает, что у них в голове происходит, может чтоб кровь не застаивалась, разминаются, перед тем как за иммунным побегать. — С улыбкой проговорил он.

— А какие еще мутанты есть?

— Никогда не называй их мутантами. — Резко ответил он к Шельме. — Мутанты и разумные есть, те же квазы за такое сравнение обидеться могут, или атомиты, они тоже мутанты, а то — просто твари, так как у нас считают, что это уже не люди, душа покинула их тела, осталась одна тварная оболочка, но и в них способен зажечься огонь души, только уже полностью чуждая человеку и тогда на свет рождается столь ужасная тварь, которую трудно и просто представить себе, а если встретился с ней, то очень повезет, если живой останешься. Не многим это удается.

Я, как и Шельма, в шоке смотрели на Сапсана, так быстро настроение у него скакануло и который чуть ли не проповедь прочел Шельме, но обстановку разрядил вернувшийся Боцман.

— Нормально все, никого на хвосте не притянули. — Сел на свое место в углу. — Просвещаешь?

— О тварях разговариваем. — Кивнул он головой. — Что там Шмель, скоро обед приготовит, то аппетит разыгрался.

— Уже заканчивает.

— А после топтунов и прыгунов кто идет? — Узнаю Шельму, если вцепится, уже не отстанет, если сама мыслями куда не улетит.

— Дальше. Дальше уже горошники пошли. Кусач, или просто — Горошник. Он уже практически полностью изменился, покрылся броней, при этом очень быстр и опасен своим умом. Чаще всего действуют в группах с подобными себе или лотерейщиками.

— Представь себе лотерейщика в броне, с большей челюстью и серьезными такими когтями. — Что-то Боцман приврал, с такими когтями он хрен что в лапу возьмет. Наверное, на рыболовном корабле плавал, вот и привык привирать.

— Примерно такие, — кивнул головой Сапсан. — Арахниды еще есть, но они не часто встречаются, даже редко правильней сказать. Представь небольшого роста скелет, обтянутый ороговевшей кожей темно-серого оттенка. Они очень быстрые и силы им тоже хватает, ведут в основном ночной образ жизни, соответственно и видят в темноте отлично.

— Они паутину могут кидать? — Кто-кто, а Шельма слушает с восторгом, будто не понимает, что мы с ними в любой момент можем пересечься.

— Нет. — Усмехнулся он. — Паутину они не выделяют, но тоже любят высоту и под потолком в углах прятаться. У них для этого шипы специальные выдвигаются, так и охотятся из засад: выслеживают, поджидают и на голову падают, когтями горло вскрывая. Когти у них тоже, вроде и не большие, но очень крепкие и острые.

Посмотрел на мое кривое и ее восторженное лицо — продолжил.

— Нападают только на одиночек и на группы не больше трех человек, и то не всегда. Очень осторожны. Если есть сомнения, что сразу не справятся, пропустят мимо и будут следом скрываясь следить, ждать удобного момента. Терпения у них хватает, но только если уверены в положительном результате, в противном случае просто не обращают на сильных внимание. Я вообще считаю, что это бывшие дети, которым удалось выжить, очень уж они небольшие.

После слов о детях, в бытовке повисла тишина. Не знаю, о чем они думали, а я вспоминал свой город, сколько только у нас в доме было детей и сколько из них теперь вот в таких — арахнидов превратились?